Глава 50

Дхритараштра сказал:

Так как же Калинга, полководец, тому велению следующий, с великомощным Бхимасеной, небывалых деяний вершителем, героем, что шествовал с палицей, словно Антака с жезлом во длани, [как] в бой [с ним] вступил на поле брани Калинга с войском вместе?

Санджая сказал:

По слову сына твоего, о властелин царей, тот великомощный, оберегаемый великим войском, двинулся на колесницу Бхимы. Той наступающей стремительно великой рати калингов со множеством колесниц, слонов и коней, мощным оружием вооруженной, полчищу калингов навстречу выступил, о Бхарата, Бхимасена с чедийцами вместе и приближающемуся Кетуману, властителю нишадхов, [навстречу]. Тогда Шрутаюс яростный с царем Кетуманом вместе напал в сражении на Бхиму среди выстроивших полки чедийцев. Со многими тысячами колесниц повелитель калингов, с десятью тысячами слонов и со [своими] нишадами Кетуман, о царь, окружили в сражении Бхимасену со всех сторон. Чедийцы, матсьи и каруши, предводимые Бхимасеной, с царями вместе напали мгновенно на нишадов. Тогда произошла битва, ужас воплощающая, страшная и не различающая воинов своих [и чужих], взаимно охваченных жаждой убийства.

Ужасной была тогда битва, [завязавшаяся] вдруг между Бхимой и врагами, как между Индрой, о великий царь, и великим войском дайтьев. И оглушительный шум поднялся от того сражающегося войска на поле брани, о Бхарата, реву океана подобный. Воины тогда, рубя друг друга, о владыка народов, всю землю превратили в подобие погребального пепелища, трупами и кровью покрытого. И воинов своих от чужих уже не различали, охваченные жаждой убийства, и даже своих [за врагов] принимали свои же герои, трудноодолимые в сражении. И превеликая была бойня, в которой малочисленные бились со многими, чедийцы с калингами и нишадами, о владыка народов. Но, явив мужество сколько было силы, отступили, покинув Бхимасену, великомощные чедийцы. Когда отступили чеди под натиском всех калингов, сын Панду тем не уступил, на силу рук своих полагаясь. Не двинулся с колесницы своей великомощный Бхимасена, осыпая острыми стрелами рать калингов. А Калинга, великий лучник, и сын его, великий воитель, известный под именем Шакрадева, поразили стрелами сына Панду. Тогда мощнорукий Бхима, потрясая своим прекрасным луком, вступил в бой с калингами, на силу рук своих уповая.

Шакрадева же, выпуская в бою множество стрел, сразил в бою стрелами коней Бхимасены и ливни стрел пролил, словно туча на исходе жаркой поры. Но Бхимасена великомощный, когда пали кони, метнул изо всей силы, стоя на колеснице, железную палицу в Шакрадеву. Ею сраженный, о царь, сын Калинги со знаменем и с возницей пал с колесницы на землю. Видя сына своего сраженным, повелитель калингов многими тысячами колесниц окружил Бхиму отовсюду. Тогда, о царь, Бхима великомощный, оставив огромную тяжелую палицу, жестокое деяние свершить намереваясь, меч подъял и щит бесподобный, из бычьей кожи сработанный, с золотыми звездами и полумесяцами, о бык среди мужей. А Калинга тогда, разгневанный, напрягая тетиву лука, взял одну стрелу ужасную, змеиному яду равную, и послал ее, владыка людей, в Бхимасену, убиения его жаждущий. Ту пущенную острую стрелу, быстро налетающую, рассек надвое Бхимасена, о царь, огромным мечом и вскричал, ликуя, трепет вселяя в войско. Калинга же тогда, гневный, тотчас послал в бою в Бхимасену четырнадцать дротиков, на камне отточенных. Их, когда еще не достигли они его, летящие в воздухе, рассек, не смутившись, проворно мечом превосходным, о царь, мощнорукий сын Панду. Разбив же в бою все четырнадцать дротиков, Бхима, муж-бык, ринулся на Бханумана, его завидев. А Бхануман тогда покрыл Бхиму дождем из стрел и громогласный клич издал, небосвод огласивший. Не стерпел Бхима тот львиный клич в великой битве и зычным голосом испустил тогда оглушительный рев. Тем ревом потрясенное, не могло уже войско калингов в сражении [том] почитать Бхиму за человеческое существо, о бык среди бхаратов! Тогда Бхима, о великий царь, громовый клич издав, с мечом в руке прыгнул и по бивням лучшего из слонов быстро взобрался затем на спину царственного слона, о достойный. И вот широким клинком разрубил он там Бханумана. Убив царевича-воина, тот укротитель врагов меч следом вонзил в шею слона, тяжкую ношу держащую. Взревев, упал с разрубленной шеей тот вожак слоновьего стада, как высокая гора, подточенная потоком. А потомок Бхараты, о

