Очищение - Страница 45

ни на грош, ни на фунт, ни на доллар.

Таким ничего не стоило обратиться к противнику с унизительной

просьбой. И обращались. И приставали к каждому иностранцу:

достань то, достань это. А просить нельзя. Проситель

раскрывается самой слабой своей стороной. Проситель высокого

ранга, проситель, имеющий доступ к государственным секретам, -

это настоящая находка для шпиона.

А они почти все, наши вожди средней руки, превратились в

просителей. Свою экономику устроили так, что ничего хорошего,

кроме танков и самолетов, она не выпускала, совести у них не

было, и они просили у иностранцев туфли жене и еще кому-то...

Есть правило железное: не верь, не бойся, не проси! Но не

знали наши стратеги принципов и правил.

А Сталин готовил страну и армию к войне. И следовало всему

руководящему быдлу толково и понятно разъяснить, что подобное

поведение будет расцениваться как шпионаж. С соответствующими

последствиями.

Товарищ Сталин на примере Дыбенко и других просителей

показал высшему командному составу, что так делать нехорошо.

И все товарища Сталина поняли.

Результат очищения: Сталин истребил не только шпионов и

потенциальных шпионов в среде высшего военного руководства, но

и так пресек несанкционированные личные контакты, что Советский

Союз стал самой трудной страной для работы вражеских разведок.

7

Таких, как Дыбенко, у нас впереди целая ватага. Но был один,

который Павлу Дыбенко приходился почти близнецом. Они вместе

прошли Центробалт, они вдвоем зверствовали в балтийских портах.

Они поднялись на головокружительную высоту, оба имели

блистательных жен и были женами брошены, не удержавшись на

высотах. "Литературная газета" (25 марта 1992 г.) описывает его

так: "Незадачливый литератор, избравший себе в качестве

партийной клички фамилию пресловутого героя Достоевского,

предводитель осатаневших от вседозволенности революционных

матросов и безукоризненный исполнитель тайных ленинских

поручений. Раскольников был "человеком идеи" и солдатом партии.

Не склонный ни к юмору, ни к рефлексии, он в любое дело вносил

истовость фанатика и был готов без раздумий возглавлять отряд

моряков, грабящих дома духовенства, и лично обыскивать редакцию

презираемой большевиками "либерально-профессорской" газеты

"Русские ведомости", разогнать Учредительное собрание и

затопить Черноморский флот в Новороссийске, командовать

Балтийским флотом, руководить журналом, издательством и,

наконец, искусством вообще..."

Сталин знал, куда кого ставить. Командовавшего флотом

Раскольникова - руководить искусством. Чекиста Фриновского -

командовать флотами. Это не только сталинский юмор, но

испытание. Готовность руководить чем угодно, лишь бы

руководить, выдавала неистребимую тягу к власти. Сталин

выискивал самых беспринципных, самых жадных до власти и

стрелял. Нет бы Фриновскому отказаться: никогда на корабле не

бывал, не потяну. Так нет же, хватается Фриновский за кресло,

под себя должность гребет. И тогда через три месяца товарищ

Сталин говорит: уж очень высоко тебя занесло, не

справляешься...

И Дыбенко из той же породы: кем угодно, но лишь бы

командовать.

Потому товарищ Сталин Дыбенке дал еще испытание. Такое же,

как и Фриновскому, только в противоположном направлении.

Чекиста Фриновского флотом командовать, а первого

военно-морского наркома Дыбенко - лесоповалом. Зеками править.

И холуй Дыбенко на лету ловит брошенную барином должность: хоть

куда, хоть лагерями править, хоть народ расстреливать, лишь бы

должность повыше.

Он начинал бандитом, а кончил конвоиром. Он мнил себя

мятежником.

А умер вертухаем.

Говорят, что если бы Дыбенко дожил до 1941 года, то он,

обладая незаурядным