Письмо БВГ к NRS - Страница 1

Дорогой Ниранджана Махараджа!

Пожалуйста, примите мои поклоны. Слава Шриле Прабхупаде.

Меня попросили написать поздравление, но я подумал и решил

написать вам просто письмо. Сейчас люди разучились писать письма. Их

заменила электронная почта, по которой люди обмениваются друг с другом

не письмами, а обрывками мыслей, лихорадочными вопросами и руганью (просто

потому, что обмениваться больше нечем). А мне захотелось написать вам

старомодное письмо, в котором не надо торопиться, в котором нет места

суете, в котором можно, отложив все дела, поговорить о самом главном.

Я сижу сейчас в холодной, запорошенной снегом Швеции и иногда

думаю о Вриндаване, где сейчас находитесь вы. Отсюда Бхаума-Вриндаван

кажется почти таким же нереальным, как Небесный Вриндаван в духовном

небе. Находясь здесь, трудно поверить, что где-то светит солнце,

прыгают по деревьям мартышки, бродят по улицам коровы и важно

расхаживают павлины, что где-то люди улыбаются друг другу и радуются

при встрече. Вы сейчас там, а я здесь.

Но на самом деле вы всегда там, не только сейчас, потому что

Вриндаван у вас в сердце. А я всегда здесь. Когда люди видят

вас, они вдруг начинают улыбаться, и им кажется, что наконец в их

жизни взошло долгожданное солнце. Находясь рядом с вами, я физически

ощущаю теплоту и добро, исходящие от вас, и чувствую, как от всех моих

проблем не остается и следа. Но особенно ясно это можно почувствовать,

когда вы берете в руки физгармонию, когда глаза ваши затуманиваются,

так как будто вы улетели куда-то далеко-далеко, и из ваших уст

начинают литься звуки киртана. Бхактисиддханта Сарасвати (комментарий

к Шримад-Бхагаватам 11.3.21) сравнил однажды духовного учителя с

радиопередатчиком. Чутко настроенный на волну духовного мира, он

улавливает ее и начинает сам излучать ту же волну Вайкунтхи, передавая

вместе с ней духовное знание и блаженство: голокера према-дхана хари-нама

санкиртана. Вы излучаете эту волну, когда поете, и в этот миг вы даете

возможность всем, кто окружает вас, тоже поймать ее.

Нас отделяют друг от друга многие тысячи километров. Современные

средства передвижения создали иллюзию близости стран и народов,

отдалив людей духовно. В слепоте своей мы думаем, что можем сесть на

самолет и всего через несколько часов оказаться во Вриндаване. Но на самом

деле это всего лишь очередная иллюзия, обман. Во Вриндаван нельзя

прилететь на самолете. Во Вриндаван можно прийти только пешим ходом,

оставив за плечами бескрайние моря гордыни, бурные реки необузданного

гнева, непроходимые дебри вожделения и высокие горы жадности. Некогда

я отправился в это странствие, но ноги мои уже давно сбились в кровь,

силы на исходе, и я знаю, что сам я никогда не смогу дойти до конца по

этому длинному пути. Но иногда на этом пути передо мной вдруг

появляетесь вы и зовете за собой, своей светлой улыбкой вселяя в меня

новые силы. Если бы не вы, то я, наверное, давно уже повернул бы назад.

Но говорят же: если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе.

Горы, как правило, стоят на месте. Поэтому вам самому приходится

приходить к нам.

Я хочу рассказать вам маленькую историю из Гауранга-лилы. Что еще

можно подарить вам в этот день?

Однажды Нимай гулял по Навадвипе, просто так, без всякой цели.

Была ранняя весна. Его медно-черные кудри развевались по ветру, а

огромные черные глаза светились радостью. За Ним, как всегда, шли

несколько друзей и поклонников, привлеченных ароматом неземного

счастья, который всегда окружал Нимая.

В этот день Нимай забрел очень далеко, туда, где раньше

никогда не был, на глухую окраину Навадвипы. Место это имело дурную

славу и его никогда не посещали добропорядочные люди. Вдруг Ему

в нос ударил резкий запах дешевого пальмового вина - Он стоял перед

домом, в котором кутили местные пьяницы. Запах сразу напомнил Ему о

Вриндаване и о браге из жидкого, ароматного вриндаванского меда,

которую так любил Баларама. Нимай тотчас позабыл Себя: отчаянное

буйство опьяневшего от любви Баларамы овладело Им. В трансе Он крикнул

Шривасу Пандиту: "Иди к ним и дай святое имя!" Обомлевший Шривас

взмолился - от одного этого запаха благочестивый брахман мог навсегда

лишиться своей касты. Но Гауранга взревел: "Тогда Я пойду к ним

Сам!" Услышав это, Шривас упал Ему в ноги и стал умолять Его не

ходить к пьяницам. "Неужели же ты думаешь, что Я тоже должен

следовать каким-то правилам? Я абсолютно независим. Что может

Мне помешать прийти к этим людям, если Я того хочу?" "Господин мой,

конечно же, никто не в силах помешать Тебе, но не Ты ли должен

подавать идеальный пример всем остальным? Если Ты будешь нарушать

законы, Тобою же данные, то кто же будет следовать им? Да еще

найдутся глупцы, которые будут осуждать Тебя за это, сами не ведая,

что творят. Что подумают люди, когда увидят, как Нимай входит в

питейное заведение? Я знаю, что никто не может помешать Тебе исполнить

Твою волю, но если ТЫ войдешь туда, то я утоплюсь в Ганге".

Такие угрозу Господь не может не принять всерьез. Он лучезарно

улыбнулся Шривасу и сказал: "Я не стану поступать вопреки твоей воле.

Ты же знаешь, что твое слово для Меня - закон". С этими словами

Гауранга стряхнул с Себя настроение Баларамы и снова стал Нимаем из

Надии, молодым Пандитом, беззаботно гуляющим по веселой Навадвипе.

А тем временем пьяницы увидели Нимая и пришли в необычайное

возбуждение. Они гурьбой вывалили на улицу и стали размахивать руками

и кричать: "Хари! Хари!". Один из них, расстрогавшись, сквозь пьяные

слезы бормотал: "Нимай Пандит - очень хороший