Бхарата, соскочив затем с того слона, стал на земле, неомраченный духом, с мечом в руке и в доспехи одетый. Во многие стороны прокладывал он путь себе, неустрашимый, повергая слонов, и всюду видели его, пущенному огненному диску подобного. Среди конных отрядов, слонов, колесничных ратей и среди полков пехотинцев, властвующий, разящий, кровью покрытый, парил орлом в сражении Бхима, для вражеской силы неодолимый. Мечом с острым лезвием рассекая в бою с великим проворством тела и головы бойцов на слонах, он, пеший, в одиночку, ужас вселял во врагов, разъяренный, и в беспамятство ввергал, подобный Времени всесокрушающему в образе Ямы. Обезумевшие, они с воплями бросались в схватке на него, когда он с мечом в руке так стремительно пробивался вперед в великом сражении. Рубя в бою дышла и упряжи у колесниц, он сражал и самих колесничных бойцов, могучий врагов истребитель. Видели, как в самые разные стороны пробивался Бхимасена, кругом себя обращался и вверх, отражал и прыгал, наступал и отступал, являл выпады и оборону сын Панду. И некоторые, пораженные мечом сына Панду, великого духом, вскрикивали, в уязвимые места приняв удары, и падали бездыханные. А иные слоны с разрубленными бивнями и хоботами, с разбитыми лбами, лишившиеся седоков, топтали собственные рати, о Бхарата, и, громкие вопли испуская, падали на землю. И сломанные копья и луки, и головы погонщиков, и пестрые попоны, и подпруги, сверкающие золотом, также нашейные цепи, дротики, знамена и еще топорики, также колчаны, орудия всякие, и луки, и жаровни с раскаленными углями, стрекала с анками, различные бубенчики, о царь, мечи в позолоченных ножнах, падающие и упавшие со всадниками вместе, видели мы; и земля там телами сраженных слонов, словно рухнувшими утесами, была покрыта, спереди и сзади и по хоботам порубленных. Сокрушив так огромных слонов, стал крушить коней бык среди мужей, и лучших конников он тоже поверг, о Бхарата, и ужасной была битва его с ними, о Бхарата. Уздечки, также поводья и хлысты, сверкающие золотом, и попоны, и дротики, и драгоценные тесаки, также латы, щиты и украшенные покрывала, сброшенные здесь и там, можно было видеть в той великой битве. Конской упряжью пестрой и блистающим оружием покрыл он землю, словно яркими цветами. Набрасываясь на колесничных воинов, сокрушал их и мечом повергал могучий сын Панду и со знаменами их. На него, прославленного, дивились в битве люди, когда внезапно совершал он прыжки, бросался в стороны, пробивался в различных направлениях. Одних сокрушал он ударом ноги, других, повалив, умерщвлял, иных разрубал мечом, иных же устрашал криком, также толчком бедра на бегу повергал он иных на землю, а некоторые [уже] при виде его от страха дух испускали. Так огромное то войско храбрых калингов, ограждавшее в сражении Бхиш- му, устремилось на Бхимасену. Тогда, Шрутаюса во главе калингских воинов увидев, о бык среди бхаратов, направился к нему Бхимасена. Его приближение увидев, Калинга, неизмеримый духом, в середину груди поразил Бхимасену девятью стрелами. Стрелами Калинги уязвленный, словно слон, понуждаемый стрекалом, воспылал гневом Бхимасена, как от лучин огонь. Тут Ашока, колесничий, колесницу, золотом украшенную, забрав, привел колесницу Бхиме. Тотчас на ту колесницу взойдя, сын Кунти, врагов сокрушитель, помчался на Калингу, восклицая: «Стой, стой!» Тогда могучий Шрутаюс, разъяренный, послал в Бхиму отточенные стрелы, умелость рук своих являя. С превосходного лука Калинги пущенными девятью отточенными стрелами сильно пораженный, сильно разгневался, о царь, великую славу стяжавший

Бхима, словно змей, пораженный палкою. И Бхима, сын Притхи, гневный, с силой напрягая лук, семью железными остриями, избранный из сильных, сразил Калингу. И двумя секущими стрелами обоих великомощных стражей колесницы Калинги, Сатью и Сатьядеву, он послал в обитель Ямы. И еще затем Кетумана неизмеримый духом Бхима в бою тремя острыми железными стрелами послал в обитель Ямы.

Тогда разъяренные калингские кшатрии с многотысячными ратями окружили гневного Бхиму. Затем с дротиками, палицами, мечами, копьями, пиками, секирами обрушились тогда, о царь, калинги на Бхимасену. Хлынувший ужасный ливень стрел отразив, рванулся с палицею вперед великомощный Бхима и семьсот героев отправил в обитель Ямы. И еще две тысячи калингов послал в царство Смерти врагов истребитель, и чуду это было подобно. Так снова и снова сокрушал в битве те рати калингов герой, на Бхишму великообетного обращая взоры. А слоны, чьих седоков великий духом сын Панду убил, метались среди ратей, как облака, рассеянные ветром, с ревом, страдающие от стрел, топча собственные рати. Тогда Бхима могучерукий затрубил в раковину, мощный, заставив трепетать сердца всех калингских воинов, и даже разума помрачение овладело калингами, о врагов сокрушитель, и воины, и ездовые животные содрогнулись повсюду. И Бхима, везде пробивающий себе в битве пути во многих направлениях, о царь, подобно слоновьему вожаку, туда бросающийся и сюда и внезапно прыжки совершающий, в беспамятство [их] вверг. И затрепетало войско, потрясенное страхом перед Бхимасеной, как неоглядное большое озеро, водяным чудовищем взволнованное.

