Войти Добавить текст
Вы здесь:
------ Страница 1 ------

Встреча с Господом Вселенной - Страница 1

Равиндра Сварупа дас

Встреча с Господом Вселенной

Избранные очерки 1978-1983гг

Москва «философская Книга» 1998

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

Целибат: изощренная пытка,

или «да», сказанное Богу?

Как я спасся от «Спасения»

Встреча с Господом Вселенной

Йогический вздор и Божественное ничто

Духовная стратегия железного века

Манифест трансцендентной политики

Бессмертные желания

На чьей стороне Господь?

Аборт или прерывание беременности?

Случается ли плохое с хорошими людьми?

Бесконечная любовь

Господь Чайтанья на Ратха-ятре

Потребители мертвых товаров

Равиндра Сварупа дас получил посвящение от Шрилы Прабхупады в 1971 году. Член Джи-би-си с 1987 года В настоящее время - президент храма ИСККОН в Филадельфии и инициирующий гуру. Имеет ученую степень доктора наук и является профессором религиоведения Темплского университета

Введение

К тому моменту, когда я познакомился с Движением сознания Кришны, я так страстно стремился вырваться из оков материального существования, что был готов отказаться практически от всего ради освобождения. Я был убежден, что боль и страдания составляют суть этой жизни и поэтому не желал сохранять какие-либо привязанности, даже самые высокие и лучшие из них.

Для меня это высокое и лучшее олицетворяли искусство и литература в творениях, монументах, как их прекрасно называл поэт Йитс, «нестареющего разума». И я сам с молодых лет пытался найти трансцендентное в образе художника. Я был очарован этим образом (представленным изящной лирикой Джеймса Джойса в «Портрете художника как молодого человека»), образом мастера, превращающего инертную материю в небесное, неувядаемое, непостижимое творение. Как маг, обращающий материю в дух, художник превращает отвратительный хлам этой жизни в новое, «нестареющее», «вечное» творение, таким образом он как бы выкупает свое существование у времени. Безусловно, этот выкупающий шаг к вечному и невыразимому есть глубочайшая мотивация искусства. Как таковой художественный импульс есть религиозный импульс. Проблема лишь в том, что он обречен. Это обреченная религия.

Попробуйте поразмышлять над типичным примером «обращенной в вечность» темы в одном из шекспировских сонетов.

А у тебя не убывает день,

Не увядает солнечное лето.

И смертная тебя не скроет тень —

Ты будешь вечно жить в строках поэта.

Среди живых ты будешь до тех пор,

Доколе дышит грудь и видит взор.

Поэт расценивает этот стих как «вечный» — вечный, как время; впрочем, в последнем двустишии превалирует более осторожный взгляд: стих в лучшем случае просуществует не долее, чем все человечество. И хотя поэт смело утверждает, что его героя, предстающего в этих строках в пору своей юности, не затронет ни время, ни смерть, для нас это не более чем риторическая фигура, гипербола. Несколько столетий тому назад эта прекрасная юность была увековечена в его надгробии, и сейчас это всего лишь горстка пыли. В действительности ничто не вечно: ни поэт, ни его герой, ни его искусство. Обещание, даваемое искусством, иллюзорно. Искусство не может спасти нас, и не имеет значения, насколько прекрасен отображаемый им предмет. Оно по необходимости фикция. В лучшем случае искусство может облегчить страдания и боль, но даже в этом оно предательски опасно. Говорят, что во время Холокауста (массового уничтожения евреев) людей отправляли в газовые камеры под чудесную музыку Моцарта и Брамса. Эстетическое наслаждение сродни наркотику, снимающему боль. Испытывая иллюзию здоровья, мы отмахиваемся от болезни, которая в конце концов нас все же убьет. Чары искусства очень трудно развеять, раз уж вы подпали под их влияние, но я был разочарован. Я все еще испытывал сильную привязанность к великому искусству и литературе и все еще ощущал на себе магию влияния художественного ремесла, но понимал, что ни эстетическое наслаждение, ни художественные творения не могли спасти меня от смерти. Я стал изучать художественную литературу и в конце концов убедился, что материальная жизнь есть неизбежное страдание, обусловленное нашими желаниями, и чтобы избавиться от страданий, необходимо искоренить желания.

Я был готов, следовательно, отказаться от всего, начиная с грубых животных наслаждений и заканчивая тонкими наслаждениями объектами искусства. По своей воле я принялся за уничтожение желаний. Но меня ожидал полный провал.

Я потерпел неудачу потому, что мои представления об отречении были неполными, рудиментарными. На самом деле я не понимал, что такое отречение — ни теоретически, ни практически. В конце концов мне это объяснили преданные Кришны, и

метод отречения в сознании Кришны предстал передо мной в практичном и разумном виде. И как только я это понял, то обнаружил, что метод отречения в сознании Кришны весьма эффективен. Более того — и это поразило меня — он доставлял все больше и больше радости. Это был не метод отрицания, это был деятельный, позитивный метод. Чем бы я ни поступался на материальном уровне, я обретал в тысячу раз больше на духовном. Для меня он стал более доказательным, чем искусство. Я позаимствовал первоначальные идеи отречения из трудов различных имперсоналистов, тех мистиков, которые думают, что высшая истина полностью лишена имен, форм, атрибутов, деятельности и отношений и что для того, чтобы описать ее правильно, мы должны прибегнуть к методу умолчания и отрицания. Они полагают, что на стадии освобождения познающий, познаваемое и сам гносеологический акт сливаются в абсолютном единстве и для того, чтобы подняться на эту ступень, мы должны лишить себя всякой индивидуальности и личностных черт и отвергнуть всякий чувственный и интеллектуальный опыт. Эта мрачная и пугающая перспектива может привлечь самых наиболее измученных

Навигация:

Страница 3
Страница 2
-- Страница 1 --
Страница 10
Страница 9