Глава 22

Брахман сказал:

1—3. Здесь обычно рассказывают, о счастливая, древнее предание — о том, каким в этом мире бывает «обряд семи жрецов». Нос, око, язык, кожа и ухо — вот пять, а с манасом и буддхи их семь жрецов-хотаров,⁹⁷ действующих обособленно друг от друга; [ведь,] пребывая в тонком пространстве, они друг друга не видят. Знай, о прекрасная: это они, в силу своей исконной природы, [выступают как] семеро жрецов.

Брахманка сказала:

4. Почему они, пребывая в тонком пространстве, друг друга не видят? И какова у каждого из них эта «исконная природа», об этом поведай мне, владыка!

Брахман сказал:

5—13. Нельзя познать (объект), не зная (его) свойств; познание есть знание о свойствах объекта. Эти же (семеро) не распознают свойств друг друга. Язык и око, а также ухо, кожа, манас и буддхи не воспринимают запахов: их воспринимает нос. Нос и око, а также ухо, кожа, манас и буддхи не ощущают вкуса: вкус различается языком. Нос и язык, а также око, ухо, буддхи и манас не воспринимают форм: формы различаются оком. Нос и язык, а также око, ухо, буддхи и манас не ощущают касаний: касания воспринимаются кожей. Нос и язык, а также око, кожа, манас и буддхи не воспринимают звуков: звуки воспринимаются ухом. Нос и язык, а также око, кожа, ухо и буддхи не ощущают сомнений: сомнения ощущаются манасом. Нос и язык, а также око, кожа, ухо и манас не ощущают уверенности: уверенность ощущается буддхи. Здесь обычно рассказывают такое древнее предание о беседе индрий (органов чувств) с манасом, о красавица!

Манас сказал:

14—17. Без меня нос не обоняет, язык не различает вкуса, око не воспринимает формы, кожа не чувствует касаний; без меня ухо не может воспринять звука. Поэтому у всех живых существ я — изначальный и главный (орган). Словно опустевшие дома, словно костры, в которых угасло пламя, лишены без меня красоты и блеска органы чувств! Без меня все живые существа не в силах воспринимать свойств, как бы не напрягали они при этом свои органы чувств; так (костер нельзя разжечь, если) поленья наполовину сухие, наполовину мокрые.

Индрий сказали:

18—23. Твоя точка зрения была бы истинной, о господин, когда бы ты был способен без нас испытывать приятные ощущения, являющиеся нашими предметами. Ты был бы прав, господин, если бы мы (вдруг) пропали, а ты (по-прежнему) получал бы удовлетворение, поддерживал (свою) жизнь, испытывал ощущения, наслаждался. Или если бы мы (вдруг) пропали, а объекты наши продолжали существовать, и ты мог бы одним лишь усилием ума получать обычное наслаждение от их восприятия. Если же ты считаешь, что тебе постоянно дана некая чудесная власть над нашими предметами, тогда (попробуй) воспринять носом — форму, оком — вкус, ухом — запах, языком — уверенность, кожей — звук, а посредством буддхи — касание. Ибо для сильных нет правил, правила существуют для слабых. Так вкуси наслаждения, прежде не испробованные; тебе ведь не подобает вкушать остатки (от чужой трапезы)!

24—27. Но как ученик ради (изучения) Вед приходит к наставнику и, от него восприняв священные тексты, получает доступ к их смыслу, — так и ты устремляешься (лишь) к (тем) объектам, которые мы тебе показываем: в прошлом или в будущем, во сне или наяву. Ведь и те, кто рассудок потеряли,⁹⁸ и (от природы) умом убогие, — и они, мы видим, поддерживают свою жизнь, если только мы взаимодействуем с объектами. Да и сам ты, сколько бы ни порождал фантазий, не предавался грёзам, а как замучит тебя жажда — так устремляешься к (нашим) объектам!

28—29. Кто наслаждается лишь в воображении, не воспринимая объектов, — тот словно оказался в помещении без дверей; и когда иссякнут праны, его ждет неминуемая гибель — так огонь угасает, когда кончатся дрова. Пусть мы связаны каждый со своими соответствующими свойствами; пусть мы не способны воспринимать свойства, (специфичные для) другого. Но без нас ты не можешь ничего воспринимать, и без нас не вкусить тебе наслаждения!

Такова в «Книге о жертвоприношении коня» великой «Махабхараты» двадцать вторая глава.