Глава 64

Санджая сказал:

Услышав от глашатаев о поражении Дурьйодханы, о царь, могучие воины на колесницах, уцелевшие среди кауравов, жестоко раненные острыми стрелами, палицами, копьями и дротиками, — Ашваттхаман, и Крипа, и Критаварман из рода Сатвата поспешно примчались на быстрых конях на поле битвы. Там они увидели благородного сына Дхритараштры, распростертого (на земле), подобно огромному дереву шала в лесу, сломанному силой ветра. (Они увидели) его, извивающегося в корчах на сырой земле, подобно могучему слону в лесу, поверженному охотником. (Они увидели) его, часто мечущегося в судорогах и плавающего в потоках крови.

(В самом деле, они увидели) его, подобного диску солнца, случайно упавшему на землю, или подобного океану, иссушенному поднявшимся могучим ветром, или подобного полному месяцу на небосводе с диском, окутанным мглою. Равный слону по своей доблести, с длинными руками, он (лежал на земле) покрытый пылью. Его окружали со всех сторон сонмы страшных существ и (множество) плотоядных животных, подобно тому как превосходнейшего из царей окружают жаждущие богатства подчиненные. Его лоб морщился из-за нахмуренных бровей, а глаза (страшно) вращались от гнева. (Они увидели) его, тигра среди людей, исполненного ярости, подобного тигру, поверженному (охотником).

И те могучие лучники, воины, сражающиеся на колесницах — Крипа и другие, увидев царя, распростертого на земле, все пришли в замешательство. Сойдя с колесниц, они бросились к царю. При виде Дурьйодханы все они уселись на земле (вокруг него). Тогда сын Дроны, о великий царь, с глазами полными слез и тяжело дыша, сказал первейшему из рода Бхараты, владыке всех владык мира: «В самом деле, нет ведь ничего невозможного в мире людском, коль ты, о тигр среди людей, лежишь (на сырой земле) покрытый пылью! Ведь будучи прежде царем и властвуя над всею Землею, как же ты, о владыка царей, лежишь сегодня одиноко в безлюдной местности? Я не вижу ни Духшасаны, ни также Карны, могучего воина на колеснице, ни также всех тех друзей твоих! Что же это, о бык из рода Бхараты?

Конечно ведь, трудно узнать пути Ямы, коль ты, повелитель всех людей, лежишь (на сырой земле) покрытый пылью! Увы, сей усмиритель врагов, который обычно шествовал во главе всех кшатриев, помазанных на царство, увы, теперь ест прах вместе с травой! Посмотри на превратности в ходе Времени! Где тот чистый белый зонт твой? Где твое опахало из буйволового хвоста, о царь? И куда ушло теперь то огромное войско твое, о лучший из царей? Ход событий, наверно, непостижим, когда (действуют) причины иные, (нежели те, что усматриваются явно), так как даже ты, став наставником всего мира, оказался в таком бедственном положении! Несомненно, благоденствие всех смертных представляется весьма неустойчивым при виде тяжелого бедствия, в каком оказался ты, способный соперничать с самим Шакрой!»

Услышав те слова его, особенно удрученного горем, сын твой, о царь, сказал в ответ эти слова, подходящие к случаю. Вытирая глаза руками и снова проливая слезы, рожденные скорбью, тот повелитель людей (обратился) тогда ко всем героям, возглавляемым Крипой:

«Эта подверженность смерти (всех живущих), считается, предопределена самим Создателем! Смерть всех существ вызывается (беспрерывным) течением Времени! Эта смерть теперь пришла ко мне на глазах у всех вас! Ибо я, кто властвовал над всею Землею, оказался теперь в этом бедственном положении! Благодаря счастливой судьбе я сражен нечестивыми людьми, особенно при помощи обмана! Благодаря счастливой судьбе мною, когда я жаждал сражаться, всегда проявлялись отвага и упорство.

Благодаря счастливой судьбе я сражен в бою вместе с моими родственниками и друзьями! Благодаря счастливой судьбе я вижу вас избавленными от этого кровавого побоища целыми и невредимыми! Это весьма приятно для меня! Не печальтесь же вы, из добросердечности, о моей гибели! Если веды являются для вас мерилом истины, то мною, несомненно, обретены нетленные миры! Я отношусь с почтением к славе Кришны, неизмеримого в мощи. Я не был им понуждаем отступиться от усердно соблюдаемого закона кшатриев. Он был (в душе) обретен мною! Ни в коем случае не следует печалиться обо мне! Вами сделано то, что достойно (быть сделано) подобными вам самим! Вами всегда прилагались старания ради моей победы. Судьба, однако, трудно преодолима!».

Сказав столько слов, царь тот с глазами, полными слез, умолкнул, о владыка царей, сильно подавленный страданием. И, видя царя в слезах, охваченного горем, сын Дроны воспламенился гневом, подобно огню при гибели мира. Охваченный яростью, он сжимал руку в руке и голосом, взволнованным от слез, так сказал царю: «Мой отец был убит теми негодяями при помощи жестоких коварных средств!

Однако из-за того я не так (остро) испытываю страдание, как из-за тебя, о царь, оказавшимся сегодня (в столь бедственном положении)! Внемли же этим словам моим, которые я говорю, (присягая) самой правдой, о владыка, всеми моими благочестивыми деяниями, раздачей даров, соблюдением закона и добродетельными моими заслугами! Сегодня я на глазах у самого Васудевы всеми средствами (своей мощи) отправлю всех панчалов в обиталище царя усопших! Благоволи же ты, о великий царь, дать мне свое дозволение!».

Услышав такие слова сына Дроны, столь приятные его сердцу, Царь кауравов, обратившись к Крипе, сказал: «О наставник, быстро принеси сосуд, наполненный водою!» В ответ на слова царя тот (герой), первейший из брахманов, (вскоре) принес сосуд, полный воды, и приблизился к царю. И сказал ему, о великий царь, твой сын тогда, о владыка народов: «По моему повелению, о лучший из дваждырожденных, пусть сын Дроны будет посвящен верховным военачальником, если ты, благо тебе, желаешь сделать приятное для меня! По повелению царя даже брахману можно сражаться, особенно если он соблюдает закон кшатриев! Ибо так утверждают знатоки закона!».

Услышав эти слова царя, Крипа, сын Шарадвана, посвятил тогда, по его повелению, сына Дроны на пост верховного военачальника. Когда Ашваттхаман был посвящен, о великий царь, он, обняв лучшего из царей, отправился оттуда, оглашая все страны света львиным кличем. Дурьйодхана же, о владыка царей, залитый потоками крови, остался тогда провести ту ночь, столь устрашающую для всех существ. И, уезжая поспешно с того поля битвы, о царь, те (герои) с сердцами, взволнованными скорбью, предались заботам и глубоким размышлениям.

Так гласит глава шестьдесят четвертая в Шальяпарве великой Махабхараты.

КОНЕЦ СКАЗАНИЯ О БИТВЕ НА ПАЛИЦАХ

КОНЕЦ КНИГИ О ШАЛЬЕ