Глава 9

Санджая сказал:

Видя то войско разбитым, доблестный царь мадров обратился к своему вознице: «Скорее гони коней стремительно быстрых! Вон стоит царь Юдхиштхира, сын Панду, под светло-желтым сверкающим зонтом, поддерживаемым над ним. Быстро доставь меня туда, о возница, и посмотри на мою мощь (в бою)! Ведь партхи не в силах стоять сегодня передо мною в битве!».

После таких слов возница царя мадров помчался туда, где находился верный своей цели царь справедливости Юдхиштхира. Внезапно двинувшееся (на него) могучее войско пандавов сдерживал в сражении, как берег морской вздымающийся океан, один Шалья. В самом деле, огромное скопище войск пандавов, ринувшись на Шалью, о достойнейший, стояло тогда (неподвижно) в бою, словно натиск моря, (обрушивающийся) на гору. Увидев царя мадров, стоявшего для битвы на поле сражения, кауравы возвратились обратно, избрав смерть вместо отступления. Когда же они возвратились, о царь, и каждый (заняли свои места) в хорошо построенных боевых порядках, произошло ужасное сражение, где (свободно) текла кровь, уподобляясь воде.

Накула, непобедимый в бою, сразился с Читрасеной. Оба они, превосходные лучники, нападая друг на друга, поливали один другого ливнями стрел, подобно двум (наполненным) дождевым облакам, поднявшимся (на небосклоне) с юга и с севера. И я не мог заметить различия между Пандавой и его противником. Оба искушенные во владении оружием и наделенные мощью, они были опытны в упражнениях на боевых колесницах. Оба стремясь убить друг друга, они старательно высматривали один у другого слабые места.

И тут Читрасена стрелою с широким острием, хорошо закаленной и отточенной, о великий царь, рассек лук Накулы у самой рукояти. Затем он бесстрашно поразил лишенного лука Накулу в лоб тремя отточенными на камне стрелами с золотым оперением. Другими острыми стрелами он отправил коней его к богу смерти, затем поверг знамя и возницу своего противника тремя стрелами каждого. С теми тремя стрелами, выпущенными из рук врага и торчащими во лбу, Накула, о царь, выглядел красиво, подобно горе с тремя гребнями.

Лишенный лука и колесницы своей, тот герой, взяв меч и щит, спрыгнул с колесницы, как лев с вершины горы. И когда он пешком устремился (на противника своего), тот выпустил в него ливень стрел. Но преисполненный ловкой отваги, Накула перехватил тот ливень своим Щитом. Достигнув колесницы Читрасены, тот могучий герой (сын Панду), способный сражаться различными способами и превозмогающий усталость, взошел на нее на глазах у всего войска. Затем Пандава отделил от туловища увенчанную диадемой голову Читрасены, украшенную серьгами, с красивым носом и красивыми продолговатыми глазами.

И тот, наделенный блеском, равным солнцу, рухнул с площадки своей колесницы. Увидев же Читрасену сраженным, (все) могучие воины на колесницах издали возгласы одобрения и многочисленные львиноподобные кличи.

Увидев своего брата убитым, оба сына Карны — Сушена и Сатьясена — оба могучих воина на колесницах, меча острые стрелы, быстро ринулись тогда против Пандавы, лучшего из воинов, сражавшихся на колесницах, подобно тому как два тигра, о царь, в дремучем лесу (нападают) на слона, желая убить его. Оба неистовые, ринулись они на того могучего воина на колеснице, с ловкостью пуская стрелы, будто два облака, (исторгающие) потоки воды. Хотя и пронзенный повсюду стрелами, могучий и доблестный сын Панду, взойдя на (другую) колесницу, весело взял другой лук и стоял в битве, как сам Разрушитель в своем гневном облике.

И вот те оба брата, о царь, начали своими прямыми стрелами разбивать на части его колесницу, о владыка народов! Тогда Накула, смеясь, убил в пылу сражения четырех коней Сатьясены четырьмя остро отточенными стрелами. Затем, нацелив длинную стрелу с золотым оперением и отточенную на камне, Пандава рассек, о царь царей, лук Сатьясены. Но тогда, взойдя на другую колесницу и взяв другой лук, Сатьясена и Сушена обрушились на Пандаву. Однако доблестный сын Мадри бесстрашно пронзил их обоих, о великий царь, двумя стрелами, каждого на головном участке боя.

Тогда Сушена, могучий воин на колеснице, воспаленный гневом, рассек в пылу битвы, смеясь при этом, громадный лук Пандавы стрелою с бритвообразным острием. Но, взяв другой лук, Накула, неистовый от ярости, пронзил Сушену пятью стрелами и срезал одною его знамя. И без промедления в пылу битвы он рассек затем лук и кожаный нарукавник Сатьясены, о достойнейший, и все люди издали там громкие крики.

