ГЛАВА 24

Вайшампаяна сказал:

По отъезде владыки дашархов Юдхиштхира, Бхимасена, Арджуна и близнецы с Кришною и своим родовым жрецом взошли на дорогие, превосходнейшими конями запряженные колесницы и дружно двинулись к (другому) лесу. Герои, каждый из которых обликом был подобен Повелителю бхутов, одарили (брахманов), знающих правильное произношение священных слогов и мантр, коровами, одеждами и (многими) нишками золота. Двадцать слуг следовали за ними, неся луки, доспехи, медные стрелы, мечи, (запасные) тетивы и прочее снаряжение. А еще, везя царскую дочь (Субхадру), нянек, служанок, одежды и украшения, поспешал следом за ними на своей колеснице Индрасена.

Тут приблизились к лучшему среди куру благородные горожане и обошли его по кругу прадакшины. Все брахманы и славнейшие из жителей Куруджангалы с ликованием воздали ему почести. Довольный Царь справедливости и его братья также почтительно их приветствовали. Завидев огромное скопление жителей Куруджангалы, великий духом царь сделал в том месте остановку.  

Великий духом бык среди куру испытывал к ним такое чувство, словно бы отец к своим детям, да и они к тому превосходнейшему из бхаратов относились, как сыновья к родному отцу. Огромные толпы их, приблизившись к храбрейшему в роде Куру, стали вкруг него и, мучимые стыдом, заливаясь слезами, восклицали: «О горе! (Что стало) с защитником нашим! (Что стало) с дхармой! Достойнейший среди куру, властелин своих подданных, как отец, покидая всех нас, своих сыновей — горожан и поселян, куда же Царь справедливости держит свой путь? Позор сыну Дхритараштры, преисполненному ненависти к людям, вместе с сыном Субалы и злокозненным Карной! Тебе, о Индра людей, доброму, неизменно преданному дхарме, вечно ищут вреда эти лютые злодеи! Великий духом вершитель плодотворных деяний, покидая свой, не имеющий равных себе, подобный разве что граду небожителей, великий город Шатакратупрастху, куда же Царь справедливости держит свой путь? Тебе, великий духом, сам Мая построил Дом собрания, не имеющий равных, подобный Собранию богов, а также хранимой богами божественной майе; покидая его, куда же Царь справедливости держит свой путь?»

Превосходно-мощный Бибхатсу, знаток дхармы, артхи и камы, громогласно ответил собравшимся жителям Куруджангалы: «Поселившись даже и в этом жилище, среди лесов, царь все равно лишит своих недругов всей их славы. Вместе и порознь, во главе с дваждырожденными, ступайте вы к подвижникам, сведущим в дхарме и артхе, и умилостивьте их речами; то будет лучшим залогом достижения нашей (общей) цели!»

Выслушав эту речь Арджуны, брахманы, а также люди всех прочих сословий, о царь, радостно приветствовали достойнейшего из блюстителей дхармы и совершили вокруг него прадакшину. Распрощавшись с Партхой (Юдхиштхирой), Врикодарой, Завоевателем богатств, Яджнясени и близнецами, (почувствовали они, однако, что) радость их угасла, и, отпущенные Юдхиштхирой, разбрелись по своим домам во (все уголки) царства.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двадцать четвертая глава.

ГЛАВА 25

Вайшампаяна сказал:

После их ухода верный данному слову, благочестивый Юдхиштхира Каунтея сказал своим братьям: «Двенадцать лет должны мы провести в безлюдной чаще. Найдите же в этом великом лесу место, богатое зверем и дичью, цветами и плодами, приятное, благодатное, достойное людей благочестия, где мы могли бы покойно прожить все эти годы».

Тогда Завоеватель богатств воздал мудрому Царю справедливости, наставнику всех людей, почести, подобающие духовному учителю, и отвечал ему:

Арджуна сказал:

Почтенный, ты подвизался в послушании у великих старцев,

святых мудрецов; в мире людей нет ничего, что было бы тебе неведомо. Бык-бхарата, ты постоянно пребываешь в ученическом служении у брахманов, таких, как Двайпаяна и великий подвижник Нарада, укротивших волею чувства, непрестанно странствующих через врата всех миров, от мира богов до мира Брахмы, мира гандхарвов и апсар. Тебе, я уверен, известны все пути этих брахманов, ты знаешь чудесное могущество каждого из них, о царь!  

