VedaTextГлава 5. Ваидхи-бхакти – это не временная, а вечная природа души
В доме Лахири Махашая, в Шантипуре, жила большая семья. Два его сына были известными учеными. Старшего звали Чандранатха; ему было 35 лет. Он, будучи заминдаром (землевладельцем), руководил крупным поместьем, и, кроме того, имел медицинское образование. Чандранатха пользовался большим уважением в общине брахманов, хотя никогда и не отличался религиозностью. Его домашнее хозяйство обслуживало большое количество слуг, горничных, сторожей и рабочих разных специальностей. Поместье отличалось роскошью и пользовалось престижем. Младшего сына звали Девидас.
С раннего детства Девидас изучал ньяя-шастры (писания, объясняющие законы логики) и смрити-шастры (писания, объясняющие правила поведения и религиозные ритуалы). Он открыл собственную школу (чатуспатхи), в которой преподавал Веды и четыре ведических предмета (грамматика санскрита, риторика, логика, философия). В школе обучались от десяти до пятнадцати учеников. Благодаря своим обширным знаниям Девидас был удостоен титула видьяратна («драгоценный камень знания»).
Однажды в город Шантипур пришла шокирующая новость. Разошлись слухи, что Лахири Махашая принял одежды вайшнава-бхикшу (отшельника). Люди говорили об этом повсюду: на рынке, на берегу Ганги (в местах принятия омовения), на улице… Многие говорили, что Лахири „совсем спятил на старости лет“.
Некоторые считали, что он заболел: «Как еще можно объяснить такую перемену? Он был брахманом по рождению; у него была прекрасная семья; сыновья и родственники всегда уважали его и слушались. Какие же переживания могли подтолкнуть его к такому шагу - оставить мир и стать отшельником?»
Другие говорили: «Вот печальная судьба тех, кто выставляет напоказ свою приверженность религии».
Но были и благочестивые горожане, которые говорили: «Калидаса Лахири Махашая очень праведный человек. Хотя он имеет все, чем только можно владеть в этом мире, теперь, достигнув зрелого возраста, милостью Бога он обрел вкус к воспеванию святых имен Хари». Вот такие слухи ходили в городе. Один горожанин пришел в дом Девидаса Видьяратны и рассказал ему, о чем говорят люди.
Обеспокоенный Видьяратна отправился к своему старшему брату и сказал: «Дорогой брат, я думаю, наш отец попал в беду. Он отправился в Годруму в Надии, сказав, что собирается поправить там свое здоровье. Однако, похоже, что живя там, он поддался дурному влиянию. Мы не можем оставаться равнодушными к слухам, которые ходят в городе».
Чандранатха ответил: «О брат, я также слышал много о нашем отце. Наша семья пользуется всеобщим уважением, однако после того, как до меня дошли все эти разговоры, мне стало стыдно появляться на людях. Раньше мы всегда смотрели свысока на семью Адвайты Прабху, но сейчас сами оказались в таком же положении. Давай пройдем в дом, нам стоит обсудить этот вопрос с Матой Тхакурани (почтительное обращение к матери) и решить наконец, что же нам делать».
Вскоре Девидас и Чандранатха сидели на веранде второго этажа дома. Они обедали, а их незамужняя сестра подавала на стол. Мать также сидела с ними за столом, подсказывая дочери, какие блюда нести.
Чандранатха сказал: «Матушка, получала ли ты какие-либо известия об отце?»
Мата Тхакурани, с чувством тревоги, воскликнула: «Почему ты спрашиваешь меня об этом? Как мне известно, сейчас он живет в Навадвипе и с головой погрузился в воспевание святых имен. Ах! Не заболел ли он? Если это так, почему же вы не привели его домой?»
Девидас: «Матушка, здоровье отца в полном порядке, но в остальном дела плохи. Согласно дошедшим до нас слухам, мы больше не можем полагаться на него; более того, если мы приведем его в дом, наше доброе имя покроется позором».
Придя в беспокойство, Мата Тхакурани спросила: «Скажите, что случилось с ним? Не далее, как сегодня я беседовала на берегу Ганги с невесткой одного из главных Госвами. Она сказала мне: «Твой муж очень удачлив! Все вайшнавы Навадвипы так почитают его!»
С трудом скрывая свое раздражение, Девидас сказал: «Отец обрел уважение ценой нашего позора! Теперь, когда приближается старость, согласится ли он жить дома и позволит ли он нам служить ему? Похоже, что нет! Он позорит доброе имя нашей семьи, предпочитая жить в лесу и питаться объедками нищих, носящих набедренные повязки. Ах, все это злобное влияние века Кали! Наш отец такой образованный и мудрый человек, почему у него помутился рассудок?»
Мата Тхакурани сказала: «Немедленно приведите его домой и держите взаперти до тех пор, пока он не придет в чувство».
Чандранатха немедленно согласился с решением матери: «Правильно! Что же еще остается нам делать!? Деви, ты тайком пойдешь в Годрум с несколькими людьми и уговоришь отца вернуться домой».
Девидас сказал: «Вы оба хорошо знаете, что отец считает меня атеистом и потому не хочет знаться со мной. Даже если я приду к нему, он не станет со мной разговаривать».
Затем они вспомнили, что у Лахири Махашаи был двоюродный брат по матери, Шамбхунатха. Лахири высоко ценил его. Некогда они долгое время жили вместе, и Шамбхунатха оказывал ему разнообразное служение. Было решено, что Шамбхунатха и Девидас вдвоем отправятся в Годрум. В этот же день в Годрум послали слугу, чтобы тот договорился об их проживании в доме местного брахмана.
