Судариков Андрей - Отвори дверь темницы моей - Страница 22

и т.д. Таким образом, все кому-то подчиняются и от кого-то зависят. О полной независимости может заявлять лишь безумец, но это еще не значит, что так оно и есть на самом деле.

На какую-то секунду я позволил себе засомневаться, что мои сокамерники не вырвались из-под контроля Всевышнего, но тут же отмахнулся от этой глупой мысли как от надоедливой мухи. Наверное они должны были покалечить меня или даже, может быть, убить, однако Кришна, по Своей беспричинной милости не допустил этого, и я отделался всего несколькими ссадинами и ушибами.

Через некоторое время я выписался из лазарета, и с этого момента меня поджидало долгое путешествие по камерам. Казалось, что все силы зла в одночасье ополчились на меня, пытаясь вывести из равновесия своими безосновательными придирками. Но если Кришна говорит утвердительно в «Багавад-Гите», что Его бхакта никогда не погибнет, значит так оно и есть. Во всяком случае мои опасения были совершенно напрасными и беспочвенными. Как бы мне трудно ни приходилось, я смиренно терпел нападки недалеки уголовников, чувствуя себя под надежной защитой и опекой Верховного Господа.

Короткие передышки в тюремной больнице давали мне возможность еще глубже сосредоточиться на святом имени. Это были сладостные часы безмятежного покоя и блаженства, чего не удавалось достичь в камере. За это время мне не удалось заинтересовать преданным служением ни одного человека. В лучшем случае, я встречал полнейшее равнодушие и потому я стал более критически относиться к своей неспособности убеждать людей отказаться от всего дурного, и уделить драгоценное время самоосознанию. Но будучи уверенным в необходимости духовной практики, я был настойчив в своих стремлениях, а это упорство вызывало неадекватные реакции у заключенных. Кроме дурмана и азартных игр «под интерес» и ничего не интересовало, меня же больше не привлекали всевозможные безумства, и эта борьба двух противоположных лагерей сулила победу тому, кто проявит больше выдержки и такта. Я чувствовал себя взошедшим на сверкающую колесницу Кришну и Арджуны, над которой гордо реяли флаги с изображением Ханумана. Я знал, что там где Кришна, там обязательно будет победа. Это придавало мне силы и вселяло в мое сердце еще большую уверенность.

Глава 4.

МЕЖДУ ЖИЗНЬЮ И СМЕРТЬЮ

Дверь за моей спиной захлопнулась с каким-то отвратительным лязгом. Создавалось такое впечатление, что их минимум лет десять позабывали смазывать, и потому петли покрылись толстым слоем ржавчины. Растирая отекшие от наручников руки, я подхватил свою сумку с самым ценным грузом и прошел вглубь камеры, туда, где стояли две одноярусные койки, сделанные из нескольких узких полос толстого железа. Присев на краешек одной из них, я медленным взглядом обвел свое новое жилище. Ничего, заслуживающего особого внимания, в нем не было. Пустые стены, наглухо заваренное окно, лампочка, забранная предохранительной сеткой, все это смахивало скорее на склеп, чем на нормальное помещение, приспособленное для жилья. В принципе, эта камера служила всего-навсего транзитным пунктом между жизнью и смертью, а незримый образ старушки в ниспадающем широкими складками белом балахоне, с остро отточенной косой, витал всюду, источая какой-то тлетворный запах затхлости и сырости. Сколько времени выделено мне Господом провести в этих мрачных стенах? Я задал вопрос вслух, но ответ на него так и растворился в тишине камеры, не успев дойти до моего понимания.

Мысленно оглядев себя со стороны, я увидел довольно унылую картину обреченного человека, одетого в полосатую робу особо опасного преступника, на которой хлорной известью была вытравлена зловещая аббревиатура ИМН (исключительная мера наказания, расстрел). Сняв с головы такую же полосатую шапочку без козырька, я провел ладонью по стриженной наголо голове, и в какой-то момент мне показалось, что клеймо смертника надежно отпечаталось у меня на лбу. Первым порывом у меня было поскорее подойти к зеркалу и убедиться в обратном, но его нигде не оказалось, и я вернулся на свое место, поминутно вытирая липкие от пота руки. Я закрыл глаза и стал сосредоточенно воспевать Харе Кришна маха-мантру. Постепенно самообладание возвратилось ко мне, и я погрузился с головой в нектар святого имени. Это был единственный испытанный практически метод ухода от всех проблем материального мира. Поспешив воспользоваться им и бросив себя в теплые обволакивающие волны имени Господа Кришны, я полностью отдался во власть их бурного течения.

Некоторое время спустя, когда я вновь обрел способность осознавать окружающую действительность, первым делом решил сделать тщательную уборку. Жизнь продолжалась, и поэтому не стоило опускать руки и предаваться унынию. Напротив, нужно было с пользой использовать оставшееся время, и первым шагом в этом направлении, я видел в идеальной чистоте место моего служения.

После того, как я вычистил от паутины все углы, соскоблил копоть с потолка и стен, отмыл почерневшую плитку пола, камера совершенно преобразилась. Все вокруг сияло чистотой и радовало глаз. И уже заправив аккуратно постель, я приступил к самому главному. Достав из сумки свои сокровища, я неторопливо разложил их перед собой. Из нескольких пачек писчей бумаги был сооружен небольшой подиум. Покрыв его расшитым чудесными розами платочком, водрузил в центр изображение Господа Кришны, наклеенное на твердую основу и покрытое бесцветным лаком. В обрамлении