Открыто тебе, несомненно, и то, в чем залог нашего благополучия; а потому, где ты пожелаешь, великий царь, там мы и поселимся. Есть озеро, называемое Двайтавана; оно красиво, полно всяческой пищи, богато цветами, плодами и пригодно для жизни людей благочестия. Мне думается, хорошо бы нам там и провести эти двенадцать лет, если будет на то, о царь, твое одобрение; быть может, однако, почтенный решит иначе?

Юдхиштхира сказал:

Ты высказал то, о чем и сам я думал, о Партха! Идемте же к славному, святому, великому озеру

Двайтавана!

Вайшампаяна сказал:

И вот благочестивые Пандавы в сопровождении многочисленных брахманов направились к священному озеру Двайтавана. Хранители огня и те, что не имеют (своего огня) 48, твердящие Веды, нищенствующие, шепчущие молитвы, жительствующие в лесах, а также многие другие брахманы и сотни следующих добрым правилам, неуклонных в соблюдении обетов подвижников окружали в дороге Юдхиштхиру. Наконец, закончив путь, быки-бхараты, Пандавы, сопровождаемые многочисленными брахманами, вступили в прекрасную святую (обитель) Двайтавана.

И явился взору царя великий лес в начале поры дождей, полный цветущих деревьев шала, тала, амра, мадхука, нипа, ка-дамба, сарджа, арджуна и карникара. В том лесу на верхушках высоких деревьев восседали, испуская чарующие сердце крики, бесчисленные павлины, датьюхи, чакоры и лесные кукушки. Увидел царь в том лесу несметные толпы огромных слонов, подобных горам, охваченных бешенством страсти, вожаков стад, а также множества слоних.  

Придя на (берег) пленительной Бхогавати, в том лесу, обиталище стойких духом, носящих мочальное платье и отшельнические косы блюстителей дхармы, увидел он многочисленные сообщества достигших совершенства святых мудрецов. Тут царь, сойдя с колесницы, вместе с братьями и спутниками своими вступил, достойнейший из наделенных благочестием, в тот лес, подобно безмерно-мощному Шакре, (вступающему) в свой небесный мир. Чтобы увидеть верного слову (Юдхиштхиру), собрались туда сонмы сиддхов и чаранов; обитатели леса столпились вокруг того мудрого (царя), льва среди земных Индр.

Почтительно приветствовав сиддхов и в ответ удостоенный ими почестей, подобающих и царю, и богу, славнейший из блюстителей дхармы в сопровождении главнейших из брахманов, с (молитвенно) сложенными руками углубился в (священный лес). Следующий уставам благочестия, великий духом царь приблизился к большому цветущему дереву и воссел у его подножия (в окружении) преданных дхарме, ответно приветствовавших его отшельников, как (некогда сиживал и) отец (его, Панду).  

Тут превосходнейшие из бхаратов, Бхима, Дхананджая, близнецы, сошли с колесниц и, распрягши коней, уселись с ним рядом. Пригнувшее под тяжестью лиан свои ветви к земле огромное дерево с пятью расположившимися под ним грозными лучниками, великими духом сынами Панду, подобилось видом огромной горе с (пятью) вожаками слоновьих стад у ее подножия.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двадцать пятая глава.

ГЛАВА 26

Вайшампаяна сказал:

1—3 Прибыв в тот лес, созданные для счастья сыновья земного Индры поселились в убогом жилище. Подобные обликом самому Индре, они занимались охотой в благословенных шаловых рощах, (раскинувшихся вдоль берегов) Сарасвати. Многославный же царь, бык среди куру, умилостивлял отшельников, подвижников и лучших из дваждырожденных, (живших) в том лесу, (подношением) отборных плодов и кореньев. Дхаумья, их домашний жрец, всегда преисполненный духовного пламени, совершал, словно отец потомков Куру, для поселившихся в том великом лесу Пандавов обряды ишти и обильные жертвоприношения предкам.