Следующим утром Шамбхунатха и Девидас, позавтракав, отправились в путь. Прибыв в Годрум, они спустились с паланкинов, на которых их несли и повелели носильщикам возвращаться назад. В доме, где им предстояло остановиться, их уже ждали повар-брахман и двое слуг.
На заходе Солнца Девидас и Шамбхунатха вышли из дома и неторопливым шагом пошли в направлении Прадьюмна-кунджи. Тихонько войдя в нее, они увидели в самом ее центре, на террасе Сурабхи, неподвижную фигуру Лахири Махашая, который сидел на циновке и, медитативно закрыв глаза, повторял на четках святые имена Господа. Они обратили внимание на то, что его тело в двенадцати местах было украшено знаками вайшнава-тилака. Стараясь не побеспокоить Лахири Махашая, Шамбхунатха и Девидас поднялись на террасу и почтительно склонились к его стопам.
Услышав шаги, Лахири Махашая открыл глаза. Прервав повторение святых имен, он удивленно воскликнул: «Шамбху, что случилось, почему ты здесь? Как твои дела?»
Оба вежливо ответили: «Твоими молитвами у нас все хорошо».
Лахири Махашая сказал: «Будьте добры, примите с нами ужин».
Гости ответили: «Пожалуйста, не беспокойся о нас. Мы уже остановились в доме неподалеку, где о нас заботятся хозяева».
В это время из зарослей лиан мадхави и малати, в которых был спрятан бхаджан-кутир Шри Премадаса Бабаджи, полились сладкие звуки киртаны. Выбежав из своей хижины, Шри Вайшнава дас Бабаджи в недоумении обратился к Лахири: «Ты не знаешь, в чем дело? Что за киртана происходит в кутире Премадаса Бабаджи?»
Лахири Махашая и Вайшнава дас Бабаджи вдвоем отправились разузнать причину. Девидас и Шамбху поспешно последовали за ними. Миновав заросли лиан, они увидели множество вайшнавов, которые собрались у входа в жилище Бабаджи Махараджа и, полные энтузиазма, хором пели святые имена Господа Хари. Все они почтительно обходили вокруг святого бабаджи, который находился в центре происходящего. Лахири Махашая и Вайшнава дас Бабаджи с радостью присоединились к собравшимся. Затем все почтительно склонились перед Парамахамсой Бабаджи и расселись вокруг террасы. Девидас и Шамбхунатха также присели с краю. В обществе святых вайшнавов они казались воронами, затесавшимися в стаю лебедей.
Один из вайшнавов встал и начал говорить: «Мы пришли сюда из Кантаканагара (Катва). Целью нашего паломничества было увидеть святой Шри Навадвип-Майяпур и посыпать свою голову святой пылью с лотосных стоп великого Парамахамса Бабаджи Махараджа».
Парамахамса Бабаджи, сильно смутившись, произнес: «Я великий грешник, все вы пришли сюда, чтобы очистить меня».
Очень скоро стало очевидно, что собравшиеся вайшнавы необычайно искусны в пении бхаджанов (песен преданности во славу Господа Хари). Появились мриданги и караталы. Самый старший из вайшнавов запел следующую молитву:
шри кришна чайтанйа-чандра прабху нитйананда
гадай адвайта-чандра гаура-бхакта-вринда
«О Шри Кришна Чайтанья! О Прабху Нитьянанда! О Гададхара! О Адвайтачандра! О преданные Господа Гауры!
апара коруна-синдху вайшнава тхакура
мо хена памара дайа караха прачура
О Вайшнав Тхакур, ты подобен безбрежному океану милости! Пожалуйста, будь сострадателен к этой падшей душе!
джати-видйа-дхана-джана-маде матта джане
уддхара кара хе натха, крипа-витаране
О Господин, будь милостив ко мне, освободи этого грешника, который так горд своим высоким происхождением, образованием, богатством и безумно привязан к жене, детям и другим родственникам.
канака-камини-лобха, пратиштха-васана
чадаийа шодха море, э мора прартхана
Пожалуйста, очисти меня от желания наслаждаться общением с женщинами, от стремления накапливать богатства и добиваться почестей со стороны других. Такова моя молитва.
наме ручи, дживе дайа, вайшнаве улласа
дайа кари ’деха море, охе кришна-даса
О слуга Господа Кришны, пожалуйста, будь милостив ко мне, награди меня вкусом к повторению святых имен, надели меня милосердием ко всем живым существам и возможностью всегда испытывать удовольствие, находясь в обществе вайшнавов.
томара чарана-чхайа эка-матра аша
дживане маране матра амара бхараса
Тень твоих лотосных стоп - моя единственная надежда. Живу я или умираю, они для меня - единственное прибежище».
Когда вайшнавы закончили петь, Лахири Махашая спел молитву, которую написал сам:
мичхе майа-ваше, самсара-сагаре, падийа-чхилама ами
каруна карийа, дийа пада-чхайа, амаре тарила туми
«Связанный сетями иллюзии, майи, я пал в океан рождения и смерти, самсары. Однако ты проявил сострадание ко мне и освободил меня, дав прибежище в тени твоих лотосных стоп.
шуна шуна вайшнава тхакура
томара чаране, сампийачи матха, мора духкха кара дура
О Вайшнав Тхакур, пожалуйста, услышь меня! Я предался твоим лотосным стопам! Избавь же меня от страданий!
джатира гаурава, кевала раурава, видйа се авидйа-кала
шодхийа амайа, нитай-чаране, сампахе, джаука джвала
Нет ничего хуже, чем гордиться своим происхождением и принадлежностью к высокой касте! Такое настроение достойно обитателя ада! А в чем ценность мирского образования? Ведь это не что иное, как невежество. Пожалуйста, очисти меня и помести у стоп Нитьянанды! Погаси огонь, который сжигает меня изнутри.
