Сарвабхавана дас - Соленый хлеб - Страница 4

в достаточной степени джентельменом, так как не могу убить даже маленькую птичку.

Посмотрев в глаза своей матери, я сказал, что никогда больше не буду есть ничего, что связано с кровью, даже если буду умирать от голода. Она , конечно, может приготовить мне мясо, - сказал я ей, - но я к нему не притронусь. Я храню этот обет до настоящих дней.

Моя мать, конечно, была не в восторге, так как ей пришлось отдать одну из своих куриц соседке, а соседка ушла недовольная искать какого-нибудь другого мясника для ее новой курицы. У меня возникало немало конфликтов с родителями и другими родственниками относительно моей решимости не прикасаться к мясным продуктам, что уж говорить о том, чтобы их есть. Постепенно они осознали всю тщетность попыток изменить мое решение, а я стал защитником вегетарианской диеты. Я стал говорить каждому, кто прислушивался, что поскольку Господь дал нам так много фруктов, овощей и злаков, то нет причины проливать кровь животных и птиц. Даже в Библии поддерживается вегетарианская диета, поскольку изначальная пища, которую дал Господь, состояла из злаков и трав.

Сако и я также имели пристрастие к чтению книг, и всегда находили что-нибудь интересное для обсуждения. Мы часто проводили много времени в библиотеках и книжных лавках. Мы были в поиске, но точно не знали, что искали. Но время от времени мы находили что-то интересное и обсуждали это. Мы чувствовали вдохновение от того, что нашли что-то интересное, и на время это помогало нам шаг за шагом двигаться к нашей неизвестной цели. Религия и древния писания интересовали нас больше всего, и мы не могли утолить жажду даже не смотря на то, что читали все книги, которые были доступны в то время в библиотеке.

Иногда мы совершали специальные поездки далеко в горы, чтобы посетить древние храмы и монастыри. Было забавно смотреть на эти старые здания , заброшенные уже в течение сотен лет. Мы делали фотографии этих мест для своей коллекции. Некоторые из этих здании были очень красивыми и необычными, и мы иногда размышляли над тем, как защитить эти здания от ущерба и разрушения. Поскольку они находились далеко от тех мест, куда большая часть населения могла добираться, иногда хулиганы навещали эти места, и даже снимали облицовочный камень. Со временем вид этих церквей становился очень жалким, а в некоторых случаях даже было опасно заходить в них.

Мы наводили порядок в этих церквях настолько, насколько могли, а также писали таблички с просьбами о том, чтобы посетители не разрушали здания, поскольку имели как и историческую ценность, так и духовную. Я не знаю насколько наши возвания имели эффект, но, по крайней мере, мы делали все, что могли и выполняли это как служение Господу. Однажды мы даже пытались навести порядок в одной церкви в нашем городе, она была очень грязной, поскольку никто в течение многих лет даже и не думал о том, что там нужно убираться или как-то поддерживать это помещение. В целом, советский режим сделал все, чтобы поспособствовать развитию такого отношения к церквям, однако, какая бы причина не была, эта церковь находилось в очень критическом состоянии. Некоторые люди использовали церкви в качестве туалета, и по этой причине там было невозможно долго находится.

Христианские росписи на стенах были повреждены, а некоторые куски даже были вырваны. На этих местах были нарисованы черным цветом рисунки, много раз изображающие неприятные и бесстыдные сцены девушек и парней – и в большинстве случаев священников и девушек – имеющих какие-то связи. Прямо над входом располагался большой камень покрытый кровью, и какие-то части животных и птиц, которые были, так сказать, принесены в жертву Богу. В действительности это было ужасное и вонючее место, а вся нижняя часть стен, также как и прекрасные не имеющие цены старые росписи, почернели от копоти горящих свеч, предложенных Богу так называемыми верующими. С бревна, которе соединяло две главные колоны, свисала длинная веревка. Дети сделали из нее качели, и играли в этом грязном месте, порой весь день напролет.

Как-то мы решили начать уборку церкви поздно вечером, так чтобы никто не видел нас там или не пытался дразнить. Мы начали уборку часиков в 10 или 11 вечера, а закончили в 4 часа, так что никто не видел нас выходящими из церкви с большими орудиями труда. Мы проповедовали некоторым нашим одноклассникам, которые были достаточно близкими нам друзьями, надеясь, что они могуть понять нас и мы сможем убедить их присоединиться к нам. Они тоже пришли к нам помогать.

Ушло много времени на то, чтобы вычистить всю грязь из церкви и привести ее в более менее надлежащий вид. Мы почистили все черные стены наждачной бумагой и осколками битого стекла, вынесли все фекалии. Было трудно дышать из-за поднявшейся пыли. Было сложно дышать даже не смотря на то, что мы одели защитные повязки на лицо.

Мой дедушка жил неподалеку в то время, и мы каждую ночь брали у него рабочие инструменты, а потом возвращали вновь. После того как уборка была успешно проведена,