Глава 23

Дхритараштра сказал:

1-8 Те воины, сражающиеся на колесницах, которые вернулись на битву во главе с Врикодарой, могли бы привести в расстройство даже войско самих богов. Право же, человек здесь рождается, уже подвластный велениям судьбы. И в ней-то (кроется причина), что все желания его в действительности представляются иными (чем хотелось бы ожидать). На длительное время был изгнан Юдхиштхира в лес, где жил он, нося заплетенную косу и облаченный в антилоповую шкуру. Он также провел некоторое время, оставаясь неузнанным для людей. И вот, даже он собрал это обширное войско для сражения. Что иное могло это быть, кроме причастности злосчастной судьбы моего сына? Ведь несомненно, человек появляется на свет, уже связанный властью судьбы. И вследствие этого он втягивается в такие (условия), в каких (оказаться) сам он не желает. Ведь Юдхиштхира испытал тяжкие лишения, предавшись губительной страсти, связанной с игрой в кости. Но он, благодаря счастливой судьбе, вновь приобрел себе союзников. "Наполовину кекайи обретены мною, также кашики и косалы! С другой стороны, чеди и ванги примкнули тоже ко мне. Обширная земля эта - для меня, о отец, но не для Партхи!" - так говорил мне, о возница, еще прежде зловредный Дурьйодхана.

9-14 Хорошо охраняемый среди полчищ его войск, Дрона был убит в бою сыном Паршаты! Чем же иным (это может быть), кроме (вмешательства) судьбы? Как, в самом деле, могла смерть настигнуть Дрону среди царей, - могучерукого, искушенного во всех видах оружия и всегда радовавшегося битве? Охваченный великим горем, я впадаю в полное замешательство. Услышав, что Бхишма и Дрона убиты оба, я не смею жить больше. То, что прозорливый Кшаттри, (119) о сын мой, сказал мне, преисполненному любви к своему сыну, то все, о возница, обретено теперь Дурьйодханой вместе со мною! Если, покинув Дурьйодхану, я захотел бы спасти остальных сыновей своих, то такой (поступок) несомненно был бы крайне жестоким, но этот тяжкий грех не был бы смертью (для них). Ведь тот человек, который, оставив добродетель, предается только стяжательству, тот лишается (благ) этого мира и идет к низменному состоянию.

15-19 И сегодня также, о Санджая, я не вижу, чтобы осталось что-нибудь от этого (нашего) царства, когда сила его духа сломлена и когда сам хребет его сокрушен. (120) Ибо как может остаться что-нибудь, когда оба выдающихся героя, на которых всегда полагаясь мы живем, ушли (от нас) навеки, - ушли те оба быка среди людей, исполненные терпения? Это очевидно. Однако расскажи мне теперь, как происходила битва. Кто сражался там, кто рассеивал (врагов) и кто были те жалкие (воины), которые разбегались от страха? Расскажи мне также о Дхананджае, о том, что делал тот бык среди воинов, сражающихся на колесницах. Это от него (возникает) у нас сильный страх и особенно - от враждебного племянника (нашего). (121) (Расскажи также), о Санджая, как случилось, когда пандавы возвратились (на битву), то страшное столкновение между остатками моих войск (и возвратившимися воинами). И кого там остановили герои, которые находились среди моих (войск)?