Сарвабхавана дас - Соленый хлеб - Страница 53

когда мы видели его в нормальном состоянии. В остальных случаях он всегда вел себя как сумасшедший, чтобы доказать врачам, что он ненормальный и избежать возвращения в тюрьму. В тюрьме заключенные избили бы его до смерти за преступление, которое он совершил. Там никто не уважал таких людей. Обычно он ходил по комнате и разговаривал сам с собой, ругая кого-нибудь. Он просил нас ударить его, чтобы врачи пришли и увидели, какой он сумасшедший.

На следующий день после того, как Санньяса приготовил для всех обед, врач вызвала его, чтобы поделиться мнением о прасаде, а также чтобы поговорить о том, что будет с нами, и какой отчет она напишет о нас. Нам всем было тревожно узнать диагноз, потому что от её мнения зависело наше будущее. Немного погодя, когда Санньяса вернулся, улыбка на его лице сказала нам о том, что есть хорошие новости.

Он был счастлив сказать, что Людмиле понравились все наши ответы на её вопросы. Она пришла к заключению, что мы все нормальные, хорошие люди, и она не подпишет фальшивый документ, не подтверждающий её решения. Ей также понравилось, что все заключенные отзывались о нас хорошо. Она сказала, что написала очень положительный отчет о нас, но это всё, что она может сделать для нас, остальное зависит от КГБ. Она также сказала, что прасад был замечательным, и она переписала несколько рецептов из записей Санньясы. Она уехала на следующий день и я больше никогда ее не видел.

Несколько лет спустя Санньяса встретил её в Москве. Она была очень счастлива увидеть его. В итоге она стала хорошим другом преданных и начала регулярно посещать храм в Москве. Она иногда читала джапу и стала вегетарианкой. Она сказала Санньясе, что после того как она не подписала ложный отчет для КГБ, её уволили, но она никогда не жалела об этом.

После того, как её отчет был готов, им ничего не оставалось, как отправить нас (Шачисуту, Адвайту и меня) обратно в тюрьму, для ожидания суда. Так как по закону, если заключенные не являются психически больными, их отправляют в трудовой лагерь. Мы вернулись в те же камеры, где мы провели много дней и пробыли там до дня суда. Некоторых заключенных уже не было, но некоторые, которых мы знали, были там, что делало нашу жизнь немного легче. Нам сказали больше не проповедовать.

Глава 12 Дни за решеткой

Дни за решеткой

С помощью ума человек должен освободиться

из материального плена, а не деградировать,

опускаясь в низшие формы жизни.

Ум может быть и другом обусловленной души

и её врагом.

-Бхагавад-гита, 6.5

Не каждый день был интересным в Советаченьской тюрьме, камере № 73. Некоторые дни были скучными, некоторые страшными, некоторые грустными, а некоторые сумасшедшими. Никто не мог предсказать следующий день или даже следующую минуту.

Единственное, что было точно, это то, что каждый день был очередной дырой в календаре. Перед тем как идти спать мы делали дырку на цифре в календаре булавкой или чем-нибудь острым.

Вскоре я и Хатшик – заключенный, который интересовался философией, стали хорошими друзьями. Мы более глубоко обсуждали жизнь, религию, веру и надежду. Мы играли в разные игры, чтобы время шло быстрее. Многие приходили и уходили, отправляясь в другие камеры, а в последствии в трудовые лагеря. Когда бы не приходили заключенные в нашу камеру, мы пытались угадать, какое преступление они совершили, коли попали в это место. Мы почти всегда были правы. Возможно, под давлением, ум становился острее и, казалось, что мы читаем мысли других, как вы читаете газеты. Много раз, мы точно знали, что люди будут делать в определенной ситуации, и что случится дальше.

Иногда приходила жена Хатшика и приносила ему еду, и он мог видеть её из угла зарешеченного окна. Он платил десять рублей, чтобы поговорить с ней через окно пятнадцать минут. Ему приходилось кричать, чтобы она могла слышать его. Я думал: «Может быть однажды преданные также придут навестить меня, и я смогу поговорить с ними и узнать, что в действительности происходит снаружи за этими стенами и решетками!»

Однажды вечером, все были в кроватях. Я ходил и читал джапу, когда услышал снаружи голос, но не обратил на это внимания. Несколько минут спустя, заключенный, что лежал у окна сказал, что слышит, как с улицы кто-то кричит: «Харе Кришна». Я не поверил и замер на секунду. И тут я услышал, как кто-то зовет: «Харе Кришна. Сако. Харе Кришна, Гаго. Харе Кришна, Агван». А затем некоторое время спустя опять: «Саньяса, Камаламала, Атмананда, Армен». У меня побежали слезы, я запрыгнул на окно и закричал: «Харибол! Харибол!»

И услышал в ответ: «Харибол!Харибол!»

«Кто это?» - прокричал я.

«Это я, Армини (Дамаянти деви даси)!» Она стояла в заснеженном холодном дворе с двумя детьми, Соней и Тиграном.

«Эй, Харибол! Как вы? Что у вас происходит?» - кричал я.

«Все хорошо! Мы только что получили письмо от Шри Вишнупада! Он организовывает демонстрации за вас, и написал вам замечательное письмо, которое мы перешлем вам каким-нибудь образом!»

Мы поговорили минут пять-десять, а затем я услышал, как она кричит на полицию, которая схватила её