Очищение - Страница 133

быть податливым", - это меня уже буквально

потрясло... В конце он еще раз повторил: "Вылетайте немедленно

самым быстроходным военным самолетом..."

Прибыли в Москву первого или второго октября в полночь. На

аэродроме нас ожидали. Посадили в машину и привезли прямо в

Кремль. Привели в приемную. Сопровождающий нас генерал зашел в

кабинет доложить о нашем прибытии, тут же возвратился, широко

открыл дверь и промолвил: "Товарищ Сталин просит вас зайти".

Хозяин кабинета тепло поздоровался за руку, поздравил с

благополучным прибытием и пригласил сесть за длинный стол,

покрытый зеленым сукном. Он сначала не сел, молча походил по

кабинету, остановился против нас и начал разговор: "Наши войска

на Западном фронте ведут очень тяжелые оборонительные бои, а на

Украине полный разгром... Украинцы вообще плохо себя ведут,

многие сдаются в плен, население приветствует немецкие войска".

Небольшая пауза, несколько шагов по кабинету туда и обратно.

Сталин снова остановился возле нас и продолжал: "Гитлер начал

крупное наступление на Москву. Я вынужден забирать войска с

Дальнего Востока. Прошу вас понять и войти в наше положение".

По моей спине побежал мороз, а на лбу выступил холодный пот

от этой ужасной правды, которую поведал нам вождь партии и

государства... Речь уже шла не только о потере Москвы, а может

быть, и гибели государства... Сталин не пытался узнать наше

мнение, он разложил свои бумаги на столе к, показывая пальцем

на сведения о наличных войсках нашего фронта, обращаясь к

Апанасенко, начал перечислять номера танковых и

механизированных дивизий, артиллерийских полков и других особо

важных соединений и частей, которые Апанасенко должен

немедленно отгрузить в Москву.

Сталин диктовал, Апанасенко аккуратно записывал, а затем тут

же, в кабинете, в присутствии хозяина, покуривавшего люльку,

подписал приказ и отправил зашифрованную телеграмму своему

начальнику штаба к немедленному исполнению.

По всему было видно, что наша короткая, четкая, деловая

встреча подходит к концу. На стол поставили крепкий чай. Сталин

спрашивал о жизни дальневосточников. Я отвечал. И вдруг

последовал вопрос к Апанасенко: "А сколько у тебя

противотанковых пушек?" Генерал ответил немедленно. Я сейчас не

помню цифру конкретно, но помню, что он назвал какую-то

мизерную в сравнении с тем, что уже тогда имела Красная Армия.

"Грузи и эти орудия к отправке!" - негромко, но четко

скомандовал Сталин. И тут вдруг стакан с чаем, стоящий напротив

Апанасенко, полетел по длинному столу влево, стул под генералом

как бы отпрыгнул назад. Апанасенко отскочил от стола и

закричал: "ТЫ что? ТЫ что делаешь?!! Мать твою так-перетак!.. А

если японец нападет, чем буду защищать Дальний Восток? Этими

лампасами?! - и ударил себя руками по бокам. - Снимай с

должности, расстреливай, орудий не отдам!"

Я обомлел. В голове хоть и пошло все кругом, но пронзила

мысль: "Это конец. Сейчас позовет людей Берии, и погибнем оба".

И здесь я снова был поражен поведением Сталина: "Успокойся,

успокойся, товарищ Апанасенко! Стоит ли так волноваться из-за

этих пушек? Оставь их себе".

Прощаясь, Апанасенко попросился в действующую армию - на

фронт.

"Нет, нет, - дружелюбно ответил Верховный Главнокомандующий.

- Такие храбрые и опытные, как ты, нужны партии на Дальнем

Востоке".

Этот рассказ записал и прислал мне Герой Социалистического

Труда Федор Трофимович Моргун, который более 15 лет был первым

секретарем полтавского обкома КПСС, затем первым председателем

Госкомприроды СССР. Этот рассказ теперь опубликован в его книге

"Задолго до салютов" (Полтава, 1994. С. 67-71).

К этому нужно добавить, что действие происходило в октябре

1941 года. До того, как Япония ввязалась в войну против США. В

тот момент от Японии можно было ожидать чего угодно. Осень 1941

года для нашего Дальнего Востока -