Прабхупада - его жизнь и наследие - Страница 53

осуществить задуманное.

Здесь, на Второй авеню в доме номер 26, все шло довольно неплохо. И это только самое начало.

Бхактиведанта Свами посмотрел на часы, надел зимнее твидовое пальто, шляпу и ботинки, опустил правую руку в мешочек с четками, и снова стал читать мантру. Он вышел из квартиры, спустился вниз и прошел через двор. На дворе было морозно и тихо, деревья стояли совершенно голые, на ветвях не осталось ни одного листика. Он вышел на улицу.

Он уехал днем, когда Брахмананда, Рупануга и Сатсварупа были на работе. Они не смогли даже проводить его и попрощаться с ним.

3

Вести их мог только он

Сан-Франциско,

16 января 1967 г.

Когда громкоговорители объявили о посадке 21-го рейса «Юнайтед эйрлайнс» из Нью-Йорка, с полсотни хиппи, которые пришли в аэропорт встречать Свами, придвинулись друг к другу и замерли в ожидании. Какое-то мгновение они казались почти испуганными — они не знали, чего ждать и какой он, этот Свами.

Роджер Сегал: Даже для сан-францисского аэропорта мы выглядели довольно экстравагантно. Мукунда облачился в мантию мага Мерлина, разрисованную пестрыми квадратами. На Сэме был марокканский плащ из овечьей шерсти с капюшоном — он даже пах овчиной, а на мне — синяя в белую крапинку накидка ручной работы, как у японских самураев. На шее у всех висели длинные четки. Кожаные штаны, сапоги, гимнастерки, люди в маленьких круглых солнцезащитных очках— словом, сан-францисская фантасмагория во всей ее красе.

Из этой толпы только несколько человек знали Свамиджи: Мукунда и его жена Джанаки, Равиндра-сварупа, Рая-Рама — все из Нью-Йорка. Был там и Аллен Гинзберг. (Всего за несколько дней до этого Аллен выступал в роли одного из организаторов мероприятия «Хьюман би-ин» в Голден-Гейт-парке, на которое собралось более двухсот тысяч человек — «сборище племен и народов — чтобы вдоволь покричать, повеселиться от души и принять участие в „Хороводе Мира“».)

«Свамиджи будет доволен, — напомнил каждому Мукунда, — если все будут петь мантру Харе Кришна, когда он выйдет из ворот». Они уже были знакомы с мантрой Харе Кришна и наслышаны о том, как Свамиджи пел ее в нью-йоркском парке, а многие из них читали статью о Свамиджи и его мантре в местной неофициальной газете «Оракул». Утром этого дня они собрались в Голден-Гейт-парке (большинство пришло, откликнувшись на распространенную Мукундой листовку) и около часа пели там перед тем, как сесть в машины и поехать в аэропорт. Сейчас многие из них — также в ответ на листовку Мукунды — держали в руках благовония и цветы.

Входя в здание аэропорта и поднимаясь по эскалатору, только что прилетевшие пассажиры с изумлением взирали на группу поющих людей с цветами в руках. Однако те равнодушно скользили взглядами по безликой толпе обыкновенных, утомленных полетом пассажиров, ища глазами того единственного, ради которого они здесь собрались. Внезапно они увидели идущего прямо на них Свамиджи, облаченного в ярко-шафрановые одежды.

Он услышал пение еще до того, как вошел в здание аэропорта, и лицо его осветила улыбка. Он был удивлен и обрадован. Вглядываясь в лица встречавших его людей, он узнал лишь нескольких, а там собралось около пятидесяти человек. Пятьдесят человек встречали его пением мантры Харе Кришна еще до того, как он успел произнести хоть слово!

Толпа хиппи выстроилась в два ряда по обе стороны узкого прохода, по которому должен был пройти Свамиджи, и пока он шел, десятки рук тянулись к нему, предлагая цветы и благовония. Он с улыбкой принимал все, что ему предлагали, а Раначора стоял в стороне, с изумлением наблюдая за происходящим. Аллен Гинзберг с огромным букетом цветов выступил вперед, и Бхактиведанта Свами изящным жестом принял цветы у него из рук. Затем он начал раздавать полученные подарки всем, кто мог до них дотянуться. Так он прошествовал через все здание аэровокзала, а толпа молодых людей, не переставая петь, двигалась за ним.

На несколько минут он задержался у стойки для получения багажа, всматриваясь в лица окружавших его людей. Взмахом рук он дал им знак петь громче, и толпа встречавших его хиппи запела с новой силой, а он тем временем стоял среди них, хлопая в ладоши и подпевая. Затем, величаво подняв руки над головой, он стал танцевать, переступая с ноги на ногу и покачиваясь.

У работников аэропорта и пассажиров вид толпы, которая вместе со Свами ожидала получения багажа, вызвал смешанное чувство недоумения и досады. Кое-кто с трудом прятал улыбку. Получив багаж, Свами в сопровождении своей свиты вышел на улицу и сел в ожидавший его автомобиль — черный «Кадиллак-флитвуд» образца 1949 года. Свамиджи расположился на заднем сиденье вместе с Мукундой и Алленом Гинзбергом. Вплоть до того момента, как автомобиль тронулся с места, Свамиджи, улыбаясь, продолжал раздавать цветы всем, кто пришел приветствовать его, посланца Кришны, принесшего сознание Кришны на Западное побережье.

«Кадиллак» принадлежал Харви Коэну, тому самому, который около года назад предоставил в распоряжение Свамиджи свою мансарду на Бауэри. Харви сидел за рулем, но из-за шоферской фуражки (купленной в лавке Армии спасения) черного костюма и бороды Свамиджи не узнал его.

— Где же Харви? — спросил он.

— За рулем, — ответил