УБИЕНИЕ БХИШМЫ

Глава 41

Санджая сказал:

Тогда, узрев Завоевателя богатств, лук Гандиву и стрелы подъявшего, вновь громогласный рев испустили великие воители. Пандавы и Сомаки и другие герои, те, что следовали за ними, в океаном рожденные раковины, ликуя, затрубили. Тогда литавры, бубны, кракачи, рога загремели разом и великий шум поднялся. Тут боги с гандхарвами, и питары, о владыка племен, и сонмы совершенных и странников небес сошлись, жаждущие зрелища, и великие судьбою провидцы, возглавляемые Совершителем ста жертвоприношений, сошлись там все вместе, чтобы зреть то великое побоище. Тогда Юдхиштхира, узрев оба войска, о царь, в неуклонном продвижении рвущиеся в битву, двум океанам подобные, снял доспехи и положил свое отборное оружие. Поспешно сошел герой с колесницы, и, перед собою ладони сложив, взор устремивший на деда, пеший направился Юдхиштхира, Царь справедливости, умеренный в речах, на восток обратившись, к вражеской рати.

Увидев, что идет он [туда], Завоеватель богатств, сын Кунти, с колесницы поспешно сойдя, последовал за ним вместе с братьями, а позади них шел достославный Васудева, за ним же следом по старшинству цари, беспокойства исполненные.

Арджуна сказал:

Что замыслил ты, о царь, почему оставляешь нас и направляешься пеший, на восток обратившись, к вражеской рати?

Бхимасена сказал:

Куда идешь, о Индра царей, перед вооруженными войсками врагов сложив доспехи и оружие, кинув братьев, о властитель земли?

Накула сказал:

Когда так ты уходишь, старший брат мой, тревога сердце терзает, о Бхарата! Молви же, господин, — куда ты идешь?

Сахадева сказал:

Когда, воистину, столь грозное на бой собралось воинство, готовое сражаться, куда идешь ты, к врагам направляясь, о царь?

Санджая сказал:

Но на все эти вопросы братьев, о радость куру, ничего не ответил Юдхиштхира, умеренный в речах, и продолжал идти. Тогда, словно бы усмехаясь, сказал им многомудрый Васудева, великий помыслами: «Я знаю его намерение. Только воздав почести Бхишме, также Дроне, Гаутаме, Шалье, всем старшим, будет сражаться владыка земли с врагами. Ибо явствует из древних преданий: кто сражается, не почтив старших, падает, что очевидно, во мнении тех, кто выше его. Но кто, почести согласно учению воздав, сражаться будет с теми, кто выше его, тот непременно одержит победу в битве — таково суждение мое». А меж тем как Кришна говорил это, среди войска сынов Дхритараштры громкие возгласы раздались: «Ах, ах!» — другие же безмолвствовали. Завидев издали Юдхиштхиру, воины сына Дхритараштры толковали между собою: «Не владыка — позор он рода своего. Ясно видно, что царь этот подступает к Бхишме устрашенный. К его покровительству как проситель прибегает Юдхиштхира с кровными своими. Но как это — притом что защищает его Завоеватель богатств, когда при нем и Волчебрюхий, сын Панду, и Накула, и Сахадева, — он, сын Панду, приходит сюда устрашенный? Нет, [видно], не в кшатрийском роду, прославленном повсюду на земле, появился он на свет, малодушный, чье сердце трепещет в бою!» И все те кшатрии славили тогда Кауравов. Возрадовавшись, веселящиеся, развевали они каждый свои одеяния. Все воины там, о владыка народов, поносили тогда Юдхиштхиру с братьями вместе и с Кешавой. А затем, позором заклеймив Юдхиштхиру, вскоре замолкло опять воинство куру, о владыка народов. Что скажет этот царь? Что ответит ему Бхишма? Что [скажет] Бхима, кичащийся силой в бою, а что — Кришна с Арджуной? Что же ему-то сказать захотелось? Великое сомнение возникло тогда касательно Юдхиштхиры, о царь, в обоих войсках. Пройдя в глубь ратей врага, многими стрелами и дротиками ощетинившихся, он скоро приблизился к самому Бхишме, братьями окруженный.

Бхишме, сыну Шантану, к бою готовому, сказал тогда царь, сын Панду, обхватив руками его ноги.

Юдхиштхира сказал:

Я приветствую тебя, о неодолимый! С тобою, отец, буду я сражаться. Прости меня, отец, и даруй свое благословение!

Бхишма сказал:

Если бы в битве ты не пришел ко мне так, о властитель земли, я проклял бы тебя, о великий царь, на погибель твою, о Бхарата! Я доволен, сын мой, сражайся, обрети победу, о сын Панду, и что еще другое желаешь, то обрети в бою! И выбери дар, о сын Притхи, что хотел бы ты получить от нас. Раз уж так случилось, о великий царь, не потерпишь ты поражения. Человек — раб расчета, расчет же — ничей не раб, такова истина, о великий царь; расчетом связан я с Кауравами. Потому речи, достойные евнуха, веду с тобою, о радость куру. Полонен я расчетом, о Кауравья! Если битвы не касаться, чего ты желаешь?