томара крипайа, амара джихвайа, спхурука йугала-нама
кахе калидаса, амара хридайе, джагука шри-радха-шйама
Пусть силой твоей милости святые имена Шри Югалы (божественной четы Шри Шри Радхи и Кришны) проявятся на моем языке. Пусть Шри Шри РадхаШьям проявятся в моем сердце. Такова молитва Калидаса».
Услышав эту молитву, все присутствующие переполнились радостью. Все вскочили на ноги и от избытка чувств принялись танцевать. Молитва Калидаса глубоко тронула их сердца. Вновь и вновь они пели последнюю строчку песни:
амара хридайе, джагука шри-радха-шйама
«Пусть Радха и Кришна проявятся в моем сердце».
Пока одни продолжали петь и танцевать, некоторые бхавука-вайшнавы, лишенные чувств, падали на землю. Став свидетелем таких невероятных событий, Девидас размышлял: «Наш отец глубоко погружен в медитацию на Абсолют. Теперь, пожалуй, увести его домой будет невероятно трудно».
Около полуночи преданные стали расходиться по домам. Перед тем как уйти, каждый вайшнав предлагал оставшимся свои дандават-пранамы. Девидас и Шамбхунатха также, испросив разрешения у Лахири Махашая, вернулись в дом, где остановились.
Следующим утром, сразу после завтрака, Девидас и Шамбхунатха пришли к хижине Лахири Махашая. Почтительно поклонившись отцу, Девидас Видьяратна смиренно сказал: «О отец, пожалуйста, выслушай нашу просьбу. Мы пришли просить тебя вернуться домой, в Шантипур. Здесь для тебя так много трудностей и неудобств. Все мы будем очень счастливы служить тебе дома и заботиться о тебе. Если ты пожелаешь, мы устроим для тебя уединенную комнату, где ты сможешь спокойно жить и никто не станет тебя тревожить».
Лахири Махашая ответил: «Это неплохая идея. Однако, живя в Шантипуре, я буду лишен возможности общаться с вайшнавами. Ты прекрасно знаешь, Деви, что люди в Шантипуре склонны к атеизму и постоянно критикуют друг друга. Как можно чувствовать себя счастливым, живя в таком месте? Хотя там много брахманов, но постоянно общаясь с ткачами-простолюдинами и другими мирскими людьми, они потеряли весь свой разум. Я думаю, жителей Шантипура можно охарактеризовать тремя выражениями: роскошная одежда, помпезные речи и оскорбления вайшнавов. По этой причине потомкам семьи Адвайты Прабху приходится так тяжко. Из-за дурного общения многие из них даже стали враждебны к Господу Чайтанье Махапрабху. Поэтому, пожалуйста, позвольте мне остаться жить в Годруме. Таково мое желание».
Девидас: «Отец, все, что ты сказал, совершенно верно. Однако тебе вовсе не нужно будет общаться с жителями Шантипура. Ты сможешь спокойно жить в своей комнате, повторять гаятри и исполнять все остальные ритуалы. Великим душам, подобным тебе, надлежит всегда быть погруженным в исполнение ежедневных священных обязанностей, ибо в них заключена вечная религия брахманов, их нитья-дхарма».
Став серьезным, Лахири Махашая сказал: «Мой дорогой сын, эти дни - в прошлом. Проведя в обществе вайшнавов-садху несколько месяцев, слушая наставления своего гурудева, я сильно изменился, а мой образ мыслей стал абсолютно другим. То, что ты называешь нитья-дхармой, я считаю наймитикадхармой. Преданное служение Господу, хари-бхакти - это единственная вечная религия дживы, ее нитья-дхарма. Повторение гаятри (сандхья-вандана) и другие подобные ритуалы - временны (наймитика-дхарма)».
Девидас ответил: «Отец, я никогда не встречал такого толкования в шастрах. Разве сандхья-вандану неверно причислять к составляющим хари-бхаджаны? Я всегда считал, что если человек поклоняется Господу Хари посредством повторения гаятри-мантры это и есть его нитья-дхарма. Разве есть разница между сандхья-ванданой и другими методами ваидхи-бхакти, такими, как шраванам и киртанам?»
Лахири Махашая сказал: «Мой дорогой сын, сандхья-вандана, которая есть часть карма-канды, не является составляющей ваидхи-бхакти. Следуя пути карма-канда, человек повторяет мантру гаятри и совершает аналогичные действия с целью обрести безличное освобождение, в то время как слушание, повторение, памятование о Господе и другие составляющие ваидхи-бхакти, должны выполняться без подобных корыстных мотивов. Однако когда шастры обещают какие-либо плоды практики хари-бхаджана, нужно понимать, что это делается для того, чтобы привлечь внимание обычных людей, не имеющих естественной склонности к преданному служению. В действительности, поклоняясь Господу Хари, человек призван обрести дар чистого преданного служения. Не существует другого, столь же достойного результата совершения хари-бхаджана. Главный плод практики ваидхи-бхакти - это рати (бхава), спонтанное стремление служить Господу».
Девидас сказал: «Отец, ты говоришь о главном результате преданного служения, однако ты не можешь отрицать того, что анги (составляющие) ваидхи-бхакти приносят и вторичные плоды».
Лахири Махашая: «Различные категории начинающих преданных обретают разнообразные вторичные (побочные) результаты. Однако истинные вайшнавы стремятся совершать садхана-бхакти только с целью достижения совершенной стадии преданности, известной как сиддха-бхакти. Те, кто не являются вайшнавами, выполняют те же самые анги бхакти с целью достижения двух главных результатов: исполнение их желаний, связанных с удовлетворением чувств (бхога), и обретение безличного освобождения (мокша). Внешне, как те, так и другие выполняют одинаковые действия, совершая садхану, однако их внутренняя шраддха (вера) различна.