В эту обитель, где поселились, лишившись царства, праведные Пандавы, явился однажды гость: щедро наделенный жгучим духовным пламенем, древний святой мудрец Маркандея. Когда тот безмерно мощный, великий духом, всеведущий (старец) поглядел на Кришну-Драупади, Юдхиштхиру и Бхимасену с Арджуной, пришла ему на ум мысль о Раме, отчего, (сидя) в кругу подвижников не смог он удержать улыбки. Царь справедливости, будто обидевшись, сказал ему: «Все эти подвижники (из уважения к моему горю) скромны (в проявлениях чувств), как же можешь ты, почтенный, усмехаться при них, глядя на меня, словно радуешься чему-то?»

Маркандея сказал:

Не радовался я, не насмехался, сын мой, не посетила меня рождаемая (суетным) весельем гордыня. Но, видя нынешнее твое несчастье, вспомнил я о честном Раме, сыне Дашаратхи. Некогда этот царь по приказу отца вместе с Лакшманой тоже поселился в лесу; я видел, как с луком в руках бродил он тогда по вершине горы Ришьямука. Безгрешный сын Дашаратхи, подобный обликом Тысячеокому, великий духом Губитель Намучи, Победитель Май, повинуясь воле родителя и своему долгу, поселился в лесу. Исполненный достоинства, Шакре равный величием, неодолимый в сражениях, он все же, отринув мирские блага, скитался по лесам — ведь тот, кто знает: «Я силен!», не должен поступать противно дхарме!

Набхага, Бхаги-ратха и другие цари одною истиной не только покорили всю омываемую океаном землю, но также, сын мой, добыли для себя (небесные) миры; кто знает: «Я силен!», не должен поступать противно дхарме! О лучший из людей, когда правдивый, добрый царь Каши и Каруши отрекся от своих владений и от богатств, его прозвали Аларкой, но тот, кто знает: «Я силен!», не станет поступать противно дхарме! О Партха, лучший из людей, благие Семь мудрецов (за то, что) свято чтили обычай, от века данный Установителем, сияют (ныне звездами) на небе; кто знает: «Я силен!», не должен поступать противно дхарме!

Смотри, Индра людей: ведь и могучие, бивнями вооруженные слоны, огромные, как горные вершины, и те послушны велениям Установителя; кто знает: «Я силен!», не должен поступать противно дхарме! Смотри, Индра людей: ведь вся земная тварь живет по обычаям своей породы, установленным для нее дивным могуществом Создателя; кто знает: «Я силен», не должен поступать противно дхарме! Все живое ты превзошел правдивостью, благочестием, скромностью, достоинством поступков; слава твоя и пыл души горят как пламя, как Солнце, о Партха! Прожив (положенный срок) в этой бедной лес-вой обители, ты, досточтимый владыка земли, пламенной силою духа вырвешь из рук кауравов свою светозарную славу!

Вайшампаяна сказал:

Молвив такое слово (Юдхиштхире), сидевшему в окружении друзей и подвижников, святой мудрец распрощался с Дхаумьей, а также со всеми Партхами и удалился, держа путь на север.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двадцать шестая глава.

ГЛАВА 27

Вайшампаяна сказал:

Случилось, так, что, пока пребывали великие духом Пандавы в Двайтаване, весь тот огромный лес полнился брахманами. Постоянно оглашаемое тут и там голосами читающих Веды (брахманов), озеро Двайтавана сравнялось святостью с миром Брахмы. Чарующе было звучание всюду произносимых ричей, яджусов, саманов и святых изречений. Звенели тетивы на луках сыновей Панду, мудрые (брахманы) возглашали речения Вед; (сливаясь вместе, эти звуки) придавали еще большую прелесть сочетанию брахманства с кшатрой.

Однажды вечером к Царю справедливости, Юдхиштхире Каунтее, восседавшему в окружении святых мудрецов, обратился (брахман по имени) Бака Далбхья. «Посмотри, о Партха, достойнейший из куру, наступает в Двайтаване тот час, когда возжигаются священные огни и подвижники-брахманы совершают жертвоприношение хома.

В этом святом месте верные обетам (подвижники) под твоим покровительством шествуют стезей дхармы. Ты видишь перед собой первых во всей вселенной, удостоенных высшей доли, исполнителей дивных, обетов, потомков Бхригу, Ангираса, Васиштхи, Кашьяпы Агастьи и Атри.

