Григорий Гая - Несгибаемый - Страница 35

С дежурным насчет тебя я договорюсь.

На вахте она заявила:

— Мне нужно забрать Зощенко на полчаса для протоколирования. Он лежал в моем отделении, и теперь нужны дополнительные данные.

Она показала дежурному приказ заведующего отделением, чистый бланк которого подарила Веронике Глебовне по дружбе его секретарь Валентина Феодосьевна. Там почерком Вероники Глебовны было написано: "Зощенко. На дополнительное собеседование. Максимов". Внизу стояла печать. Дежурный с пониманием открыл дверь.

По пути к аппарату Святослав будоражился, испытывая к звонящему благодарность. Заведя преданного в свой кабинет, женщина усадила его на стул, а сама для безопасности закрыла снаружи дверь.

— Ну, Лебедь, ну, молодчина! Вот друг же! Позвонил, помнишь! — почти закричал в трубку Святослав.

В замке повернулся ключ:

— Тише, Слава, ради Бога, тише!

Голос Лебедя был бодрым и оптимистичным. Он говорил, что собирается завтра приехать. Еще Лебедь сказал, что у него появилось много вопросов. Святославу было понятно, что имеются в виду духовные вопросы, но Лебедь не глупец — не будет открыто говорить о таких вещах в прослушиваемый телефон.

Назавтра он, как условились, пришел, прихватив с собой пачку сливочного масла и банку с вареным картофелем. Выглядел он здоровым и трезвым. Когда проявления приветствий закончились, Лебедь первым делом похвалился:

— Пока не колюсь, веришь? Держусь! Но так тяжко бывает! Особенно тяжко вначале было. Мать меня сразу попросила бабушку навестить, да, говорит, и сестра двоюродная по тебе соскучилась. Я — к ним, говорю себе с бабушкой, а сестренка уходит к себе в комнату. Вдруг гляжу, появляется, и такое знакомое выражение в ее глазах! И так ей неинтересно все, что вокруг! Я в ее комнату, а она говорит: "И я "села", Рома. Скрывала от тебя — уже полгода, как "села". Ты, я знаю, сейчас без денег, и мать с бабкой тебе ничего не дадут. А ты умираешь. У меня есть, давай разведем для тебя".

— Так тяжко мне стало, Слава! Веришь? Смотрю на нее, семнадцатилетнюю, и мне горько-прегорько. Вину чувствую. Помню, на свадьбе ее старшего брата все пьют, пьют, а я — нет. И она меня просит: "Рома, ну хотя бы сто грамм за братика моего!" А я — под кайфом. Говорю: "Дура, летать рожденный не может ползать!" А откуда я знал, что она знает этот анекдот? А она смелая такая, берет и рассказывает мне: "Рома, послушай анекдот! Алкоголик говорит наркоману: что ты нашел в своем наркотике? А наркоман отвечает: а что ты нашел в своей водке — напьешься и ползаешь. И предложил ему наркотик. Алкоголик принял дозу, но все равно ползал. Тогда наркоман с сожалением посмотрел на него и сказал: рожденный ползать — летать не может". После этого сестра мне сказала: "Рома, я все вижу, и в трубе у бабушки я нашла шприц и вату". "Ты показала ей?" — в шоке спросил я. Я действительно потерял неделю назад шприц, но не мог вспомнить, где. А она: "Пока не буду показывать, но если ты не остановишься, то расскажу все твоей матери". Я разозлился тогда и говорю ей: "Змея ты!" А потом смотрю, в ресторанной раздевалке никого нет. Схватил, дурачина, ее за горло и стал угрожать. А она испугалась и сказала: "Пошутила я. Никогда, — сказала, — брата своего не продам". Умоляла она меня не колоться, но разве был я тогда способен кого-нибудь послушать? Это был третий месяц моей кайфовой жизни, и я был так увлечен, что любые препятствия мне казались сущим дьяволом.

И вот я вышел и не колюсь, а сестренка "села". И из-за нее я чувствую себя последним гадом. Веришь? Пытаюсь ее остановить, но я — не ты, я ничего не знаю и духовной энергией не владею. А она с такими ребятами связалась — они ее эфедрин научили готовить и отправили на Кавказ. Там эфедра растет. Я поздно узнал, предъявил им — говорю: она совсем молодая, отпустите ее. А они говорят: долги у нее, если ты их отдашь, мы ее сразу отзовем. Сказали: три тысячи рублей, а у меня их, сам знаешь, нет. А в милиции ничего не докажешь. Только этих парней своими врагами сделаешь, а они и убить могут. А потом ей отомстят за то, что через нее проблема пришла. Так до сих пор и не вернулась она.

Святослав смотрел на Лебедя с состраданием. Как помочь в этой ситуации, он не знал. Решил попросить о помощи Кришну, будучи уверенным, что Господь поможет Лебедю и его сестре. Потом преданный спросил, как у него идет духовная практика. Лебедь ответил, что каждый день читает две самиздатовские брошюры Прабхупады, которые ему дала мать Святослава. Это напоминает ему о его высшем предназначении слуги Бога и помогает удерживаться от уколов. Мантру он поет нередко, но не каждый день. Делает это или когда испытывает творческий порыв, или когда без наркотика становится невмоготу. Когда хочется уколоться, он начинает петь, вкладывая в пение все свои лучшие чувства. И поет он минимум до тех пор, пока не начнет испытывать состояние умиротворения, с которым приходит безразличие к