Юдхиштхира сказал:

Дари меня советом постоянно, о великомудрый, о благе моем радеющий, и сражайся за Каураву — таков мой выбор окончательно!

Бхишма сказал:

О царь, какую помощь я могу оказать тебе здесь, о радость куру, притом что сражаться я буду за другого? Молви, что ты высказать хочешь.

Юдхиштхира сказал:

Как мне в сражении победить тебя, непобедимого владыку? Посоветуй во благо мне, если доброе в том предвидишь.

Бхишма сказал:

Не вижу я, о сын Кунти, мужа такого, что мог бы выйти против меня в бою и победить, будь то сам Совершитель ста жертвоприношений.

Юдхиштхира сказал:

Ах, потому я и вопрошаю тебя, о дед, да пребудешь ты в почете! Укажи способ, каким могут победить тебя противники в сражении.

Бхишма сказал:

Не вижу я, сын мой, врага такого, что мог бы победить меня в сражении, и не пришел еще мой смертный час. В другой раз приди ко мне.

Санджая сказал:

Тогда Юдхиштхира, о радость куру, внял речи Бхишмы, голову преклонив, и еще раз приветствовал его. А затем к колеснице наставника направился с братьями мощнорукий посреди [вражеских] воинов, которые все взирали на него. Он же приветствовал Дрону, а также обошел его слева направо, после чего он молвил неприступному, той речью наилучшего для себя взыскуя: «Взываю к тебе, о владыка, дабы сражаться мне от греха очищенным, и да одержу я победу над всеми врагами с соизволения твоего, о дваждырожденный!»

Дрона сказал:

Если бы не пришел ты ко мне, когда решился на битву, проклял бы я тебя, о великий царь, на погибель твою совсем. Теперь же, почтенный тобою, о Юдхиштхира, я доволен, о безупречный; соизволяю: сражайся и обрети победу! Я же притом помогу тебе. Скажи, к чему ты стремишься. Раз уж так случилось, о великий царь, — если не касаться битвы, чего ты желаешь? Человек — раб расчета, расчет же — ничей не раб, — такова истина, о великий царь; расчетом связан я с Кауравами. Потому беседую с тобой [так], евнуха достойно. Если битвы не касаться, чего ты желаешь? Я буду сражаться за Кауравов, уповать же — на твою победу.

Юдхиштхира сказал:

Желай мне победы, о брахман, и советуй, что во благо мне, а сражайся за Каураву — вот дар, который я выбираю!

Дрона сказал:

Конечно, твоей будет победа, о царь, у кого советником — Хари. Где праведность, там Кришна, где Кришна, там победа! Ступай, сражайся, о сын Кунти. Спрашивай: что мне сказать тебе?

Юдхиштхира сказал:

Вопрошаю тебя, о лучший из дваждырожденных, внемли, что хочу я сказать тебе: как победить мне в сражении тебя, непобедимого владыку?

Дрона сказал:

Не будет тебе победы, пока сражаюсь я на поле битвы. Ратуй с братьями вместе, о царь, за скорую гибель мою.

Юдхиштхира сказал:

Увы! Потому ты и открой способ, как убить тебя, о могучерукий. Об этом, в ноги падая, вопрошаю тебя, о наставник, да пребудешь ты в почете!

Дрона сказал:

Не вижу я, сын мой, врага такого, что мог бы убить меня, когда, в бой вступивший, потоки стрел я буду извергать, сражаясь, в ярости великой. Лишь когда, на смерть обреченный, оружие опущу, сразят меня, о царь, забывшегося на поле боя средь воинов, — истинно говорю тебе. А оружие в битве я оставлю, когда для себя нерадостную очень весть из уст человека, достойного доверия, услышу, — истинно говорю тебе.

Санджая сказал:

Выслушав это от мудрого сына Бхарадваджи, о великий царь, он простился с наставником и направился к сыну Шарадвана. Царь приветствовал Крипу, а также обошел его слева направо и такую речь, в речах искушенный, молвил неприступнейшему: «Прошу разрешения твоего, о почтенный, дабы сражаться мне от греха очищенным, и да одержу я победу над всеми врагами с соизволения твоего, о безупречный!»

Крипа сказал:

Если бы не пришел ты ко мне, когда решился на битву, проклял бы я тебя, о великий царь, на погибель твою совсем. Человек — раб расчета, расчет же — ничей не раб — такова истина, о великий царь; расчетом связан я с Кауравами. За них, о великий царь, должен я сражаться — так я полагаю. Потому беседую с тобою [так], евнуха достойно. Если битвы не касаться, чего ты желаешь?

Юдхиштхира сказал:

Увы! Потому и вопрошаю тебя, о наставник, внемли моему слову.