Сосредоточь же помыслы свои, о Партха, Каунтея, и выслушай вместе с братьями такое речение, которое я возвещу тебе, потомок Куру! Могущество брахманов, соединяясь с кшатрийским могуществом, равно как и могущество кшатры, когда приложится к нему брахманское могущество, возрастает и способно испепелить всех врагов; так пламя, соединившись, с ветром, (выжигает целые) леса. Кто желает завоевать этот или другой мир, не вынесет долгой борьбы, если нет при нем брахмана, сын мой; тот же царь, кто заполучит себе дваждырожденного, искушенного в дхарме и артхе, избавленного от заблуждений, устранит всех своих соперников! 

(Царь) Бали ступал по ведущей к блаженству стезе дхармы, обеспечивая тем самым безопасность своих подданных, и ни у кого на свете? не искал он доброго совета, за исключением брахманов. Не было отказа ни одному из желаний того асуры, сына Вирочаны, неиссякаема была его удача; но, обретши (власть) над землей с помощью брахманов, он погиб, как только стал дурно поступать с ними. Земля, хранительница богатств, не потерпит долго второго сословия, правящего безучастия брахманов; и на против, вся она в пределах океана восславит того (царя), который послушен брахману, сведущему в делах управления. Когда кшатра лишена (руководства) брахманов, она лишается силы своей, как слон, потерявший во время битвы погонщика.

Бесподобна у брахманов способность прозрения, несравненна у кшатриев физическая мощь; когда обе они идут рука об руку, вся вселенная исполняется ликования. Как раздуваемое-

ветром пламя большого пожара сжигает рощу сухих деревьев, так и тот, о царь, кто действует заодно с брахманом, дотла испепеляет своих врагов. Умный (кшатрий), если хочет овладеть тем, чего у него нет, или преумножить то, что уже имеет, пусть обращается (за помощью) к мудрости брахманов.

Итак, если хочешь обрести то, чего не имеешь, или возрастить то, что у тебя есть, а также чтобы пожалования твои советчикам окупались сторицею, то приблизь к себе прославленного,

мудрого, многознающего, сведущего в Ведах брахмана. Ты всегда вел себя безупречно по отношению к брахманам, о Юдхиштхира; потому-то и сияет во всех мирах твоя великая

слава!»

Тогда все (присутствовавшие) брахманы воздали почести-

Баке Далбхье; очень понравилось им, как пропел он хвалу Юд-хиштхире. Двайпаяна, Нарада, Джамадагнья, Притхушравас, Индрадьюмна, Бхалуки, Критачетас, Сахасрапат, Карнашравас, Мунджа, Лаванашва, Кашьяпа, Харита, Стхунакарна, Агни-вешья, Шаунака, Критавак, Сувак, Брихадашва, Критавасу, Урдхваретас, Вришамитра, Сухотра, Хотравахана — все эти, а также и многие другие верные обетам брахманы почтительно приветствовали Аджаташатру, словно святые мудрецы — Пурандару.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двадцать седьмая глава.

ГЛАВА 28

Вайшампаяна сказал:

Однажды вечером сидели тоской и горем обуянные лесные изгнанники — Партхи вместе с Кришной (Драупади) — и вели беседу.  

И тут Кришна, верная своему долгу, мудрая и прекрасная, любимая супруга (Пандавов), обратилась к Царю справедливости с такими словами:

«Злому сыну Дхритараштры, этому лютому извергу, верно, и дела нет до нашего горя, коли он ни слова не сказал, когда ты, о царь, я и все братья твои облачились в оленьи шкуры; прогнал (нас) в лес, подлый нечестивец и (ничуть) не раскаивается (в этом)!  

Видно, сердце у него, злодея, железное, если уж тебя, достойнейшего, преданного дхарме, принудил он выслушивать дерзкие (речи)! Тебя, созданного для счастья, не заслужившего лишений, в такую беду вовлек этот грешный, дурной человек, а (сам, верно), радуется вместе со своими друзьями! Когда ты, о бхарата, облачившись в оленью шкуру, уходил в лес, ни слезинки не пролили эти четыре негодяя: Карна, нечестивец Шакуни, Дурьодхана и его скверный, злобный брат Духшасана. Все же остальные кауравы, обуянные горем, пролили из очей потоки слез, о достойнейший в роде Куру!

Ведь ты создан для счастья, ничем не заслужил лишений — и, сравнивая это ложе твое с тем, прежним, я исполняюсь печали, о великий царь! Тоска гнетет меня, когда сравню я эту подушку из травы куша с твоим драгоценностями изукрашенным троном из слоновой кости, стоявшим посреди Собрания! Может ли, царь, обрести покой мое сердце, пока не увижу я тебя как прежде, в Собрании окруженным (подвластными) царями? (Помню), видела я: умащенный сандалом, ты сиял, словно солнце; теперь погляжу на тебя, покрытого грязью, и разум мой меркнет, о бхарата! Облаченным в дорогие белые одежды из шелка прежде видела я тебя, о Индра царей, — и вот ты предо мною в отшельническом рубище!

Раньше из дворца твоего разносили брахманам на золотых блюдах тысячи изысканных, на любой вкус угождающих лакомств; превосходнейшие яства раздавал ты, могучий царь, и бездомным отшельникам, и брахманам-домохозяевам; может ли обрести покой мое сердце, о царь, когда больше я этого не вижу? Братьев твоих, о великий царь, юные повара со сверкающими серьгами (в ушах) потчевали отборнейшими лакомствами; теперь же, о Ивдра людей, я вижу, как они, прежде не знавшие лишений, (живя) в лесу, дарами леса поддерживают свое существование, — и душе моей нет покоя!

Как только (мысль о том, что) Бхимасена, терпя лишения,, живет в лесу и предается созерцанию, не пробудит в тебе справедливого гнева! Почему ты не приходишь в ярость, о неколебимый, видя, как бедствует созданный для счастья Бхимасена, сам, (без чьей-либо помощи) совершивший все свои подвиги?! Почему ты не приходишь в ярость, видя изгнанным в леса того, кто прежде владел по праву почета бесчисленными колесницами и всевозможными нарядами?! В его силах было бы истребить весь род Куру; однако могучий Врикодара (кротко) сносит (все) это ради твоего спокойствия.  

Арджуна подобен обликом Яме-Погубителю; хоть и две лишь руки у него, но расторопностью в стрельбе из лука не уступит он и Арджуне Многорукому. Благодаря мощи его оружия все земные владыки (явились) почтительно прислуживать, брахманам при твоем жертвоприношении, о великий царьГ Почему ты не приходишь в ярость, видя погруженным в созерцание Арджуну, этого мужа-тигра, чтимого богами и данавами?! Видя, что Партха, привыкший к довольству, не заслуживший лишений, удалился в леса, как не приходишь ты в ярость?! От этого разум мой меркнет, о бхарата!

Почему ты не приходишь в ярость, видя удалившимся в леса того, кто один: на своей колеснице над людьми, богами и змеями одержал победу, кто, смертоносный для недругов, противостав окружившему его (множеству) дивноизукрашенных колесниц, конницы и слонов, одержал верх и отнял у земных владык их сокровища?! Почему ты не приходишь в ярость, видя удалившимся в леса того, кто разом посылает (в цель) пять сотен стрел?!

Почему ты не приходишь в ярость, видя здесь, в лесу, рослого, смуглого, юного Накулу, превосходящего всех в пешем бою? Почему ты не приходишь в ярость, Юдхиштхира, видя здесь, в лесу, красивого, отважного сына Мадри, Сахадеву? Почему ты не приходишь в ярость, видя удалившейся в леса меня, рожденную в роде Друпады, невестку великого духом Панду? Видно, вовсе не ведомо тебе чувство гнева, о лучший из бхаратов, если душа у тебя не болит, когда глядишь на меня и на братьев!

«Не кшатрий тот, кто не знает гнева!» — вот (истина) слывшая на свете неоспоримой; теперь же в тебе, кшатрий, мне видится исключение (из правила). О Партха, если в должный миг не явит кшатрий своего (ратного) пыла, то на него падет навеки презрение всего живого! И потому не должен ты никогда смиряться перед врагами; ведь нет сомнения в том, что у тебя достанет пламенности духа истребить их.

Так же и тот кшатрий, кто не сложит оружия при наступлении мира, ненавистен всему живому; и в этом, и в ином мире суждена ему гибель».

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» двадцать восьмая глава.