Очищение - Страница 125

по

частям. Все бросили все и занялись строительством подъездных

путей. За какой-нибудь месяц во все городки вели прекрасные

шоссе, а сами городки - улицы, технические парки, хозяйственные

дворы - были загравированы, а кое-где и заасфальтированы. Не

самодурство было все это. До сего времени невозможно было в

распутицу выйти из городков по тревоге. Теперь же - в любое

время года и суток выходи в бой. Вообще же дороги были

слабостью Апанасенко. Сознаюсь, я - генштабист - теоретически

понимал значение дорог, но так их чувствовать, так заботиться о

них, как Апанасенко, не мог. Только Апанасенко привил нам всем,

дальневосточникам, подлинное уважение к дорогам. Время его

командования Дальневосточным фронтом с основанием можно назвать

эпохой дорожного строительства и отличного содержания дорог.

Не таким был и грозным, как казалось, этот командующий. Его

страшные приказы о снятиях, понижении в должности и звании были

известны всем. Но мало кто знал, что ни один из наказанных не

был забыт. Проходило некоторое время, Апанасенко вызывал

наказанного и устанавливал испытательный срок: "Сам буду

смотреть, справишься, все забудем, и в личное дело приказ не

попадет. Не справишься, пеняй на себя!" И я не знаю ни одного

случая, чтобы человек не исправился..."

3

Теперь вернемся к загубленным полководцам.

Первый вопрос: чем занимался 17 лет на Дальнем Востоке

"сильный военачальник", "обладавший аналитическим умом" Маршал

Советского Союза товарищ Блюхер?

Дальний Восток - это наш второй фронт. А могло случиться,

что и первый. И вот оказывается, что если бы боевая тревога на

Дальнем Востоке совпала с дождем, то наши дивизии из военных

городков выйти просто не могли. Тот, кто на Дальнем Востоке не

бывал, тот не знает, что такое бездорожье и грязь. Некоторые

думают, что на Дальнем Востоке дороги такие же, как и в

Европейской части России. Нет, дорогие товарищи, там хуже. У

нас, в Приморье, - сопки, а между ними болота. А на вершинах

сопок - тоже болота. А там, где не болото, там тайга. Дождь

начинается в мае, кончается в сентябре. Дороги - тяжелый,

крутой, вязкий кисель или озера с кисельными берегами. В конце

лета - дикие наводнения.

И вот сидел на Дальнем Востоке "сильный военачальник с

аналитическим умом" Маршал Советского Союза товарищ Блюхер.

Сидел там со времен Гражданской войны. Сидел почти двадцать

лет. И ни черта не делал. Не приведи Господи воевать. У него ни

одна дивизия из-за грязи из своего городка выйти бы не смогла.

А если бы и вышла, то помочь ей было бы невозможно. Стоило

японцам взорвать любой мост на Великой сибирской магистрали,

завалить любой туннель, и наши командиры не могли бы

перебросить пополнения к месту боев, не могли подбросить

снарядов. Мало того, взорвут японцы один мост или туннель, и

снабжение из центра станет невозможным, и будет нарушено не

только обеспечение всем необходимым всего Дальневосточного

фронта и Тихоокеанского флота, но и прервется связь центральных

районов страны с Северным Сахалином и с Колымским краем,

нарушится производственная кооперация с военной промышленностью

Дальнего Востока, в том числе с Комсомольском, где находились

самый мощный в мире авиационный завод и один из крупнейших

судостроительных заводов.

Сидел у высоких берегов Амура сильный полководец с

аналитическим умом маршал Блюхер и сообразить не мог, что весь

Дальний Восток - мышеловка, что японцам захлопнуть эту

мышеловку можно было парой диверсантов и десятком килограммов

динамита.

А в своем штабе аналитик Блюхер держал таких стратегов,

которые всего этого просто не видели и своему командиру не

подсказали.

О чем же думал великий стратегический аналитик товарищ

Блюхер почти 20