Если, совершая арчану Господу Хари, человек будет считать такое поклонение разновидностью кармы, он сможет обрести спокойствие ума, избавиться от болезней, обрести безличное освобождение или исполнить другие материальные желания. В то же время, считая поклонение Господу практикой преданного служения, человек обретет трансцендентный вкус к воспеванию святого имени как единственный результат своей садханы. Карми (люди, придерживающиеся принципов карма-канды) считают, что соблюдение поста в день экадаши призвано очистить их от последствий грехов, тогда как вайшнавы следуют этому правилу для того, чтобы усилить свою преданность Господу Хари.
Разница очевидна. Только по милости Господа можно понять тонкое различие между садханой, которая есть составная часть кармы, и садханой, которая есть непосредственная духовная практика (бхакти-йога). Материалистов привлекают вторичные плоды садхана-бхакти, тогда как преданные обретают результат первостепенной значимости. Все второстепенные плоды можно разделить на две категории: материальное чувственное удовлетворение (бхукти) и безличное освобождение (мукти)».
Девидас: «Зачем же тогда священные писания превозносят эти второстепенные плоды?»
Лахири Махашая: «В этом мире есть два типа людей: разумные и неразумные. Неразумные не склонны прилагать какие-либо духовные усилия, если их действия не принесут им быстрых результатов. Именно в расчете на таких людей писания превозносят вторичные результаты преданного служения. Однако шастры не даны для того, чтобы люди всегда оставались на этой низкой стадии, удовлетворенные ограниченными результатами. Шастры составлены таким образом, чтобы использовать интерес таких людей к вторичным результатам религии и побудить их принять всеблагую практику преданного служения, в ходе которой они будут так или иначе общаться с садху. И тогда по милости садху они откроют для себя истинную цель всех религиозных предписаний, к которой только и стоит стремиться».
Девидас: «Означает ли это, что Рагхунандана и другие авторы смрити-шастр относятся к категории неразумных людей?»
Лахири Махашая: «Совсем нет! Система предписаний, составленная ими, была предназначена для неразумных людей, стремящихся к вторичным результатам. В качестве же своей цели они ставили высший результат».
Девидас: «Во многих шастрах мы можем найти только описания вторичных результатов. Там не сказано ничего о какой-либо высшей цели. В чем же причина?»
Лахири Махашая: «В соответствии с типом материальной обусловленности людей существует три типа священных писаний: саттвика (шастры, предназначенные для людей, находящихся в гуне благости), раджасика (для людей, находящихся в гуне страсти), тамасика (для находящихся в гуне невежества)».
Девидас: «Как же определить свою адхикару и каким предписаниям из этих трех типов шастр следует вручить себя? Кроме того, как человек, находящийся на низких ступенях развития, может возвыситься?»
Лахири Махашая: «Люди, находящиеся на разных ступенях развития, имеют разные типы веры. Те, на кого в большей степени влияет гуна невежества, имеют естественную веру в тамасика-шастры. Те, на кого влияет гуна страсти, имеют естественную веру в раджасика-шастры. Пребывающие же в гуне благости имеют естественную веру в саттвика-шастры. Таким образом, человек верит в заключения тех писаний, которые находятся в согласии с его природой, порожденной преимущественным влиянием одной из трех гун, и соответствуют его типу веры.
С верой выполняя те предписания, к которым он имеет соответствующую адхикару, человек соприкасается с садху, святыми преданными, в результате чего, возвышается, тем самым открывая себе доступ к предписаниям более высокого порядка. Возвышение сознания и пробуждение веры в писания более высокой ступени происходит одновременно. Авторы, составляющие религиозные предписания, обладают совершенным видением и лишены недостатков обычных людей. Составленные ими религиозные тексты построены таким образом, чтобы люди, которые с верой будут следовать им, смогли постепенно возвыситься. По этой причине в разных писаниях представлены разные виды обязанностей, предназначенные для людей разного уровня развития. Корнем всего благополучия для человека является вера в шастры.
Среди всех шастр „Шримад Бхагавад-гита“ - это мимамса-шастра. Это означает, что „Бхагавад-гита“ посредством сравнительного сопоставления и логического анализа призвана разрешить противоречия в философских выводах различных писаний. „Бхагавад-гита“ излагает вышеупомянутые представления о вере, адхикаре и трех гунах материальной природы, представляя заключения различных шастр, и в конце концов являет читателю высшую цель всех религиозных наставлений».
Девидас: «С раннего детства я изучал множество писаний, однако только сегодня по твоей милости я осознал их смысл и назначение в совершенно новом свете».
Лахири Махашая: «В „Шримад-Бхагаватам“ (11.8.10) говорится:
анубхйаш ча махадбхйаш ча шастребхйах кушало нарах
сарватах сарам ададйат пушпебхйа ива шат-падах
„Подобно тому, как пчела собирает нектар с множества цветков, как больших, так и маленьких, точно так же разумный человек будет извлекать суть из любых писаний, независимо от их объема“.
Мой дорогой сын, раньше я называл тебя атеистом. Я больше не намерен делать этого. Нельзя подвергать критике того, кто с верой выполняет обязанности, предписанные для его уровня развития. Каждый человек ведет себя так, как диктует ему его природа. Рано или поздно, когда придет его время, он обязательно возвысится. Ты изучал книги по логике и деятельности ради плодов, и потому тебя нельзя обвинять в том, что в своих речах ты следуешь выводам этих писаний».
