Бхакти Викаша Свами - Рамайана - Страница 76

обезьяны очень гордятся своим хвостом, - сказал царь ракшасов. - Подожгите ему хвост и проведите его по улицам Ланки. Пусть все увидят, что это за герой. После этого отпустите его. Представляю, как будут смеяться его сородичи, когда он предстанет перед ними с обугленным хвостом!»

Получив приказ, ракшасы обмотали хвост Ханумана тряпками и пропитали их маслом. Когда тряпки подожгли, Хануман в порыве гнева вырос до огромных размеров и стал бить ракшасов хвостом. Те, однако, схватили его и связали еще крепче. Хануман позволил связать себя, потому что хотел пройти по Ланке и как следует осмотреть городские укрепления.

Ракшасы схватили Ханумана и поволокли его по городским улицам, объявляя жителям, что поймали шпиона. Когда из домов вышли женщины, дети и старшие члены семьи, чтобы посмотреть на пленника,

ракшаси сообщили Сите, что Ханумана схватили. Встревоженная Сита стала молить Агни: «Если своей преданностью и аскезами я заработала какое-либо благочестие, пусть оно будет использовано на то, чтобы огонь не обжигал Ханумана».

Жертвенный огонь, который поддерживала Сита, ослаб. Ваю сдал дуть на хвост Ханумана ледяным ветром. «Почему я не чувствую боли, - недоумевал Хануман, - ведь пламя пылает так ярко? Как будто ракшасы привязали к моему хвосту лед! В этом, наверняка, милость Рамы или Ситы».

- Не пристало доблестному воину и слуге Господа Рамы быть посмещищем в глазах ракшасов, - подумал Хануман. - Довольно унижений! Мгновенно уменьшившись в размере, Хануман освободился от связывавших его пут и, взмыв ввысь, принял гигантский облик. Затем, схватив лежащий у городских ворот железный прут, он убил стражу. «Как еще я могу насолить Раване и ракшасам, прежде чем покину Ланку? - подумал он. - Раз мой хвост горит, почему бы мне не поджечь Ланку?»

В следующее мгновение Хануман оказался на крыше дворца главного советника царя. Когда огонь охватил дворец, Хануман прыгнул на крышу соседнего дома. Так он поджег все строения, за исключением дворца праведного Вибхишаны.

Хануман не забыл и про дворец Раваны. Из-за сильного ветра огонь распространялся со стремительной скоростью. Вскоре стали обваливаться верхние этажи зданий. Бущующее пламя расплавляло золото и серебро, которые, смешиваясь с жемчугом и другими драгоценными камнями, вытекали на городские улицы, подобно лаве.

Поднялся оглушительный рев - ракшасы пытались спасти себя и свое имущество. Горевшие заживо люди и животные издавали душераздирающие вопли. Когда стали гореть тела, от жира огонь вспыхнул еще ярче. Казалось, настало время разрушения вселенной. Охваченные паникой, жители Ланки недоумевали: «Быть может, Агни решил уничтожить наш город, приняв облик обезьяны? Возможно, это Индра, Брахма, олицетворенное Время или всемогущая энергия Господа Вишну?»

Когда весь город был охвачен огнем, Хануман остановился и окинул Ланку взглядом. Он испытывал удовлетворение. Подойдя к океану, он потушил свой хвост и, приготовившись к обратному прыжку, напоследок оглянулся на пылающий город. Вдруг его охватила тревога. «Какой же я глупец! - подумал он. - Зачем я поджег Ланку? Что, если Сита тоже сгорит? Вот к чему приводит необузданный гнев. Это самое греховное качество, ибо оно ослепляет человека. Чего только не сделает разгневанный человек? Он может убить своего гуру и своих родителей или оскорбить возвышенную личность. Только тот, кто способен укротить свой гнев, достоин называться человеком.

Если погибнет Сита, лишится жизни и мой господин. Чтобы искупить свой грех, мне тоже придется покончить с собой. Будь проклята моя обезьянья природа, которая заставляет меня действовать под влиянием страсти и гнева. Действия в страсти приводят к непредвиденным результатам. Я могу стать причиной всеобщей гибели. Если Сита погибнет, Рама и Лакшман не вынесут этого. Затем один за другим с жизнью расстанутся Бхарата, Шатругхна, Сугрива и другие. Лишившись прибежища этих возвышенных душ, все живые существа утратят интерес к жизни. Неужели я невольно стану причиной гибели всей вселенной?»

Однако неожиданно для себя Хануман увидел несколько добрых знаков. «Добродетельная Сита не могла пострадать от огня, - заключил он. - По милости Рамы огонь не причинил никакого вреда даже мне, что тогда говорить о Его возлюбленной супруге? Ее чистота - лучшая ее защита. Ее аскезы, ее преданность истине и Господу Раме сильнее самого огня».

Все это время сиддхи, чараны и другие небожители прославляли Ханумана за его доблестный подвиг. Чтобы успокоить его, они сообщили ему, что Сита в безопасности. Обрадованный Хануман тут же бросился туда, где она находилась. Когда он увидел ее, слезы радости выступили у него на глазах. «Дорогой Хануман, - взмолилась Сита, - прошу тебя, останься хоть на один день. Общение с тобой приносит мне огромное облегчение. Не знаю, увижу ли я тебя вновь. Я даже не уверена в том, останусь ли я в живых, ибо муки мои невыносимы. Не знаю, как Раме, Лакшману и обезьянам удастся пересечь океан. Но ты все равно должен поторопить их, потому как силы оставляют меня».

Хануман стал успокаивать Ситу, уверяя ее в том, что Раме по силам спасти ее. Решив возвращаться обратно, он взобрался на гору Аршита. Предвкушая встречу с Рамой, Хануман своими лапами стал крушить горные вершины. Когда он увеличился до гигантских размеров, гора стала рушиться. Населявшие ее гандхарвы и