Войти Добавить текст
Вы здесь:  

Оглавление: Главная страница

Оглавление: Махабхарата

Оглавление: Махабхарата. Карна-парва (книга восьмая)

ГЛАВА 26

ГЛАВА 26

Дурьодхана сказал:

1-3 О Карна, этот царь мадров будет у тебя возницей; как колесничий он подобен Матали, вознице Индры, и превосходит Кришну! Как Матали правит конями Хари, так и Шалья будет сегодня править запряженными в твою колесницу конями! Коли ты будешь колесничным бойцом, а царь мадров - возничим, то нет сомнения: в битве одержит верх эта превосходнейшая ваша колесница, а не Партха!

Санджая сказал:

4-7 Затем, о царь, Дурьодхана вновь обратился к могучему царю мадров, привычному править на поле битвы превосходнейшими конями: "Под твоею защитой Радхея одолеет Завоевателя богатств!" В ответ на это "Да будет так!" - сказал Шалья, о бхарата, и взошел на колесницу. Когда подошел Шалья, Карна радостно сказал ему, своему возничему: "О сута, тщательно и поспешно изготовь к бою мою колесницу!" И тот, должным образом изготовив превосходную, схожую с градом гандхарвов, победоносную колесницу, предоставил ее ему со словами: "Побеждай, о вождь!"

8-10 Тогда Карна, наилучший из колесничных бойцов, по всем правилам воздал почести той колеснице, которую прежде уже освятил жрец его царского рода, прозревший суть Вед. Карна совершил (вокруг колесницы) прадакшину, усердно почтил Бхаскару и затем возвел бывшего рядом Шалью на переднее место (117). И наделенный в избытке ратным пылом Шалья взошел на ту превосходную, несокрушимую колесницу Карны, словно лев - на гору.

11-15 Затем на великолепную свою колесницу, в которой стоял уже Шалья, поднялся и Карна, о царь; так Творец дня поднимается на тучу, в которой (блещет) молния. Взойдя на одну колесницу, сиянием равняясь с Огнем и Адитьей, те двое блистали, словно Сурья и Агни, (поднявшиеся) в небе на одно облако (118). Те два осиянных величием героя, которым (певцы) воспевали хвалы, подобны были Индре и Агни, коим ритвиджи и садасьи воздают почести во время жертвоприношения (119). Стоя на колеснице, конями которой правил Шалья, Карна растягивал вширь свой грозный лук, как Бхаскара распространяет свой светлый ореол. Муж-тигр Карна, рассеивающий лучи стрел, стоя на той прекрасной колеснице, сиял величием, словно Лучистое (Солнце), вставшее на вершине Мандары.

16-21 Тому обладателю непомерного ратного пыла, великому мужу Радхее, едущему в колеснице (на битву), Дурьодхана сказал такое слово: "О герой, сын Адхиратхи! Сверши в битве, на глазах у всех этих лучников, трудноисполнимый подвит, который не удалось свершить Бхишме и Дроне! Думал я, что два великоколесничных бойца, Бхишма и Дрона, непременно сразят Арджуну с Бхимасеной. Теперь ты сверши в великой битве тот геройский подвиг, что они вдвоем не свершили, о отважный Радхея, словно бы второй Держатель ваджры! Плени Царя справедливости, срази Завоевателя богатств, либо Бхимасену, либо Близнецов, сыновей Мадри, о Радхея! Благо тебе, муж-бык, ступай на бой и побеждай! Обрати в пепел все воинство сына Панду!"

22-26 В этот миг дивно зазвучали, подобно голосу небесных туч, тысячи труб, десятки тысяч больших боевых барабанов. А Радхея, стоя в принадлежавшей ему превосходнейшей колеснице, выслушав ту речь, молвил искусному воителю Шалье: "Погоняй коней, мощнодланный! Да сражу я Завоевателя богатств, Бхимасену, обоих Близнецов и царя Юдхиштхиру! Да узрит сегодня Завоеватель богатств мощь моих рук, когда я буду метать сотнями и тысячами оснащенные перьями цапли стрелы, о Шалья! Сейчас я буду пускать наиострейшие стрелы, о Шалья, на погибель Пандавам, для победы Дуръодханы!"

Шалья сказал:

27-29 Почему, о Сын суты, ты столь пренебрегаешь Пандавами: ведь все они как один - знатоки всех видов оружия, великие лучники, славные колесничные бойцы, причастны великой доле, истинно доблестны, непобедимы, никогда не обращаются вспять, способны устрашить самого Шатакрату! Когда ты услышишь гром Гандивы, звучащего словно ашани, то не посмеешь говорить так, о Радхея!