Девидас: «Несмотря на мои обширные познания, я не был знаком с учением вайшнава-сампрадайи. Я всегда считал вайшнавов сентиментальными фанатиками, которые на свой лад интерпретируют шастры, уделяя внимание только избранным частям писаний. Однако, выслушав твои объяснения, я убедился в ложности таких представлений. Теперь я знаю, что среди вайшнавов есть истинные знатоки писаний, которым известна сама их суть. Скажи мне, кто тот великий святой, который обучает тебя высшей истине?»
Лахири Махашая: «Сын мой, я обрел прибежище у лотосных стоп истинного вайшнава. Мой гурудев совершает свой бхаджан в хижине, которая расположена рядом с моей. Это он объяснил мне истинное значение шастр, которое мы только что с тобой обсудили. Если ты того желаешь, ты можешь обратиться к нему и задать любые вопросы о преданном служении Господу. Пойдем, я представлю тебя ему».
Сказав это, Лахири Махашая провел Девидаса Видьяратну к бхаджан-кутиру Шри Вайшнава Даса и представил его своему гурудеву. Оставив их наедине, Лахири Махашая вернулся в свою хижину и сел там, продолжая повторять святые имена.
Шри Вайшнава дас спросил: «Мой дорогой сын, насколько обширны твои познания?»
Девидас: «Я изучил ньяя-шастры, начиная с муктипады до сиддханта-кусуманджали, а также все смрити-шастры».
Шри Вайшнава дас: «Я вижу, что ты прилежно изучил писания. К какому же заключению ты пришел в результате этого?»
Девидас: «Заключение всех писаний я нахожу в следующем изречении из „Санкхья-даршаны“ (1.1 и 6.5):
атйанта-духкха-нивриттир эва муктих
Мукти - это прекращение всех материальных страданий. Следуя этому изречению, я стремлюсь обрести освобождение (мукти), тщательно придерживаясь исполнения предписанных мне обязанностей, известных как свадхарма».
Шри Вайшнава дас: «Когда-то и я, подобно тебе, изучал все эти книги и стремился обрести мукти, имперсональное освобождение, пока это желание не перестало быть актуальным для меня».
Девидас: «Будь добр, расскажи, как так случилось, что ты вдруг оставил желание обрести мукти?»
Шри Вайшнава дас: «Дорогой сын, сперва поведай мне, каково на твой взгляд, значение слова „мукти“».
Девидас: «Согласно ньяя-шастрам, существует вечная разница между индивидуальной душой и Брахманом. Поэтому ньяя (логика) не дает ясного объяснения того, каким образом джива может положить конец всем тяготам мирского бытия, достигнув безличного освобождения в Брахмане. Скорее, наоборот: согласно представлениям данной школы, это практически невозможно. Однако те, кто исповедует доктрину адвайта-веданты, убеждены, что индивидуальная душа и Брахман по сути своей неотличны друг от друга. Следуя этой логике, они определяют мукти как достижение состояния абсолютного единства между дживой и Брахманом, при котором происходит слияние их в одно целое. С такой точки зрения безличное освобождение представляется вполне возможным».
Шри Вайшнава дас: «Дорогой сын, в течение 15 лет я изучал комментарии Шанкары к „Веданте“. После этого я принял отречение от мира (санньясу) и погрузился в глубокую медитацию, сосредоточив свой ум на четырех маха-вакья, великих изречениях Упанишад, которые Шанкара считал основополагающими. Таким образом, долгое время я прилагал изощренные усилия с целью обрести безличное освобождение, мукти. Однако вскоре мне стала очевидной вся тщетность моих трудов. В тот день, когда я осознал, что сама система философских взглядов Шанкары бесплодна и надуманна, я решительно отверг все так называемое знание, которое почерпнул оттуда. Я нашел его философские заключения, противоречащими выводам самой „Веданты“».
Девидас: «Будь добр, объясни, почему ты посчитал книги Шри Шанкары бесполезными, а его взгляды антагонистичными Ведам?»
Шри Вайшнава дас: «Дорогой сын, разве внутренний духовный опыт одного человека может быть передан другому?!»
Девидас мог видеть, что Шри Вайшнава дас обладал глубоким пониманием сокровенного смысла священных писаний. Кроме того, он был честным, открытым человеком и полностью осознавшим себя святым. До этого дня, Девидас еще не имел случая изучить „Веданту“ и потому думал так: «Если Вайшнава дас будет милостив ко мне и примет меня в ученики, я смогу изучить „Веданту“ под его руководством». Размышляя таким образом, он спросил: «О почтенный бабаджи, считаешь ли ты, что я способен изучить „Веданту“?»
Шри Вайшнава дас: «Ты хорошо знаешь санскрит. Поэтому тебе не составит труда изучить „Веданту“, в том случае, если у тебя будет опытный учитель».
Девидас: «Я хотел бы просить тебя милостиво наставить меня в „Веданте“. Пожалуйста, будь сострадателен ко мне и прими меня в ученики».
Шри Вайшнава дас: «Выслушай мои слова внимательно: я всего лишь незначительный слуга вайшнавов. Святой Парамахамса Бабаджи милостиво дал мне указание оставаться здесь, у его стоп, и постоянно повторять святые имена Господа. Этим я и занят круглые сутки. Кроме того, мне довелось слышать о том, что Шрила Рупа Госвами, духовный учитель всего мира, запретил вайшнавам читать или слушать комментарии Шанкары на „Веданта-сутру“, известные под названием „Шарирака-бхашья“. По этой причине я больше не изучаю его комментарии и не преподаю их другим. Вместе с тем, духовный наставник всех живых существ Шри Шачинандана Чайтанья Махапрабху объяснил истинный смысл „Веданта-сутры“ в беседе с Сарвабхаумой Бхаттачарьей. Их диалог был записан и до сих пор хранится в рукописной форме в дневниках многих вайшнавов. Если ты на самом деле хочешь изучить „Веданту“, тебе надлежит переписать этот текст, и тогда я помогу тебе понять его должным образом. Для этого тебе необходимо отправиться в деревню Канчана-палли и попросить текст рукописи в доме Шримад Кави Карнапура».
