Очищение - Страница 41

проливать кровь

матросов, которые подарили власть Ленину и Троцкому. Это ведь

свои. Мятеж давить некому. Верных частей нет. И вот тогда

партия посылает на подавление своих полководцев. Тут и Троцкий,

и Тухачевский, и Якир, и Федько, и Ворошилов с Хмельницким,

Седякин, Казанский, Путна, Фабрициус и еще многие, многие.

Читаем биографию любого стратега и почти наверняка находим его

в числе кронштадтских героев. Такое впечатление, что в тот

момент никто молодой Советской республике не угрожал. Кроме

народов России. Восстание в Кронштадте могло стать детонатором.

Вся Россия могла полыхнуть. И уже забастовал Питер. И уже

тамбовские мужики сажали на вилы озверевших комиссаров.

Кронштадт коммунистам надо было давить. Срочно. Потому, бросив

все, стянули сюда командный состав. Рядовых на такое дело

поднять не удавалось. Но одних командиров мало. И тогда партия

посылает делегатов своего Х съезда. Этим деваться некуда - если

полыхнет, делегатов русский народ накажет так, как только у нас

наказывать умеют. Командирам и делегатам Троцкий обещает

огромное количество орденов. Но и этого мало, И тогда на

подавление мятежа бросают крупных партийцев. Тут и Калинин, и

Бубнов, и Затонский. Сюда бросают начинающих писателей: иди -

объявим классиком. Там, кстати, и купил себе звание классика

будущий генеральный секретарь правления Союза писателей СССР

товарищ Александр Фадеев. Но и будущих классиков соцреализма не

хватило. Посылают курсантов. Это карьеристы, которые

сознательно выбрали эту власть и намерены делать карьеру через

реки народной крови. Коль так, вот вам, ребятки, возможность

отличиться. Ко всему прочему формируют Сводную дивизию... Она

еще именовалась Сбродной. Коммунисты собрали в эту дивизию всю

мразь, которая только была в стране и за ее пределами. Собрали

тех коммунистов, кто провинился, проворовался, пропился,

продался, собрали сюда коммунистов-мародеров и

коммунистов-насильников. Во главе Сбродной дивизии - бежавший

с поля боя, изгнанный из партии за трусость, вынырнувший

неизвестно из какого подполья Дыбенко: вперед, товарищи! Он в

партии не состоит. Мог бы этим делом и не заниматься. Но

занялся. И опять кронштадтский лед. Опять проруби. И трупы -

под лед. Только теперь это не трупы офицеров, теперь это сами

матросики. Когда Дыбенко бунтовал, его отправили просто воевать

на фронт, а когда против него бунтуют, он матросиков топит.

О храбрости Дыбенко докладывал заместитель начальника

особого отделения Юдин: "5б1 полк, отойдя полторы версты на

Кронштадт, дальше идти в наступление отказался. Причина

неизвестна. Тов. Дыбенко приказал развернуть вторую цепь и

стрелять по возвращающимся. Комполка 561 принимает репрессивные

меры против своих красноармейцев, дабы дальше заставить идти в

наступление". Стреляем своих красноармейцев, чтобы заставить их

стрелять по своим матросам. Расстрел на расстреле и расстрелом

погоняет. Захваченных матросов - судить. Наш родной

пролетарский суд разбирал каждое дело индивидуально и вынес

2103 смертных приговора (ВИЖ. 1991. N7. С. 64).

Тоже ведь не просто это - приговоры выносить. Если на разбор

каждого дела и на вынесение приговора тратить по целой минуте,

то за десять часов напряженного труда без перерывов можно

вынести 600 смертных приговоров... За двадцать часов без

единого перерыва можно вынести 1200 смертных приговоров... А

привести в исполнение... Ну-ка сами попробуйте две тысячи

человек перестрелять. То-то.

С этого героического момента карьера Дыбенко снова пошла

вверх, правда, не так круто, как раньше. У него было три

ордена. По тем временам - герой из героев. Но за всю

Гражданскую войну он не заработал ни одного. Нигде никак он

себя в войне не проявил. Первый орден -