Глава 15

Вайшампаяна сказал:

1-8. Когда старый царь так обратился к городскому и сельскому люду, о Кауравья, те словно бы впали в беспамятство. А владыка земли царь Дхритараштра снова воззвал к ним, хранившим молчание, глотая слезы: "Мне, старому и несчастному, когда я стенал на все лады, лишившийся своих сыновей, о достойнейшие, сам отец (мой) - Кришна Двайпаяна и царь (Юдхиштхира), знаток дхармы, дали свое разрешение удалиться в лес вместе с верной супругой моей, о знатоки дхармы! Поэтому снова и снова вместе с Гандхари я взываю (к вам), безупречные, склоняя голову, - должны вы меня отпустить". Выслушав горестные слова царя куру, о царь, все жители Куруджангалы враз зарыдали. Закрывая лица руками и (краями) одежды, рыдали они, снедаемые отчаянием, точно родители, которые вот-вот (расстанутся с сыном). С опустошенными сердцами, пытаясь сдержать печаль от разлуки с Дхритараштрой, были они словно в беспамятстве.

9-12. Но вот, одолев растерянность, вызванную разлукой с царем куру, стали они потихоньку переговариваться друг с другом, делясь своими мыслями. Затем все они смолкли, о царь, и, приблизившись вместе к некоему брахману, поведали ему о (намерении) владыки людей. Тогда достойный, состарившийся в странствиях знаток Ригведы по имени Самба, проникший в смысл (происходящего), решился, о царь, заговорить (с Дхритараштрой). Испросив у великого царя разрешение и уведомив о том собравшихся, мудрый брахман твердо сказал царю:

13-20. "О царь, все, что должны были поведать тебе люди, они передоверили мне, а я произнесу это, о герой, и да будешь ты тем удовлетворен, о владыка людей! Все это так, как ты говоришь, о могучий Индра царей, нет тут ни единого лживого слова, привязанность наша взаимна. Воистину, в этом царском роду никогда не бывало такого царя, который повелевал бы подданными, но народом был нелюбим. Будто отцы или братья, вы повелеваете нами, и Дурьодхана тоже, о царь, не совершил ничего неподобающего. Как говорит знаток дхармы отшельник (Вьяса), Сатьявати сын, так ты и поступай, о великий царь, ибо он - наш высочайший гуру. Покинутые тобою, о царь, долго мы будем жить, снедаемые горькой тоскою, в плену сотен твоих достоинств. Как хранили нас царь Шантану, Читрангада121, а также отец твой, о царь, опиравшийся на мощь Бхишмы, и Панду, владетель земли, поддерживаемый твоею мудростью, так же надежно опекал (нас) и царь Дурьодхана.

21-26. Не совершил ни малейшего прегрешения сын твой, о царь! Тебе известно доподлинно, сколь глубоко, будто отцу, мы доверяли тому владыке людей. Точно так же хоть тысячу лет мы можем, о царь, благоденствовать под властью мудрого, наделенного стойкостью сына Кунти (Юдхиштхиры). Верный дхарме, обильно дарующий брахманам, следует он образу действий древних царей-риши, основателей вашего рода, и прежде всего - Куру, Самвараны и мудрого Бхараты122. За ним не замечено ничего даже в малейшей степени предосудительного, о великий царь! Жили мы постоянно в довольстве, оберегаемые тобой, так что нет на тебе вместе с твоим сыном ни малейшего прегрешения. А то, что ты говоришь о Дурьодхане в связи с истреблением родичей, так я тут же тебя успокою, о радость куру!".

Такова в "Книге о жизни в обители" великой "Махабхараты" пятнадцатая глава.