Девидас: «Я буду рад последовать твоему совету, однако, будь добр, разреши одно мое сомнение. Поскольку ты великий знаток „Веданты“, я смиренно прошу тебя дать мне честный ответ: смогу ли я понять истинный смысл „Веданты“, изучая комментарии вайшнавов?»
Шри Вайшнава дас: «В прошлом я изучал и преподавал комментарии Шанкары. Я также изучил „Шри Бхашью“, Шри Рамануджи и комментарии многих других учителей. Однако нигде я не встречал объяснений сутр „Веданты“, равных тем, что были оставлены Шри Чайтаньей Махапрабху. Они были записаны Гопинатхой Ачарьей и с тех пор их изучают все гаудия-вайшнавы. Никто не сможет оспорить толкования сутр „Веданты“, если их дал Сам Верховный Господь. Его комментарий точно представляет все заключения Упанишад. Если данное изложение божественного смысла „Веданты“ будет рассмотрено обстоятельно и последовательно, никакие другие комментарии не смогут сравниться с ним в глазах ученых людей».
Девидас Видьяратна был очень счастлив услышать такие слова. Принеся свои дандават-пранамы Вайшнаву Дасу Бабаджи, он удалился. Затем, войдя в хижину своего отца, он пересказал все, что услышал.
Лахири Махашая, обрадованный рассказом своего сына, сказал: «Деви, твои знания очень обширны, ты изучил множество книг. Теперь тебе надлежит узнать о вечной природе души».
Девидас: «Дорогой отец, я должен признаться, что пришел сюда, в Шри Годрум, с намерением забрать тебя домой. Пожалуйста, вернись хотя бы на короткое время, исполни желание всех, кто тебя любит. Наша мать жаждет увидеть твои лотосные стопы хотя бы еще раз».
Лахири Махашая: «О мой сын, я принял прибежище у стоп вайшнавов и дал обет, что никогда не войду в двери того дома, где живут люди, не преданные Господу. Поэтому, только став настоящими вайшнавами, вы сможете позвать меня домой».
Девидас: «Отец, как ты можешь так говорить? Разве тебе неизвестно, что каждый день мы поклоняемся Божеству Господа в нашем доме? Никто из нас никогда не был непочтительным к харинаму. Мы всегда принимаем гостей и служим вайшнавам. Разве после всего этого мы не вайшнавы?»
Лахири Махашая: «Хотя эти действия действительно внешне напоминают поведение вайшнавов, тем не менее вы не можете считаться таковыми».
Девидас: «Отец, что же отличает вайшнава?»
Лахири Махашая: «Вайшнав - это тот, кто оставляет все свои временные материальные обязанности (наймитика-дхарму), чтобы принять прибежище вечных духовных обязанностей (нитья-дхармы)».
Девидас: «Отец, у меня есть одно сомнение на этот счет. Прошу тебя, помоги мне его разрешить. Как мне представляется, такие действия, как шраванам, киртанам, смаранам, пада-севанам, арчанам, ванданам, дасьям, сакхьям и атма-ниведанам, которые исполняют вайшнавы, не являются чисто духовными, поскольку они смешаны с материализмом. Если это так, почему бы их также не отнести к категории наймитика, временным обязанностям? Видится мне, что твоя привязанность к совершению подобных действий выдает твою предвзятость. Поклонение Божеству, соблюдение постов, поднесение Господу каких-либо материальных предметов - все это действия, связанные с грубой материей. Как же они могут быть вечными?»
Лахири Махашая: «Дорогой сын, прежде чем прийти к правильному пониманию, я долго думал на эту тему. Попробуй и ты внимательно поразмыслить об этом. Дело в том, что существуют два типа людей. Первый - айхика - это те, чьи интересы связаны с материальным миром. Второй тип людей - парамартхика - те, кто стремятся к достижению высшей цели жизни. Относящиеся к первой категории стремятся лишь к материальному счастью, мирской репутации, материальному процветанию. Люди второй категории делятся на три разряда: ишану-гата - преданные Верховной Личности Бога; гьяна-ништха - стремящиеся к безличному освобождению; сиддхи-ками - желающие обретения мистических совершенств.
Сиддхи-ками привязаны к плодам деятельности, предлагаемым разделом Вед карма-канда. Посвящая себя карме, они обретают сверхъестественные способности. Карма, или методы, которые они используют для этого, называются йага (совершение подношений жертвенному огню), ягья (выполнение жертвоприношений) и йога (восьмиступенчатая система йоги). Они признают существование Верховной Личности Бога, однако считают Его находящимся в подчинении у закона кармы и тем самым „обязанным“ награждать человека результатами его деятельности.
Гьяна-ништхи стремятся к безличному освобождению. Посредством монистических рассуждений они пытаются осознать свое абсолютное тождество с Брахманом. Не поднимая вопроса о том, существует ли Верховный Господь, они создают в уме воображаемую форму Бога, необходимую в практических целях, для совершения садханы. Выполняя анги-бхакти, направленные на эту воображаемую форму, они стремятся в конце концов растворить свое „Я“ в вездесущем Брахмане, прекратив личностное существование. Затем, считая себя достигшими цели монистического знания, они больше не видят для себя необходимости в этой воображаемой форме Бога, которая использовалась ими как инструмент, и потому отбрасывают ее как ненужную. По их мнению, когда усилия на стадии садханы приносят свой плод, тогда бхакти, применяемое как средство, превращается в гьяну - чистое монистическое знание. Согласно их доктрине, ни Верховная Личность Бога, ни поклонение Ему не являются вечными.
