Однажды Шачи-мата и ее соседки пошли совершить Шастхи-пуджу под баньяновым деревом. [Шастхи – богиня, оберегающая детей.] Шачи-мата, закрывая подношение краем своего сари, шла по тропинке. Вишвамбхара, игравший поблизости, подбежал к матери, чтобы посмотреть, что такое она несет.

Расставив руки в стороны, Нимай преградил Шачи дорогу и спросил: «Мама, что ты несешь? Дай Мне посмотреть.»

Шачи-мата молвила: «Мы с осторожностью несем пожертвования. Мы будем под баньяном поклоняться богине Шастхи. Оставайся здесь, продолжай себе играть. Когда вернусь, дам Тебе сандеша и бананов. После поклонения Шастхи я попрошу у нее, чтобы Ты был свободен от всех страданий и от всего неблагоприятного.»

Слыша это и ведая сердце матери Своей, Гаурахари, олицетворение нектарной красоты, сказал: «Мама, ты не понимаешь, но Я испытываю в эту самую минуту великое страдание. В животе у Меня жжет от голода.»

Внезапно Гаурахари с быстротою молнии схватил те сласти, что Шачи приберегла для Шастхи, и затолкал их Себе в рот. Несколько этим огорченная, Шачи-мата воскликнула: «Ах, что Ты наделал! Неугомонный мальчишка, как мне объяснить Тебе, что Ты поступил непочтительно по отношению к полубогам? Почему Ты так шаловлив, несмотря на то, что Ты сын брахмана? Когда вижу дурное поведение Твое, мне хочется оставить тело.»

К ее удивлению, Гаурахари весьма рассердился и сурово молвил: «Мама, ты просто ничего не понимаешь. Я знаю все, и Я есть все в трех мирах. Я единственный, ибо нет никого равного Мне. Как вода, пролитая на корень, приносит удовлетворение всему дереву, так, просто поклоняясь Мне одному, человек делает жизнь свою совершенной.» Затем Нимай Пандит процитировал Шримад-Бхагаватам (3.31.14):   

«Подобно тому, как, поливая корень дерева, мы питаем ствол, ветви, сучья и все остальное; подобно тому, как, давая пищу желудку, мы оживляем чувства и члены тела; так, просто поклоняясь Верховной Личности Бога посредством преданного служения, мы ублажаем полубогов, являющихся частями этой Верховной Личности.»

После этих слов умница Гаура горячо обнял Свою мать. Чувствуя изумление, Шачи-мата стала поклоняться богине Шастхи. Шачи-мата молилась богине: «Сын мой Нимай необуздан и непослушен. Шастхи-деви, пожалуйста, не придавай значения Его оскорблениям. Нимай – единственное мое сокровище. Ты по доброте своей дала Его мне. Пожалуйста, отведи от Него все беды. В сущности, этот мальчик принадлежит тебе, Шастхи-деви.»

Зажав в зубах пучок соломы и припав к стопам пожилых женщин, Шачи-мата смиренно сказала: «Пожалуйста, благословите моего сына Нимая. Да станет ум Его спокойным и послушным. Пожалуйста, благословите сына моего, чтобы жил Он вечно.»

Закончив Шастхи-пуджу, Шачи-мата взяла Нимая за руку и пошла домой. Шачи-деви сказала мужу своему, Джаганнатхе Мишре, что, по ее мнению, их сын - Верховный Бог всех богов. Господь Гауранга между тем принялся весело играть со Своими друзьями.