Санджая сказал:

30-32 Не удостоив вниманием слова царя мадров, Карна так молвил Шалье, о владыка людей: "Сейчас сам все увидишь!" Когда великий лучник Карна, горя жаждою битвы, встал, изготовившись к бою (на поле), воины куру, всем видом являя радость, громко закричали, о губитель недругов! И вот под стук барабанов, гром литавр, пение стрел, громовые кличи могучих (бойцов) двинулись (воины) твои на битву, твердо решив, что их остановит одна лишь Смерть.

33-39 Но когда Карна выступил на бой и воины исполнились ликования, земля вдруг заколебалась, о царь, и издала громкий стон. Семь планет во главе с Солнцем (120), казалось, сошли со своих орбит; стали падать с небес метеоры, пламя разлилось по сторонам света, грянули молнии, подули свирепые ветры. Стаи диких зверей и птиц во множестве обходили воинство твое по кругу апасавьи, предвещая великие бедствия (121). Когда Карна тронулся с места, кони его стали вязнуть ногами в земле, из поднебесья выпал грозный ливень (человеческих) костей. Оружие (воинов) охватило пламя, их знамена заколебались, из глаз ездовых животных заструились слезы, о владыка народа! Эти и другие многочисленные зловещие знамения, о почтенный, возвещали явлением своим погибель кауравам. Но никто из них, ослепленных Роком, не внял этим (приметам). Всю землю огласили они обращенным к выступившему на бой Сыну суты криком: "Побеждай!"; уже побежденными мнили Пандавов твои кауравы!

40-43 Тут, стоя на колеснице, помыслив о том, как была попрана доблесть Бхишмы и Дроны, воспламенился губитель вражеских героев, мощный как слон колесничный боец, блеском подобный Огню Вриша Вайкартана. Вспомнив о непревзойденном деянии Партхи, сожигаемый тщеславием и гордыней, пламенея от гнева, тяжко вздыхая, сказал он, обратившись к Шалье: "Вооружен луком, стоя на этой колеснице, я не устрашусь даже разгневанного Махендры с ваджрой в руке! Даже вид павших (героев) из тех, что бились под началом Бхишмы, не лишает меня стойкости! Но от мысли о том, что те двое, безупречные, подобные Вишну и Махендре, сокрушители превосходных колесниц, конницы и слонов, неуязвимые, были все же убиты врагами, меня и сейчас, средь битвы, охватывает страх!

44-49 Как случилось, что наставник, тот бык-брахман, знаток чудесного оружия, видя, как цари истребляют стрелами в битве наших могучих пеших воинов, конницу, колесницы и слонов, не перебил тотчас всех этих врагов? Внемлите, о куру, истинно говорю вам: кроме меня, никто из вас не сможет, помня о приказе, отданном в великой битве Дроной, противостать неуклонному натиску Арджуны, грозного обликом, словно сама Смерть! Ведь Дрона обладал опытом, хладнокровием, силой, стойкостью, смиренной исполнительностью, волшебным орудием; если уж этот великий духом герой стал добычей Смерти, то все прочие (наши бойцы) видятся мне ныне немощными! В силу неуследимой взаимосвязи деяний (в различных рождениях) нет ничего в этом мире, что можно считать постоянным; кто же теперь, когда пал наставник, может, лишенный сомнений, обольщать себя на восходе солнца дерзкой надеждой (дожить до вечера) (122)! Если даже наставник наш сражен в битве врагами, то, значит, ни какое-либо оружие, хоть и волшебное, ни мощь, ни доблесть, ни умение, ни житейская мудрость не могут обеспечить человеку удачи! Пламенностью духа был он равен Адитье и Вкусителю жертв, доблестью подобен Вишну и Пурандаре, разумностью поведения всегда равнялся Брихаспати и Ушанасу; но и его не смогло спасти неотразимое его оружие!

50-55 Плачут, вопят жены и дети наши; сломлено мужество сынов Дхритараштры, и я знаю: настал мой черед действовать; так поезжай прямо на войско наших недругов! Вот стоят перед нами и верный истине царственный сын Панду, и Бхимасена с Арджуной, и Васудева, и сринджаи, и Сатьяки, и Близнецы - кто еще, как не я, устоит перед ними обоими? Потому скорее, о владыка мадров, вези меня средь битвы прямо на панчалов, Пандавов и сринджаев; сойдясь с ними в бою, я, надеюсь, перебью их или же сам отправлюсь свидеться с Дроной! Не думай, о Шалья, что я не отважусь врубиться в толпу этих героев (123)! Нестерпима для меня мысль о подобной измене (делу) друга; (лучше), расставшись с жизнью, я последую за Дроной! Умен человек или глуп, суждено ему сгинуть в пасти Антаки, в конце жизни он испустит дух. Потому, о мудрый, я выступлю сейчас против Партхи: ведь уготованного Роком нельзя избежать! Сын Вайчитравирьи, о царь, неизменно был добр ко мне, и для того, чтобы дело его увенчалось успехом, я готов отречься от всех милых радостей, даже от столь драгоценной жизни!

