ПЛ 33 Предстоит большая работа - Страница 11

Меле святых и садху - шарлатаны, есть там и много совершенных йогов, возраст которых порой достигает трёхсот-четырехсот лет. Эти йоги живут в труднодоступных районах Индии, появляются, чтобы принять участие в Меле, а затем возвращаются в свои уединенные жилища.

- Я сам видел, - сказал он, - как они входят в Гангу и оказываются в семи священных реках. Они входят в Гангу, а выходят из реки Годавари. Затем они входят в Годавари и появляются из реки Кришны, и так далее.

Поэтому преданные должны почтительно относиться к каждому, кто пришел на Мелу.

- Так это действительно правда, - спросил один из преданных, - что просто омываясь здесь, они достигают освобождения?

- Да, - сказал Прабхупада, - это правда. Они приходят сюда за освобождением. Но мы пришли не за освобождением. Мы пришли, чтобы проповедовать. Мы заняты в чистом преданном служении Кришне, поэтому мы уже освобождены. Освобождение нас не интересует. Мы пришли, чтобы проповедовать преданное служение.

Когда на следующее утро Прабхупада встал, температура была близка к нулю. В его палатке обогревателя не было. Прабхупада пошел в пандал, чтобы провести киртан на мангала-арати, и когда он сел на вьясасану, один из учеников протянул ему одеяло, которое Прабхупада обернул вокруг себя. Большинству преданных было трудно вставать и омываться в такой холод. Одни пошли на Гангу, другие омывались у соседнего насоса, а третьи вообще отказались вставать.

Гирираджа: Программа была очень суровой, поскольку по ночам было очень холодно, а мы должны были вставать в четыре утра, омываться и идти на мангала-арати. Поэтому лишь стойкие преданные, такие как Тамала-Кришна и Хамсадута, вставали рано - в три или в три тридцать - и шли из лагеря до самой Ганги, чтобы принять утреннее омовение. Но те из нас, кто жил в палатке брахмачари, не были столь же стойкими и, как правило, когда наступало четыре часа, и нужно было вставать, снаружи было так холодно, что мы предпочитали оставаться в своих спальных мешках.

Шрила Прабхупада тоже стал замечать, что некоторые из нас опаздывают на мангала-арати, а некоторые вообще не появляются. Это очень расстроило его, поскольку он знал, насколько важна для нас мангала-арати. Поэтому, несмотря на то, что Прабхупада немного болел, однажды утром он встал в четыре часа, вышел в гамчхе, сел под насос и омылся ледяной водой - специально, чтобы побудить нас вставать, омываться и приходить на мангала-арати. На нас это подействовало очень сильно - нам было так стыдно, что мы просто не могли больше просыпать.

После киртана Прабхупада прочел лекцию по "Шримад-Бхагаватам", продолжив историю об Аджамиле. Эта история, в которой прославляется Святое имя Господа, казалась особенно актуальной. Святое имя было настолько могущественно, что, лишь единожды произнеся его, Аджамила спасся. Поэтому пение Святого имени более благотворно, чем прана, стекающая с небес.

Наступил рассвет, и небо посветлело - но лишь немного. Сырой густой туман с реки, смешиваясь с дымом костров, навис над лагерем. Пошел дождь. Преданные не были готовы к такой погоде. Они и представить себе не могли, что протянут здесь еще две недели, когда доставать и готовить пищу было настолько трудно, а гигиенические условия, мягко говоря, оставляли желать лучшего.

Однако, Прабхупада, разделявший с учениками все эти аскезы, был выше неудобств. Если сквозь облака проглядывало солнце, он садился на улице и принимал свой массаж. Потом он омывался, сидя на корточках в гамчхе, окуная свою лоту в подогретую воду Ганги и выливая ее на себя. Он казался таким удовлетворенным, что это вселяло в преданных силу. Он не жалуется, так почему они должны жаловаться?

Рано утром Прабхупада выводил преданных петь. Он надевал серый шерстяной чадар и "шапочку Свами" с наушниками, завязанными под подбородком, а ученики натягивали все теплые вещи, какие только у них были - свитера, шапочки, чадары. Прабхупада вел группу танцующих учеников через этот густонаселенный палаточный город. Для других паломников эти киртаны были источником радости. Как ни странно, среди всего этого экзотического столпотворения йогов, отшельников и голых садху наибольший ажиотаж вызывали именно Прабхупада и его ученики. И это была проповедь. Хотя пели мантры и читали в своих палатках лекции и другие группы, ничего подобного тому, что делал Прабхупада, не было. Это была единственная санкиртана, и все были ей рады. Прабхупада, величественный, но радостный, шел во главе процессии, которая постепенно росла: индийцы присоединялись к киртану западных садху.

Прабхупада посылал преданных на санкиртану каждое утро. Пока группа киртана шла от лагеря к лагерю, многие паломники подбегали и падали ниц в поклонах, выражали почтение и жертвовали деньги. Ведoмые такими сильными и опытными уличными певцами и мридангистами как Мадхудвиша, Динанатха и Хамсадута, преданные забывали о холоде и аскезах.

Прабхупада подчеркивал важность пения: