Глава 33

Арджуна сказал:

Та речь о величайшей тайне, Высший Дух означающей, что из милости ко мне ты поведал, рассеяла заблуждение мое. О возникновении и уходе существ пространное слово от тебя я услышал, о лотосоокий, а также о непреходящем величии твоего духа. Как ты объявил о себе, о Превышний владыка, так оно и есть; но твой владычный образ хочу я узреть, о Всевышний Муж! Если ты считаешь возможным для меня, о властелин, увидеть это, тогда, о Владыка йоги, мне яви себя непреходящего!

Преславный Господь сказал:

 Узри же, о Партха, образы мои стократно и тысячекратно [явленные], различные, дивные, разных цветов и видов. Узри Адитьев, Васу, Рудр, Ашвинов и Марутов, многие невиданные чудеса узри, о Бхарата. Здесь узри ныне весь единый мир, движущееся и недвижное, в теле моем, о Гудакеша, и все другое, что ты видеть хочешь. Но не можешь ты меня узреть оком этим своим. Божественное зрение дарую я тебе, узри мою владычную йогу!

Санджая сказал:

 Молвив это, о царь, Партхе явил тогда Хари, великий владыка йоги, свой высочайший владычный образ, Многоустый и многоокий, многие являющий чудеса, многими блистающий дивными украшениями, многие дивные оружия воздымающий, В дивные облаченный одежды с гирляндами, дивными умащенный мазями и благовониями, вмещающий все чудеса, божественный, беспредельный, во все стороны обращенный. Если бы заблистал на небе свет тысячи солнц одновременно, он был бы подобен сиянию его, духом великого.

 Тогда весь единый мир, многажды разделенный, узрел сын Панду там, в теле Бога богов. Повергнутый в изумление, объятый трепетом, молвил тогда Завоеватель богатств, перед Богом голову склонив и руки сложив в ладони.

Арджуна сказал:

 Вижу, о боже, в теле твоем всех богов и сонмы различных существ, Владыку Брахму, восседающего на троне-лотосе, и всех провидцев, и божественных змиев. Во образе вижу тебя, во все стороны бесконечном, со множеством рук, животов, ликов и очей, но не вижу ни конца твоего, ни середины, ни начала тоже, о владыка вселенной, образ вселенский! Увенчанного диадемой вижу тебя, носителя палицы и диска, блистания громаду, во все стороны светящего, ослепительного, откуда ни глянь, огня и солнца неизмеримым сиянием сверкающего.

 Ты — непреходящее, высшее познаваемое, ты — высшее убежище для вселенной, ты — нетленный хранитель вечного Закона, как предвечного Мужа мыслю я тебя. Как не имеющего ни начала, ни середины, ни конца и бесконечной мощью обладающего вижу тебя, чьи руки бесконечны, чьи очи — луна и солнце, чьи уста — сверкающий огонь, вселенную эту блистанием своим опаляющего. Ведь это пространство между небом и землею тобою одним объято — как и все страны света; при виде этого чудного и грозного образа твоего содрогаются три мира, о великий духом! И вступают в тебя эти сонмы небожителей, и некоторые, устрашенные, сложив ладони, хвалу тебе возносят; сонмы великих провидцев и совершенных, благословляя, славословиями звучными славят тебя. Рудры и Адитьи, Васу и те Садхьи, Вишведевы, Ашвины, Маруты и Пьющие пар, и сонмы гандхарвов, якшеи, демонов и совершенных — все, удивления преисполненные, на тебя взирают. При виде великого твоего образа, многоликого и многоокого, о мощнодланный, со многими руками, бедрами и ногами, многими животами, ужасающего многими клыками, содрогаются миры и я тоже! Ибо, когда я вижу тебя, неба касающегося [головой], сверкающего, многоцветного, с разверстым зевом, с огромными сверкающими очами, содрогается все существо мое до глубины души и не нахожу я ни твердости, ни покоя, о Вишну! И когда я вижу лики твои, ужасающие клыками, Огню Времени подобные, не различаю я стран света и не чаю защиты. Смилуйся, о владыка богов, миров обитель! И к тебе все эти сыны Дхритараштры вместе с сонмами земных царей, Бхишма, Дрона и сын возницы, также с нашими военачальниками вместе В страшные пасти твои, ужасающие клыками, несутся, и видно, что у некоторых, между зубами застрявших, раздроблены головы. Как многие потоки речные в сторону океана стремятся, так эти мужи мира людского в пылающие пасти твои входят. Как в светильника пламень влетают стремительно мошки, чтобы там погибнуть, так стремительно входят в пасти твои эти люди на свою погибель. Своими пылающими устами слизываешь ты отовсюду эти миры целиком, пожирая; блеском своим целиком заполняя вселенную, блистание твое грозное опаляет ее, о Вишну!

Скажи мне, кто ты, грозный обликом! Слава тебе, смилуйся, о лучший из богов! Я хочу тебя узнать, первозданного, ибо не ведаю я твоего устремления.

Преславный Господь сказал:

Я есмь Время, разрушение мира творящее, назревшее, к уничтожению здесь людей тяготеющее. И помимо тебя существовать перестанут все эти воины, противостоящие во враждебных ратях друг другу. Потому воспрянь и славу обрети. Врагов победив, владей процветающим Царством! Мною они уже прежде убиты, ты лишь орудием будь, о Савьясачин! И Дрону, и Бхишму, и Джаядратху, также Карну и других воителей-героев, уже обреченных мною, рази, не колеблись, сражайся! В бою ты победишь соперников своих.

Санджая сказал:

Эти слова Кешавы услышав, сложил ладони, трепеща, Увенчанный и, вновь почести Кришне воздав, молвил голосом дрожащим, в великом страхе преклонившись перед ним.

Арджуна сказал:

Как и должно, о Хришикеша, радуется и ликует мир, тебя прославляя. Устрашенные бесы разлетаются прочь, сонмы же совершенных все поклоняются тебе. И как, о великий духом, не поклониться им тебе, Брахму самого превосходящему величием, изначальному творцу? О владыка богов, беспредельный, убежище мира, ты — непреходящее, ты — и бытие, и небытие, и то, что за пределами этого. Ты — изначальный Бог, Муж древний, ты — высшее убежище для этого всего, ты — знающий и познанию подлежащее, и высшая обитель, тобою проникнуто все, о ты, чьи образы бесконечны! Ты — Ваю, Яма, Агни, Варуна, Шашанка, Владыка созданий ты и Прародителя предок, слава, слава тебе тысячекратно, и снова, и еще — слава, слава тебе! Славлю тебя пред тобою и позади тоже, отовсюду слава тебе, о всеобъемлющий! Беспредельна мощь твоя, и неизмерима доблесть, ты достигаешь всего, и потому ты — все! Что ни говорил я тебе необдуманно, всего лишь за друга тебя почитая, величия твоего не ведающий: «Эй, Кришна, эй, Ядава, эй, дружище», — из легкомыслия, либо даже по любви, Какое непочтение оказал тебе шутки ради — во время развлечения, трапезы, на ложе или на сиденье, наедине или в чьем-либо присутствии, о Неколебимый, в том прошу я прощения у тебя, неизмеримого. Ты — отец мира движущегося и недвижного, тот, кого чтить ему надлежит, и величайший учитель его, нет равного тебе, откуда же во [всех] трех мирах возьмется превосходящий тебя, о ты, чье могущество подобия не имеет! Потому, склонившись и простершись ниц перед тобою, я молю тебя о милости, достославного владыку, да изволишь ты так снисходителен быть ко мне, о Боже, как отец к сыну, как ко другу друг, как к любимому любящий! Возрадовался я, узрев не виданное прежде, но и преисполнилась душа моя страхом. Так яви же мне, о Боже, [свой прежний] образ, смилуйся, о владыка богов, миров обитель! Увенчанного, с палицей, с диском в руке, хочу я опять увидеть тебя. Прими тот четырехдланныи облик свои, о тысячерукии, вселенский образ [явивший]!

Преславный Господь сказал:

Из милости явил я тебе, о Арджуна, йогою духа моего свой высший образ — пламенный, вселенский, беспредельный, изначальный, — которого никто, кроме тебя, не видел прежде. Ни изучением Вед и жертвоприношений, ни дарами, ни обрядами, ни жестокими самоистязаниями не добиться в мире людей никому, кроме тебя, того, чтобы узреть меня в образе таком, о герой рода Куру.

Не трепещи и не смущайся духом при виде этого столь грозного образа моего. Страх отринув, с радостной душою все тот же [прежний] узри мой образ опять.

Санджая сказал:

Так Арджуне молвив, явил ему свой образ Васудева снова. Его, устрашенного, он успокоил, великий духом, приняв опять свой благостный облик.

Арджуна сказал:

Увидев этот твой человеческий благостный образ, о Джанардана, я теперь, собравшись с духом, пришел в себя.

Преславный Господь сказал:

Труднодоступен весьма для взора этот мой образ, что ты увидел. Сами боги образ этот узреть постоянно тщатся. Ни через Веды, ни через подвижничество, ни через даяние, ни через жертвоприношение невозможно увидеть меня в образе подобном, в каком ты меня узрел.

Только через безраздельную преданность, о Арджуна, можно познать меня таким, узреть поистине и войти в меня, о врагов каратель.

Кто деяние творит ради меня, кто мнит меня высшим, преданный мне, отринувший привязанности, не питающий вражды ни к кому из существ, тот идет ко мне, о сын Панду!