56-60 Эта превосходнейшая из колесниц, в которую впряжены наилучшие кони, обтянутая тигровыми шкурами, с нескрипящей осью, с золоченым трехстенным кузовом, с посеребренным тройным дышлом была мне дарована самим Рамой. Погляди, о Шалья, на эти прекрасные луки, на знамя, на палицу, на эти грозного вида стрелы, на этот пламенеющий меч, на волшебное оружие, на грозно звучащую, блистающую раковину! Взойдя на эту великолепную, мощную колесницу, грохочущую как удар ваджры, украшенную флагами и превосходными колчанами, влекомую белыми конями, мощью своей я погублю в битве Арджуну! Если даже сама Смерть, уносящая все живое, станет неусыпно охранять на поле брани сына Панду, я все же, сойдясь с ним в схватке, либо сражу его, либо сам пойду к Яме по стопам Бхишмы! Если даже Яма, Варуна, Кубера и Васава с сопровождающими их сонмами, явившись сюда, станут сообща оберегать в великой битве Пандаву, то и тогда я одолею его заодно с ними!"

61-69 Выслушав речь похваляющегося, рвущегося в бой (Карны), отважный царь мадров усмехнулся и, дабы воспрепятствовать ему, свысока молвил следующее: "Воздержись, воздержись, о Карна, от похвальбы! Ты чересчур возбужден и говоришь много неподобающего. Ведь кто таков Завоеватель богатств, достойнейший из мужей, и кто ты в сравнении с ним: опомнись, неразумный! Кто еще в этом мире, кроме Арджуны, мог бы силою похитить младшую сестру достойнейшего из мужей (Кришны) при том, что сам младший брат Индры стерег обитель ядавов так же (бдительно), как Царь бессмертных хранит свое небо (124)?! Кто еще из людей, кроме Арджуны, равного величием и доблестью владыке богов, мог бы в этом мире вызвать Бхаву, Владыку Владык, Создателя трех миров, на битву, поспорив с ним из-за охотничьей добычи (125)?! Из почтения к Агни Победоносец, одолев стрелами богов и асуров, людей и великих змеев, гаруд, пишачей, якшей и ракшасов, предоставил тому желанную жертвенную пищу (126). Помнишь ли ты, о сын Солнца, как достойнейшие из мужей (Пандавы), когда сын Дхритараштры был уведен врагами, освободили его, истребив среди пустынь множества тех недругов? Помнишь ли, как Пандавы, когда ты сам первый обратился в бегство, спасли охочих до ссор сыновей Дхритараштры, одолев сонмы небоходящих (гандхарвов) (127)? В другой раз, при угоне скота, достойнейший из мужей (один) победил (кауравов) со всем их войском (128) и ездовыми животными, с наставником, сыном наставника и с Бхишмакой. Почему же тогда не осилил ты Арджуну? Ныне опять предстоит, тебе на погибель, славная битва; и если ты, убоявшись врага, не обратишься в бегство, то едва лишь вступишь в бой - как сразу погибнешь, о Сын суты!"
Санджая сказал:

70-71 Когда Шалья высказал ему вещи столь оскорбительные и с воодушевлением воспел хвалу его противнику, Вриша, предводитель воинства куру, преисполнившись ярости, молвил владыке мадров: "Пусть так, но зачем ты меня оскорбляешь?! Близок час моей с ним битвы. Только если он в той великой схватке меня одолеет, то оправдаются твои славословия!"

72-74 Царь мадров ответил: "Да будет так!" -и не сказал ни чего более. А Карна, жаждущий схватки, воскликнул: "Вперед, о царь мадров!" И тот колесничный боец, чью колесницу везли погоняемые Шальей белые кони, устремился на врагов, разя их в битве, как Савитар (разит лучами) мрак. На той колеснице, покрытой тигровыми шкурами, влекомой белыми конями, радостно устремился Карна вперед. И, обозревая воинство Пандавов, нетерпеливо разыскивал он всюду Завоевателя богатств.

Такова в "Книге о Карне" великой "Махабхараты" двадцать шестая глава.

Далее: