Глава 3

Санджая сказал:

            Выслушав прекрасные, с праведностью сообразные слова Крипы, Ашваттхаман, о махараджа, злой тоской был охвачен. С сердцем сжигаемым скорбью, словно огнѐм палимым, с ожесточеньем к тем двум лежащим он обратился:       «О том, что хорошо, разум каждого человека по своему судит и каждый своим разумением доволен. Ведь всякий мнит себя наиразумнейшим в мире, каждый себя умнейшим из людей почитает, ведь всякий своѐ разумение и (свои) слова благими утверждает, и каждый порицает чужую мысль, а свою — превозносит.      Иные приходят к общему мнению путѐм глубокого размышленья, тогда остаются довольны друг другом и каждый другого высоко ценит. А ведь разумение человека постепенно изменяясь, с течением времени, в корне измениться может. Особенно же из-за бесконечного разнообразия материи человеческой мысли. Когда затуманено сознание, всякую всячину мозг порождает. Как ведун, удачно распознав болезнь, сообразно науке по правилам готовит зелье для достижения цели, так поступает и раджа. Ради достижения цели люди прилагают разумные усилья, присоединяя и свой опыт, но другие люди их порицают. Сначала, в юности человек одними мечтами обуреваем, в средних летах и к старости другие думы (его) привлекают. Иногда, при великом ужасе или при величайшей удаче, человек, воспринявший (их), теряет рассудок, о властитель бходжей!   Ведь у одного и того же человека образ мыслей бывает то таким, то другим, то закономерным, то неприемлемым вовсе. Решенье же, которое по своему разуменью (человек) благим считает, он и стремится осуществить и на это направляет свои усилья. Ведь каждый человек, о владыка бходжей, решив так: «Это благо!» Начинает действовать охотно, (даже если) эти дела (грозят) ему смертью. Ведь все люди, утверждая свой разум и свой опыт, копошатся на разной работе, признанной ими полезной. Утешительную мысль, моим умом рождѐнную сегодня, о великом нашем бедствии, её, мою мысль, уносящую скорбь, возвещу вам обоим. Праджапати, творя существа, определил их занятья, варнам цвет, присущий им, определил по качествам-свойствам: браминам — путь Вед высочайший, кшатриям — высочайшее великолепье, щедрость — вайшьям, а шудрам — служение всем варнам. Не преумножающий праведности брамин, кшатрий без блеска сокровищ, нещедрый купец и шудра, восстающий против других варн, заслуживают порицанья. Вот я родился в превосходном браминском роду, всеми чтимом, но из-за моего дурного поведения был подчинѐн карме кшатриев. Дхарму кшатриев познав, если я достигну браминства, то совершу величайшее дело и буду праведником считаться. В битве ношу я дивный лук и дивное оружье: я видел убийство отца — что мне сказать в собранье? Итак, ныне я по (своему) желанию к долгу кшатрия обращаюсь — иду путѐм раджи и моего отца махатмы. Победив кашинцев, спят ныне панчалы, отдыхая, скинув оружие и броню, преисполненные счастьем, грезя о своей победе; неодолимая усталость ими овладела. (Этой) ночью они сладко спят в своѐм стане. Подобно владыке Сканде, ныне я сотворю горе в их стане, Пробравшись в лагерь к ним, спящим мѐртвым сном, без сознанья, выступая, как Магхава против данавов, ныне расправлюсь С ними и их предводителем Дхриштадьюмной, расправлюсь, как с травой — пылающее пламя. Перебив панчалов, я достигну высочайшего удовлетворенья! Ныне у панчалов я буду разить, подобно Рудре С пинакой в руке, разъярѐнному на своѐ стадо. Ныне убив, искрошив всех панчалийцев, преисполненный радости, я буду уничтожать сынов Панду. Ныне, изрубив одного за другим всех панчалов, тела их в прах обратив, я воздам им за безвинного отца, за Карну, Дурйодхану, Бхишму и за раджу синдхов! По их труднопроходимому следу я отправлю панчалов. Ведь ныне ночью радже панчалов Дхриштадьюмне скоро-скоро я с силой отсеку голову, как жертвенной скотине. Ныне ночью, спящих, кровных сынов панчалов и пандавов, их поколение я уничтожу, о сын Готамы! Ныне ночью, войско спящих панчалов изничтожив, совершив подлежащее свершенью, я буду счастлив, о многочтимый!