И когда герои, потрясенные необыкновенными подвигами Бхимы, опять обратились вспять и бежали толпами все калингские воины, молвил своим ратям предводитель знаменосного воинства панду, внук Пришаты: «Сражайтесь!» Вняв речи полководца, войска во главе с Шикхандином направились к Бхиме с отрядами стремящихся в бой колесниц. И Царь справедливости, сын Панду, к ним ко всем присоединился позади с огромной слоновьей ратью, как туча, темной. Так, призывая к бою все свои полки, внук Пришаты занял место рядом с Бхимасеной, добродетельному мужу подобающее. Ибо не было в мире у царя панчалов никого настолько жизни дороже, как Бхима с Сатьяки. Он увидел того истребителя врагов Бхимасену мощнорукого, движущегося среди калингов, тот внук Пришаты, вражеских героев сокрушитель. Возликовав, взревел он многократно, врагов каратель, и в раковину затрубил в бою, и львиный рык издал. И Бхимасена ободрился, завидев знамя со знаком ковидары на украшенной золотом колеснице Голубиноконного. Дхриштадьюмна же, неизмеримый духом, видя, как нападают на Бхимасену калинги, пришел в бою на его защиту. Издали завидев обоих героев, Дхриштадьюмну и Волчебрюхого, мудрых, сражающихся с калингами в схватке, Сатьяки, внук Шини, лучший из побеждающих, туда поспешив, занял место, муж-бык, рядом с сыном Притхи и внуком Пришаты. Там он побоище учинил и, себя разъяривший, лук ухватив, сокрушал неприятелей в бою. А Бхима реку с тиною из плоти и крови рожденных в Калинге пустил струиться красным потоком; ее, между калингами и пандавами текущую, труднодоступную для переправы, преодолел Бхимасена великомощный. И когда узрели твои такую [мощь] в Бхимасене, возопили они, о повелитель: «То Смерть сама во образе Бхимы сражается с калингами!» Тогда Бхишма, сын Шантану, услышав тот крик в бою, направился поспешно в сторону Бхимы, предводитель ратей. К той колеснице Бхишмы, золотом украшенной, устремились Сатьяки, Бхимасена и Дхриштадьюмна, внук Пришаты. Все они, мигом окружив сына Ганги в битве, тут же поразили Бхишму каждый тремя ужасными стрелами. В ответ их всех, великих лучников, напрягающих силы, пронзил отец твой Деваврата, тремя змееподобными каждого. Затем, тысячью стрел отразив натиск великих воителей, он стрелами уложил коней Бхимы, в золотую сбрую одетых. Стоя на колеснице, где убиты были кони, Бхимасена блистательный метнул все же с силою дротик в колесницу сына Ганги. Прежде чем он достиг его, отец твой Деваврата рассек тот дротик в бою на три части и он разлетелся по земле. Тогда тяжелую мощную палицу из вороненой стали схватив, спрыгнул Бхимасена стремглав с колесницы, о бык среди мужей. Сын же Сатьяки тогда, помочь желая Бхиме, тотчас стрелами поверг колесничего старейшины куру. И когда сражен был его колесничий, Бхишму, лучшего из колесничных воинов, кони его, мчащиеся с быстротою ветра, увлекли с поля битвы. Когда же увлекли они [Бхишму], великий обет вершащего, воспылал тогда Бхимасена, о царь, как разгоревшийся огонь, сожигающий древесину. Всех калингов истребив, он стал посреди ратей, и никто из твоих не смел подступиться к нему, о бык среди бхаратов. Дхриштадьюмна, лучший из колесничных воинов, возвел его, прославленного, на свою колесницу и увез на глазах у всех воинов. Вожди панчалов и матсьи почести ему воздавали, он же, обняв Дхриштадьюмну, к Сатьяки потсдо приблизился. И пред взирающим [на них] Дхриштадьюмной молвил Сатьяки, истинно доблестный, Бхимасене, тигр [из рода] Яду, радуя его: «Благодарение судьбе, что и царь калингов, и царевич Кетуман, и Шакрадева Калингский, и калинги убиты в сече. Только мужеством твоим и мощью рук твоих сокрушен великий боевой строй калингов со тьмою слонов, конников и колесниц!» Так сказав, внук Шини, мощнорукий врагов укротитель, с колесницы на колесницу перепрыгнув, обнял сына Панду. Потом, на свою колесницу опять взойдя, стал великий воитель, гневный, крушить твоих, силу Бхимы подкрепляя.