Санджая сказал:

Молвив так, [ничего больше] не сказал в смятении царь, в бесчувствие впавший. Гаутама, догадавшись, что он хочет сказать, отвечал ему: «Убить меня нельзя, о хранитель земли; сражайся и обрети победу. Я же, довольный тем, что ты пришел, о властитель людей, всякий раз, [ото сна] восстав, буду желать тебе победу». Выслушав эту речь Гаутамы, о великий царь, простился тогда царь с Крипой и направился к повелителю мадров. И он приветствовал Шалью и совершил обход слева направо; и молвил царь неодолимому, взыскуя для себя наилучшего тою речью: «Прошу разрешения твоего, о почтенный, дабы сражаться мне от греха очищенным, и да одержу я с соизволения твоего, о великий царь, победу над врагами!»

Шалья сказал:

Если бы не пришел ты ко мне, когда решился на битву, проклял бы я тебя, о великий царь, на погибель твою в бою. Я доволен, меня ты почтил, да сбудется по желанию твоему. Соизволяю: сражайся и обрети победу! И молви, о герой, к чему устремлены помыслы твои, что мне даровать тебе? Раз уж так случилось, о великий царь, — если не касаться битвы, чего ты желаешь? Человек — раб расчета, расчет же — ничей не раб — такова истина, о великий царь; расчетом связан я с Кауравами. Но ведь притом, о сын сестры, конечно, я сделаю так, как тебе желанно. Потому беседую с тобой [так], евнуха достойно. Если битвы не касаться, чего ты желаешь?

Юдхиштхира сказал:

Дари меня советом постоянно, о великий царь, ради высшего блага моего, притом что сражаться будешь за другого, — эту милость я выбираю.

Шалья сказал:

Скажи, какую помощь я могу оказать тебе здесь, о лучший из царей, притом что сражаться буду за другого; расчетом забрали меня Кауравы.

Юдхиштхира сказал:

Выбираю я милость такую, что в усердии ты мне даруешь правды ради, — да сломишь ты отвагу сына возницы в битве!

Шалья сказал:

Исполнится это желание твое, о сын Кунти, как угодно будет тебе. Ступай, сражайся, твердо победу тебе обещаю.

Санджая сказал:

И вот, простившись с дядей, владыкой мадров, сын Кунти в окружении братьев прочь ушел из великого войска. А Васудева подошел на поле боя к сыну Радхи. И ему сказал тогда старший брат Гады, о Пандавах радея: «Слышал я, о Карна, что из ненависти к Бхишме ты не будешь сражаться. Переходи к нам, о сын Радхи, пока не будет убит Бхишма. А когда убьют Бхишму, о сын Радхи, ты опять, коль равно смотришь на это, придешь на помощь сыну Дхритараштры».

Карна сказал:

Ничего неугодного сыну Дхритараштры я не сделаю, о Кешава! Знай, что я, о благе Дурьодханы радеющий, жизнь отдам за него.

Санджая сказал:

Выслушав эту речь, Кришна возвратился, о Бхарата, и сошелся с Пандавами, что шествовали во главе с Юдхиштхирой. И провозгласил тогда посреди войска старший из сыновей Панду: «Кто нас выбирает, того забираю я в союзники!» Тогда, окинув их взглядом, так молвил Юютсу с радостной душою царю справедливости Юдхиштхире, сыну Кунти: «Я буду сражаться на вашей стороне, в открытую схватившись с сынками Дхритараштры, о великий царь, если возьмешь меня, о безупречный!»

Юдхиштхира сказал:

Приди, приди, будем все сражаться с неразумными братьями твоими, — и Васудева, и мы, о Юютсу, всегда тебе скажем, что принимаем тебя, о мощнорукий, сражайся за дело мое! Тебе, видно, и поминки по Дхритараштре справлять, и продолжать род его. Почти нас, о царский сын, как мы тебя почитаем, о блистательный! Не жить безумному сыну Дхритараштры, во гневе неистовому!

Санджая сказал:

Тогда Юютсу Кауравья, покинув твоих сыновей, перешел в войско сынов Панду под бой барабана. И царь Юдхиштхира, обрадованный, вместе с младшими братьями опять надел яркие, золотом блистающие доспехи. Все те мужи-быки вернулись к своим колесницам, и тогда они опять построились, как прежде, боевым строем; и забили в сотни барабанов и литавр, и различные кличи, как львиный рык, испустили мужи-быки. Узрев Пандавов, мужей-тигров, взошедших на колесницы, опять возликовали радостно все властители, Дхриштадьюмна и другие. Видя величие сынов Панду, воздающих почести почестей достойным, тотчас преклонились там перед ними правители земли. Цари толковали о добродушии, также о милосердии великих духом, в должное время [проявленном], о глубоком их сочувствии родичам. «Хорошо! Хорошо!» — раздавалось повсюду вместе со славословиями и благочестивыми речами, радующими души и сердца прославленных. И млеччхи, и арии там, которые видели и слышали тогда, что произошло с сынами Панду, плакали, потрясенные. Потом забили в сотни больших литавр и бубнов и в раковины, белые как коровье молоко, затрубили [воины], ликующие и воодушевленные.