Встреча с Господом Вселенной - Страница 6

курить. Все это, естественно, возбуждало их чувства. Молодые люди находились в скверном положении: их чувства постоянно подвергались соблазнам, и после этого им говорили о целибате!

Никто не способен соблюдать целибат при подобных обстоятельствах. Юных священников жестоко, изощренно мучили. Я вспомнил извращенный силлогизм монсеньора: «Все, что от Бога — хорошо. Алкоголь — от Бога...» Я возмутился. То, что с ними делали — преступление. Эти семинаристы — необычные люди; они хотят, очень хотят полностью посвятить себя Богу. Но никто не объяснил им, как это сделать. Их чувства постоянно возбуждены, и при этом им необходимо соблюдать целибат! Неудивительно, что они так циничны, жестокосердны и уязвимы. Удивительно, что никто не занимается их духовным образованием. Они не знают азов духовной жизни. Их преступно предали.

Я был глубоко разочарован, понимая, что вряд ли смогу помочь им. Воспевать имена Бога и танцевать вместе с преданными, принимать великолепный прасад, слушать и читать нестареющие рассказы о деяниях Бога, которыми заполнены целые тома литературы, наслаждаться прекрасной формой Господа в храме... Разве они могли делать подобное? Меня охватило желание вывести этих людей на улицу для воспевания. Они стремятся к чистой жизни (что само по себе редкость), стремятся полностью предаться Богу, победить могущественный «закон плоти», и я знал, каким образом они могли бы добиться успеха.

Но они здесь, все в черном. Когда мы шли по длинному коридору, я спросил одного из них, есть ли у них духовный лидер, примеру которого они могли бы следовать. Он пожал плечами: «Я не знаю», — и обратился к друзьям: «Может быть, святой Джо?» «Ну да! Святой Джо!» — Они засмеялись. Мое угнетение усилилось. Мы шли через высокие пустые залы, наши шаги гулко звучали в пустоте. Наша процессия остановилась у входа в часовню, ту самую, где несколько лет спустя выступал папа. Они хотели, чтобы я осмотрел ее. Часовня была их гордостью. Она оказалась огромной, темной и холодной. Стены из белого мрамора тускло отсвечивали. Часовня была похожа на гробницу. Я поежился и пробормотал что-то из вежливости. Прежде чем уйти, я сказал им, что пришел не для того, чтобы критиковать их религию. Но всматриваясь в их лица, все еще отмеченные чистотой, я мог думать только о том, что их жестоко предают. Я не хочу критиковать католичество, но я честно признаюсь, что так и не нашел в семинарии божественной энергии, идущей от Бога.

Когда папский престол занял Иоанн Павел II, у многих появилась надежда. Он молод, энергичен и, говорят, исключительно одарен. Но признаком реального обновления будут не заверения в любви, не большие собрания, не славословия, не аплодисменты. Обновление придет тогда, когда эти семинаристы будут давать свои обеты не с ожесточением и обидой в сердце, а с радостью, энтузиазмом и уверенностью.

Вы, наверное, не поверите, что такое возможно, тем не менее это так. Я имел счастье встретить чистого преданного Бога. Не всех нас предали.

Как. я спасся от "спасения"

(ll ожилой профессор, преподававший в Восточной баптист1 L- ской теологической семинарии, расположенной неподалеку от Филадельфии, незадолго до ухода на пенсию несколько раз приглашал меня в свой класс. Добрую половину своей жизни он провел, распространяя христианство в Бенгалии. Профессор отличался прекрасными манерами. Когда я приезжал в семинарию, он всегда встречал меня у автомобиля и сопровождал до аудитории. В холле мы каждый раз останавливались у стенда, где демонстрировались различные предметы, которые профессор и его коллеги привезли из Индии. Со смущенной улыбкой он снова и снова обращал мое внимание на ценный экспонат — ветхий кусок доски, размерами два на пять футов, утыканный ржавыми железными гвоздями, — этакий стандарт йогического ложа. Указывая на это орудие самоистязания, профессор тонко, но серьезно намекал на свое критическое отношение к моей религии. По моему первому посещению он знал, что это приспособление не имело ничего общего как с моими, так и с его религиозными убеждениями, тем не менее он всегда останавливался здесь. Я уверен, что этот небольшой маневр предпринимался для того, чтобы удержать нас обоих от иронии на гораздо более серьезном уровне противостояния. Без сомнения, причиной его приглашений было желание продемонстрировать своим студентам, с чем им придется столкнуться в далекой Индии.

Профессор начал занятие. Внимая словам протестантской молитвы, звенящим в душной комнате, где пахло мелом и сырой шерстью, окруженный добродушными лицами будущих священников, я вспомнил детство, воскресную школу, и сердце мое наполнили щемящая боль и умиротворение. Но вскоре мне пришлось вернуться к реальности. Пока профессор рассыпался в любезностях, предваряя занятие вступительной речью, его студенты пристально разглядывали меня. Они явно не могли понять, что заставило приятного молодого христианина нарядиться в странные одежды и обрить голову.

Мне было сложно выступать перед людьми, которые абсолютно меня не понимали. Полная неосведомленность, непонимание как следствие предрассудков, сформированных поколениями, сектантское предубеждение — вот что было написано на йх лицах. Мне необходимо было разрушить их предубеждения. Я знал, что их религиозная практика слишком искажена, чтобы быть действенной. Духовный прогресс зависит от воспитания под руководством просвещенного наставника так же, как достижения спортсмена зависят от строгой