Ишану-гата - имя людей парамартхика, тех, кто предан Верховной Личности Бога и стремится к достижению высшей цели жизни. В действительности из перечисленных категорий людей, к парамартхе, высшей цели жизни, стремятся только преданные Господа. Преданные убеждены в том, что существует единый Верховный Господь, который не имеет ни начала, ни конца. Посредством своих непостижимых энергий Он проявляет из Себя дживы и материальный мир. Все индивидуальные души-дживы - Его вечные слуги. Даже после освобождения они сохраняют это положение. Вечная дхарма дживы состоит в том, чтобы находиться под покровительством Господа и служить Ему. Джива не способна ни на что посредством своих ограниченных сил. Деятельность ради плодов (карма) не принесет дживе вечного блага, а выбрав путь гьяны, она вовсе утратит истинные ориентиры в своих духовных поисках. Однако, подчинив себя воле Всевышнего Господа, с верой и преданностью служа Ему, джива по Его безграничной милости обретет высшее совершенство исполнения всех своих желаний.
Итак, сиддхи-ками - это последователи учения кармы (карма-канди), а гьяна-ништхи - последователи учения абсолютного монизма (гьяна-канди), и лишь люди третьей категории, ишану-гата, зовутся преданными Верховной Личности Бога (иша-бхакта). Карма-канди и гьяна-канди с излишней гордостью называют себя парамартхика (стремящимися к высшей духовной цели жизни). Однако по сути своей они являются материалистами (айхика), поскольку их интересуют лишь временные мирские достижения, и они движимы материальными мотивами, какой бы вид религиозных ритуалов и так называемой садханы они не выполняли.
Все живущие в наши дни преданные Шивы, Дурги, Ганеши и Сурьи известные, соответственно, как шиваиты, шакты, ганапатьи и саурьи, относятся к последователям гьяна-канды. Когда они принимают практику преданного служения, начиная с таких анг бхакти, как шраванам и киртанам, то не ставят перед собой другой цели, кроме мукти - безличного освобождения и растворения своего бытия в бытии Всевышнего. Те же, кто лишены желания бхукти и мукти, выбирают в качестве своего объекта поклонения образ Господа Вишну, который стоит пятым в вышеприведенном списке из четырех Божеств. Тогда они совершают шраванам и киртанам, обращаясь к форме этого Божества. Шри мурти - образ Верховной Личности Бога Вишну, вечен, трансцендентен и полон верховного могущества. Если поклоняясь Ему, человек не признает Его Высшей Личностью, Бхагаваном, и не считает служение Ему высшим духовным совершенством, такое поклонение следует считать временным и материальным поклонением мирскому объекту.
Дорогой сын, то служение Божеству Бхагавана, которое ты и все члены семьи совершаете дома, нельзя признать парамартхика, поскольку вы не считаете форму Верховной Личности Бога вечной. Поэтому никто из вас по сути не является преданным Господа (иша-бхакта). Теперь скажи мне, понял ли ты разницу между нитья и наймитика-упасаной (временным мирским поклонением и вечным трансцендентным)?»
Девидас: «Да, это мне понятно. Если кто-либо поклоняется шри виграхе (образу Верховной Личности Бога) и не признает ее вечной и трансцендентной, тогда его поклонение не является вечным и трансцендентным. Однако мне не совсем понятно, почему человеку, который ставит своей целью достижение вечной истины, нельзя принять в качестве средства временный метод поклонения?»
Лахири Махашая: «Даже если, целью такого человека является вечное служение Бхагавану, поклонение, которое он совершает сейчас, нельзя будет назвать вечным (нитья-дхармой). Только служение вечной шри виграхе, которое совершают вайшнавы, является нитья-дхармой».
Девидас: «Однако форма Верховной Личности Бога, шри виграха, представляет из себя статую, изготовленную людьми. Как же она может быть вечной?»
Лахири Махашая: «Шри виграха, которой поклоняются вайшнавы, не такова. Бхагаван не лишен формы, подобно безличному Брахману. Бхагаван вечен, Он обладает всем могуществом, исполнен знания и блаженства, воплощенных в Нем в наивысшей степени. Такой Господь в образе сат-чит-ананда-гхана-виграха есть единственный объект поклонения для искреннего преданного. Вначале божественный образ Господа проявляется в чистом сознании человека, затем отражается в его уме. Внешняя форма Божества создается по образу и подобию этой трансцендентной формы, явленной божественной силой бхакти в чистом сердце дживы. И потому шри виграха казалось бы созданная человеком, запечатлевает в Себе божественное откровение. Когда же преданный созерцает Божество, виграха вновь соединяется с трансцендентным образом, явленным преданному в его сердце.
Гьяни, имперсоналисты, поклоняются образу Господа совершенно иначе. Они считают Божество материальным и только на то время, пока они совершают обряд поклонения, по их мнению, Божество обретает тождество с безличным Брахманом. Когда же поклонение завершается, Божество вновь становится статуей, неотличной от мертвой материи, из которой Оно сделано. Когда ты поймешь принципиальную разницу между гьяни и бхактами, тогда, увидев человека, который поклоняются Божеству Господа, ты сможешь узнать, является он преданным или нет, поняв настроение, в котором он это делает. Получив вайшнава-дикшу, силой милости истинного гуру ты увидишь, что шри виграха - это Сам Всевышний Господь, а не просто статуя, сделанная из материальных элементов».
