Прабхупада - его жизнь и наследие - Страница 73

Чиппиваде. В телеграмме он упомянул о намерении Свамиджи проконсультироваться с аюрведическим врачом в Дели, а затем поехать во Вриндаван. Свамиджи уже считал часы, оставшиеся до его приезда во Вриндаван.

Незадолго до этого преданные попросили Сатсварупу переехать в Бостон и открыть там центр сознания Кришны, а Рупанугу они просили сделать то же самое в Буффало. Когда Сатсварупа и Рупануга обратились к Свамиджи, чтобы узнать, что он думает об этих планах, он остался очень доволен. Свамиджи рассказал им, что Субал собирается открыть центр в Санта-Фе, а Даянанда — в Лос-Анджелесе. «Мантра Харе Кришна подобна большой пушке, — сказал он. — Стреляйте из нее, чтобы вас слышали все, и тогда майя в страхе побежит с поля битвы».

Преданным очень хотелось спросить его: «А вдруг вы не вернетесь?» Они так боялись этого. А что если Кришна оставит Свамиджи во Вриндаване? Что если Свамиджи никогда больше не приедет в Америку? Удастся ли им уцелеть в этой битве с майей? Но Свамиджи уже заверил их, что того сознания Кришны, которое он им дал, хватит, даже если он никогда не вернется назад.

Всего за полчаса до отъезда в аэропорт Свамиджи сидел в своей комнате и начитывал четки девушке, которая в последнюю минуту попросила дать ей посвящение. Затем, как бывало много раз до этого, он вышел из своей комнаты, спустился вниз, пересек внутренний двор и вошел в магазинчик.

Сидя на старом ковре, он говорил спокойно и проникновенно. «Я уезжаю, но мой Гуру Махараджа и Бхактивинода остаются здесь, — он взглянул на изображения своего духовного учителя и Бхактивиноды Тхакура. — Я попросил их присмотреть за вами, моими духовными детьми. Дед всегда заботится о детях лучше, чем отец. Так что не беспокойтесь. Ни о какой разлуке не может быть и речи. Звук мантры крепко-накрепко связывает нас, даже если мое материальное тело находится где-то в другом месте. Что для нас это материальное тело? Повторяйте мантру Харе Кришна, и я всегда буду вместе с вами. Вы будете повторять мантру здесь, а я буду повторять ее там, и эта вибрация свяжет нас друг с другом».

Несколько преданных поехали со Свамиджи на такси — Брахмананда сидел на переднем сиденье рядом с шофером, а Рая-Рама и Киртанананда — на заднем сиденье вместе со своим духовным учителем. «Когда Киртанананда увидит Вриндаван, — сказал Свамиджи, — ему будет трудно поверить, что я мог променять его на Нью-Йорк. Там так чудесно! Там нет ни одной машины, а здесь от них просто некуда деться — туда-сюда, туда-сюда — вжжик! вжжик! Там есть только мантра Харе Кришна. Все жители Вриндавана от мала до велика поют и повторяют маха-мантру. Там тысячи и тысячи храмов. Я покажу их тебе, Киртанананда. Мы там все обойдем, и я покажу тебе все».

Брахмананда заплакал, и Свамиджи похлопал его по спине. «Я знаю, что ты плачешь из-за предстоящей разлуки, — сказал он. — Я тоже чувствую разлуку со своим Гуру Махараджей. Я думаю, это то, чего ждет от нас Кришна. Если ты приедешь ко мне во Вриндаван, я тебя всему научу, и мы распространим это движение по всему миру. Рая-Рама, ты поедешь в Англию. Брахмананда, куда ты хочешь поехать — в Японию или в Россию? Все будет хорошо».

Преданные собрались в зале ожидания компании «Эйр Индия» рядом с коктейль-баром, в котором толпился народ. Свамиджи сел в кресло, на нем был свитер и чадар, аккуратно сложенный и переброшенный через плечо. Его ученики плотным кольцом уселись у его ног. Он держал зонтик — совсем как два года назад, когда впервые приехал в Нью-Йорк. Несмотря на усталость, он улыбался.

Свамиджи заметил фреску, на которой были изображены индийские женщины, несущие на голове большие кувшины, и обратился к одной молоденькой девушке, которая вместе со своим мужем Хамсадутой недавно переселилась в монреальский храм ИСККОН:

— Химавати, ты хотела бы поехать в Индию и научиться носить горшки с водой, как это делают индийские женщины?

— Да-да, — ответила она, — я поеду.

— Да, — сказал Свамиджи, — когда-нибудь мы все поедем туда.

Киртанананда держал в руках портативный проигрыватель на батарейках и две пластинки с мантрой Харе Кришна.

— Киртанананда, — попросил Свамиджи, — поставь нашу пластинку. Я думаю, людям она понравится.

Киртанананда поставил пластинку очень тихо, но ее звук привлек внимание людей в коктейль-баре.

— Сделай погромче, — попросил Свамиджи, и Киртанананда увеличил громкость.

Свамиджи стал качать головой в такт музыке.

Скоро преданные начали мурлыкать вместе с пластинкой, потом тихо напевать. Через несколько минут они уже пели во весь голос. Некоторые из них заплакали.

Когда пришло время идти на посадку, Свамиджи обнял всех провожавших его мужчин. Они выстроились один за другим и по очереди подходили к Свамиджи, чтобы обнять его. Некоторых провожавших его женщин он погладил по голове.

В сопровождении Киртанананды, обритого наголо и одетого в черный шерстяной костюм, который совершенно не вязался с этой прической, Свамиджи медленно направился к выходу на посадку. Когда он скрылся из виду, преданные побежали на смотровую площадку, чтобы увидеть, как будет взлетать