BOOK2~1 - Страница 2

скромнее - на каких-нибудь пол-, редко один и у

ж совсем редко на полтора процента. Да ведь иначе и быть не могло.

Доктор об этом прекрасно знал.

Увеличение содержания углекислого газа в организме больного за

какой-нибудь месяц тренировок методом на половину, а тем более на целый

процент свидетельствовало об очень хороших успехах их подопечных. Ведь

всем им до нормы не хватало и вообще-то не более трех этих самых

процентов. И нехватка нарабатывалась годами. А тут всего один месяц...

Бутенко всегда утверждал, что дети куда лучше схватывают его метод,

чем взрослые. С ними не нужно много спорить. Опровергать устоявшиеся

взгляды. Скажешь такому слушателю - не закачивай в себя воздух будто

насосом, дыши, как мышка. Он мышкой и дышит.

Медицинских теорий, благословляющих глубокое дыхание, дети, как

правило, познать еще не успели. Твердый стереотип в этом отношении у них

еще не сложился. Поэтому им, в общем-то, пока еще было одинаково легко

подстроиться как в ту, так и в другую сторону.

На обычном неглубоком вдохе втягиваешь, а значит напрягаешь живот.

И после обычного же выдоха отпускаешь его - расслабляешься. Потом

замираешь до первого, самого легкого желания вдохнуть. И как только оно

появляется, начинаешь потихоньку дышать, но так, чтобы сохранить это,

только что возникшее чувство маленькой нехватки воздуха. Живот при этом

должен почти не двигаться.

Пример

Ночь с десятого на десятое февраля шестьдесят девятого года стала

для заживо погибавшей до приезда Бутейко Людмилы Андреевны датой ее

второго рождения. Вспоминая все то, что ей удалось услышать из уст

сибирского ученого, а также опираясь на подсказки сына, она с

ожесточением взялась за тренировки.

Если бы ей, кандидату в мастера спорта по художественной гимнастике,

кто-нибудь сказал, что тренироваться можно и лежа в постели, она бы

сроду не поверила. Но эти вечер и ночь показали, что можно. Да еще как!

До пота, до жара, до полного изнеможения.

Она придушивала себя с такой яростью, что темнело в глазах. Всего

лишь за ночь, за одну только ночь бывшей гимнастке удалось поднять свою

паузу с шести до тридцати секунд! Такие рекорды ей еще не приходилось

ставить ни разу на своем спортивном веку. Но ставка (ценою в жизнь...)

была неимоверно высока. И страшно хотелось выиграть.

В эту снежную февральскую ночь с ней произошло чудо. Самое

настоящее чудо. Такого она до сих пор не встречала ни в одной сказке.

Буквально с первых же минут тренировки методом волевой ликвидации

глубокого дыхания ей стало легче. Да еще как легче!..

Ничего подобного она не испытывала от приема даже самых

дорогостоящих и особо дефицитных гормонов. Надвигающийся

астматический приступ просто отскочил от бутенковского

самопридушивания. Людмила Андреевна почувствовала, что у нее буквально

крылья вырастают за спиной. Новые жизненные силы потекли в организм

мощным, сокрушающим на своем пути все выставленные болезнью

перегородки потоком.

Ей казалось, что ее буквально накачивают живой водой. Волна

необычайной радости и оживления прямо-таки топила ее с головой. Как на

цветном киноэкране она вдруг до боли отчетливо увидела, какие

колоссальные ресурсы здоровья еще заложены природой в ее бренном,

всего лишь несколько часов назад казалось бы навсегда увядавшем теле.

Позже Бутейко объяснил Людмиле Андреевне, что у нее был так

называемый витринный период. Период, когда словно в ярко освещенной,

по-праздничному обставленной витрине организм наконец-то выставляет на

обозрение все то, чем он действительно богат. Когда после стольких лет

страданий, ухватившись за палочку-выручалочку метода, он демонстрирует

свои подлинные способности, до сих пор подавляемые смертоносным

глубоким дыханием. После этой ночи Ларионова перестала вызывать

скорую, дотоле практически постоянно дежурившую у ее подъезда.

Все, чему учил в своей лекции сибирский ученый, было наоборот.

Наоборот общепринятому, утвержденному, восхваляемому в официальной

медицине. Если вся Москва каждый день просыпалась под глубоко

дыхательную радио гимнастику, то доктор Бутейко клеймил позором

подобное издевательство над здоровьем миллионов сограждан.

Если повсюду трубили о пользе регулярной вентиляции легких

(побежали, подышали...), то необычный ученый убедительно доказывал,

что это кратчайший путь в мир иной. Бутенко требовал не увеличивать

искусственно, и денно и нощно всеми способами уменьшать глубину

дыхания.

Алексей попробовал придерживаться даваемых им в лекции советов.

Эффект от тренировок по постепенному уменьшению глубины дыхания

оказался потрясающим. Последние месяцы он ведь еще ни разу спокойно не

заснул. Мучили какие-то кошмары, тяжелые сновидения.

За ночь Перепелкин просыпался по несколько раз. Зачастую в

холодном поту. Буквально на третий, а тем более на четвертый день

тренировок, он стал спасть как убитый! Пять-шесть часов без просыпу -

раньше абсолютно недостижимая для него цифра. Теперь он мог проспать

без пробуждения и побольше.

Хороший глубокий сон как рукой снял и вялость и апатию. А со

временем и сама потребность во сне стала гораздо меньшей. На малом

дыхании шестичасовой сон давал силы не меньше восьмичасового.

Поскольку он очень прилежно тренировался по методу Бутейко, у него

начались оздоровительные чистки. Иногда они сопровождались и жаром, и

обильным слюноотделением, и даже рвотой. Перепелкин еще больше

похудел, осунулся. Раз организм очищается, значит, Алексей успешно

продвигается по пути все более глубокого освоения метода. Идет от одной

фазы здоровья к другой (находящейся на более высоком