Девидас: «Теперь для меня стало очевидным, что вайшнавов нельзя считать религиозными фанатиками, не имеющими ничего, кроме слепой веры. Скорее наоборот, они наделены тонким пониманием философии и способностью к глубоким аналитическим размышлениям. Несомненно, что существует принципиальная разница между служением шри мурти, трансцендентному образу Господа в форме Божества, которое выполняют преданные, и временным обрядом поклонения воображаемой форме Бога, запечатленной в статуе, которое осуществляют гьяни. Хотя нет практически никакой разницы во внешних действиях тех и других, отличие заключено в самой природе их веры. Отец, в течение нескольких дней я обдумаю все, что услышал от тебя сегодня. Ты разрешил одно из моих сомнений; я смог понять, что поклонение Господу, которое осуществляют гьяни есть фарс и обман. Это важная тема, и позже я хочу обсудить ее с тобой более подробно».
Сказав так, Девидас Видьяратна вместе с Шамбхунатхом вернулись в дом, где остановились. Вечером они пришли вновь, однако не нашли возможным продолжить разговор, ибо вайшнавы были погружены в воспевание святых имен - харинама-санкиртану.
На следующий день, после полудня, все преданные расположились на террасе Сурабхи, в роще Парамахамсы Бабаджи, для духовной беседы. Девидас Видьяратна и Шамбху сидели рядом с Лахири Махашая. В это время появился Кази из деревни Брахмана-Пушкарини. Увидев Кази, вайшнавы почтительно встали в знак приветствия. Кази также выразил свое почтение собравшимся и сел среди них.
Парамахамса Бабаджи сказал, обращаясь к Кази: «Сегодня нам необычайно повезло. Нас посетил потомок Чханда Кази, который получил высочайшую милость Самого Шри Чайтаньи Махапрабху. Пожалуйста, дай нам свои благословения».
Кази ответил: «По милости Шри Махапрабху вся наша семья обрела благословения вайшнавов. Гауранга - Господин нашей жизни. Мы не делаем ничего, не предложив Ему сперва почтительные дандават-пранамы».
Лахири Махашая, который хорошо знал язык фарси и в свое время изучил 30 сефарий Корана, как и многие книги суфиев, обратился к Кази со следующими словами: «О почтенный, скажи, что есть мукти, согласно твоим представлениям?»
Кази ответил: «То, что вы называете дживой, индивидуальной душой, мы называем словом ру. Ру имеет две стадии существования: ру-мунджаради, освобожденная душа, и ру-таркиби, обусловленная душа. То, что вы называете чит (духом), мы называем мунджарад, а то, что вы называете ачит (материей), мы называем джисан. Духовный мир (мунджарад) находится за пределами пространства и времени, тогда как джисан подчинен им. Таркиби-ру (баддхаджива) имеет оскверненный материальный ум, который полон невежества и материальных желаний (малбхут). Мунджарад-ру (освобожденная душа) абсолютно чиста и свободна от всех осквернений. Чистые души пребывают в духовном мире, известном как Алам-Алмашал.
Бог (Кхода) приводит в эту вечную обитель великих святых, таких, как пророк Паигамбар Сахиб. Джива (ру) очищается благодаря постепенному развитию премы (ишхак). Достигнув духовного мира, ру остается банда, слугой, а Кхода - Господином, поэтому отношения Бога и души вечны. Достижение этих чистых, вечных отношений с Богом считается освобождением, или мукти, в ведической терминологии. Такое заключение приводится в Коране и в книгах суфиев, однако не каждый, читающий священные писания мусульман, может понять эти объяснения. Гауранга Махапрабху милостиво обучил Чханда Кази этому пониманию Ислама, и тот, в свою очередь передал это знание мне. С тех пор, как Чханд Кази обрел милость Шри Чайтаньи, все члены нашей семьи стали чистыми преданными Господа».
Лахири Махашая: «Будь добр, объясни, какова суть учения Корана?»
Кази: «В Коране описывается Высшая обитель Господа, называемая Бенешт, которая является высшей целью стремящихся к освобождению. Никто там не проводит формального поклонения Богу, однако сама жизнь духовной обители есть поклонение (ибада). Созерцая Бога, обитатели духовного мира всегда погружены в трансцендентное блаженство. Это понимание соответствует учению, которое преподавал Шри Чайтанья Махапрабху».
Лахири Махашая: «А каким образом Коран описывает облик Верховного Господа?»
Кази: «В Коране говорится, что Бог не имеет формы. Однако Господь Чайтанья сказал Чханду Кази, что смысл данного утверждения Корана в том, что Бог не имеет материальной формы. Коран не отрицает существование духовной формы Бога. Пророк Паигамбар Сахиб видел исполненную любви, трансцендентную форму Господа в соответствии с уровнем его духовной адхикары. Однако трансцендентные настроения (расы) более высокого уровня осознания Бога оставались скрытыми от него».
Лахири Махашая: «А каково мнение суфиев на этот счет?»
Кази: «Суфии придерживаются доктрины ана ал-хак, что означает „я - Кхода“, или „я - Брахман“. Поэтому учения адвайты-веданты и суфиев (ашвах) практически одинаковы».
Лахири Махашая: «Считаете ли вы себя суфием?»
Кази: «Я преданный Шри Чайтаньи Махапрабху. Гауранга дороже самой жизни для меня».
Беседа продолжалась в течение долгого времени. Когда она подошла к концу, почтенный Кази принес свои поклоны собравшимся вайшнавам и покинул их общество. Встреча закончилась совместным пением святых имен Господа Хари.