Тот также, взяв другой лук, способный поражать (стрелами) с большой стремительностью и выдерживать большое напряжение, осыпал сына Панду стрелами со всех сторон. Но, отразив те стрелы, Накула, сокрушитель вражеских героев, пронзил Сатьясену и Сушену двумя стрелами каждого. В ответ оба они пронзили Накулу каждый в отдельности неуклонно летящими стрелами. Также и возницу его, о царь, они пронзили острыми стрелами. Доблестный же Сатьясена, наделенный большой ловкостью рук, пронзил отдельно (от брата своего) двумя стрелами дышло колесницы Накулы и лук его.

Однако тот непревзойденный воин (Накула), стоя на своей колеснице, взял особый дротик (метаемый с колесницы), снабженный золотой рукоятью и с непритупленным острием, смазанный маслом и вовсе лишенный пятен. Он, о владыка, напоминал детеныша змеи, смертельно ядовитого, постоянно высовывающего язык. И, подняв то (оружие), он метнул его в Сатьясену в пылу сражения. И оно пронзило сердце его в той битве и разорвало на. сто частей, о царь! Бесчувственный, лишенный жизни, он рухнул с колесницы на землю. Увидев своего брата убитым, Сушена, неистовый от гнева, мгновенно (лишил колесницы) отпрыска Панду и окатил его, сражавшегося пешим, своими стрелами.

Увидев Накулу без своей колесницы, Сутасома, могучий сын Драупади, ринулся туда, желая в сражении вызволить своего отца. Взойдя тогда на колесницу Сутасомы, Накула, превосходнейший из рода Бхараты, выглядел красиво, точно лев, стоящий на горе. И, взяв другой лук, он сразился с Сушеной. И оба те могучих воина на колесницах, нападая друг на друга и поливая стрелами, прилагали усилия, чтобы сокрушить один другого.

Тогда Сушена, воспаленный гневом, поразил Пандаву тремя стрелами и двадцатью Сутасому в обе руки и грудь. В ответ, о великий царь, могучий Накула, сокрушитель вражеских героев, (сильно) разгневавшись, покрыл его со всех сторон своими стрелами. Затем, взяв тонко заостренную стрелу с хорошо отточенным наконечником в виде полумесяца, он стремительно метнул ее в сына Карны. И тою (стрелою), о лучший из царей, (сын Панду) снес ему голову с туловища на глазах у всего войска. И тот (подвиг его) казался весьма удивительным! Сраженный так благородным Накулой, о царь, тот рухнул, подобно высокому дереву на берегу реки, сброшенному порывом ее течения. При виде убийства сына Карны и доблести Накулы войско твое бежало в страхе, о бык из рода Бхараты!

Однако то войско, о великий царь, защитил тогда в сражении его верховный военачальник — храбрый и доблестный царь мадров, тот усмиритель врагов. Полагаясь на (свое собственное) войско, о великий царь, он бесстрашно стоял (в битве), издавая громкие львиные рыки и заставляя свой лук, грозно звучать. Тогда те воины твои, о царь, охраняемые в сражении тем твердым лучником, выступили без всяких опасений против врагов своих со всех сторон.

И, окружив отовсюду того могучего лучника — царя мадров, те могучие воины, о царь, стояли там, желая сразиться со всех сторон. (Равным образом) Сатьяки и Бхимасена и оба пандавы — оба сына Мадри, поставив во главе Юдхиштхиру, того усмирителя врагов, отвергающего робость, и окружив его в сражении, издали львиноподобный клич. Герои те тоже произвели шум и свист стрелами (выпущенными ими), а также издали различные клики и возгласы.

Точно так же и все твои воины, быстро окружив повелителя мадров, сильно возбужденные гневом, снова решились на битву.

Тогда произошла битва, усиливающая страх у робких, между твоими воинами и врагами, из коих (обе стороны) избрали себе смерть вместо отступления. Как некогда происходила битва между богами и асурами, о владыка народов, таким было сражение, о царь, между бесстрашными (воинами), увеличившее (население) царства Ямы. Тогда обезьянознаменный сын Панду, о царь, сокрушив в битве саншаптаков, ринулся против того войска кауравов. Также и пандавы с уцелевшими остатками своих сил, предводительствуемые Дхриштадьюмной, устремились против того же войска, выпуская острые стрелы.

Произошло замешательство (в рядах кауравов), осыпаемых (стрелами) пандавов. Ибо те подразделения войска не могли различать главные или же промежуточные страны света. Покрываемые острыми стрелами, выпускаемыми (из луков) пандавами, войско (кауравов), лишенное своих героев и теснимое со всех сторон, было разбито. И в самом деле, о Кауравья, оно стало уничтожаться сыновьями Панду — могучими воинами на колесницах. Равным образом и войско пандавов, о царь, стало лодвергаться со всех сторон в сражении том уничтожению сотнями и тысячами от стрел сыновей твоих.

И в то время как оба войска, сильно возбужденные, уничтожали друг друга, они пришли в бурное волнение, как две реки в период дождей. И великий, панический страх проник в (сердца) твоих воинов, а равно и пандавов, о царь царей, когда происходила та ужасная битва.

Так гласит глава девятая в Шальяпарве великой Махабхараты.