Глава 45

Санджая сказал:

Когда [уже] миновала большая часть первого дня, меж тем как длилось в тот страшный день то свирепое самое истребление великих избранных героев, Дурмукха и Критаварман, Крипа, Шалья и Вивиншати по призыву сына твоего приблизились к Бхишме, чтобы его защищать. Под защитою этих пятерых превосходных воителей, о бык среди бхаратов, вторгся в ряды войска Пандавов великий воитель. Над чедийцами, кашийцами, карушами и над панчалами, о Бхарата, являлся взорам все время движущийся стяг Бхишмы, отмеченный знаком пальмы. И быстролетящими стрелами бхалла, крепко слаженными, отсекал тогда Бхишма головы и руки вместе с оружием, и плясали они там, где проходила колесница Бхишмы, о бык среди бхаратов. И некоторые слоны испускали крики боли, в уязвимые места получив удары. Абхиманью, разъяренный, стоя на колеснице, запряженной превосходными рыжими конями, к колеснице Бхишмы устремился под стягом, переливающимся золотом, отмеченным знаком карникары. Он осыпал [стрелами] Бхишму, а также тех превосходнейших воителей. Поразив острой стрелою стяг носящего знак пальмы, тот герой вступил в бой с Бхишмой и его свитою. В Критавармана вонзив одну стрелу, в Шалью — пять железных, девятью отточенными он настиг прадеда. И одной пущенной стрелою, что была искусно наложена на до отказа натянутую [тетиву], он пронзил украшенное золотом знамя. А стрелою бхалла, крепко слаженной, все доспехи пробивающей, он снес колесничему Дурмукхи голову с плеч. И отточенной стрелою бхалла он переломил лук Крипы, отделанный золотом. И острыми стрелами поразил их великий воитель, словно приплясывая в ярости чрезвычайной, даже божества были довольны, видя проворство его. А меткость сына Кришныь такова была, что все воители, возглавляемые Бхишмой, словно самого доблестного Завоевателя богатств узрели в нем. И лук его быстро и в нужном направлении вращался, словно огненным кругом сверкая, и звенел, подобный Гандиве. На него устремившись, Бхишма, губитель вражеских героев, тотчас пронзил в бою сына Арджуны девятью быстролетящими стрелами, и тремя стрелами бхалла он срезал стяг его, наделенного высшей мощью, и тремя стрелами он, целеустремленный, сразил его колесничего. Также и Критаварман, Крипа и Шалья, о достойный, поразили сына Кришны, но дрогнуть не заставили, словно то была гора Майнака. Окруженный теми великими колесничными воинами стана Дхритараштры, сын Кришны, герой, ливни стрел пролил на пятерых воителей. Тогда, мощные удары их оружия ливнями стрел отразив, клич издал могучий сын Кришны, посылая стрелы в Бхишму. И явил он, о царь, великую силу рук, рьяно в бою нанося удары Бхишме стрелами. И в него, доблестного, Бхишма тоже посылал стрелы, он же в бою рассекал стрелы, слетавшие с лука Бхишмы. Тогда девятью бьющими без промаха стрелами срезал герой в бою знамя Бхишмы; и вскричали тогда люди. Итот великий столп серебряный со знаком пальмы, золотом украшенным, срезанный стрелами сына Субхадры, упал наземь, о Бхарата! Увидев поваленное стрелами сына Субхадры знамя, о бык среди бхаратов, Бхима испустил радостный крик, сына Субхадры ободряя. Но вот Бхишма явил великие [виды]оружия многие, чудесные, в тот миг великой ярости исполненный, великомощный. Затем сотнею тысяч стрел, крепко слаженных, прадед, духом неизмеримый, осыпал сына Субхадры.

Тогда десять великих лучников, великих воителей [стана] Пандавов, помчались на колесницах, спеша на помощь сыну Субхадры: Вирата с сыном, Дхриштадьюмна из рода Пришаты и Бхима, а также Кекаи и Сатьяки, о владыка народов. И меж тем как они стремительно налетели на него, Бхишма, сын Шантану, поразил в битве Панчалийского тремя отточенными стрелами и Сатьяки [также] и одной стрелою с отточенным лезвием, пущенной с натянутой до отказа [тетивы], срезал знамя Бхимасены; и, сбитый Бхишмой, упал с колесницы золотой стяг Бхимасены, отмеченный знаком льва, о лучший из людей! А Бхимасена, поразив Бхишму, сына Шантану, в битве тремя [стрелами], Крипу поразил одною, Критавармана — восемью. Тоже и Уттара, сын Вираты, сдерживавший до поры своего слона, устремился на нем на царя, повелителя мадров. Того помчавшегося стремглав царя слонов бесподобному бегу воспрепятствовал Шалья на колеснице в бою.

Владычный слон тот, разъяренный, поправ ногою ее упряжь, убил четырех его рослых отменно выученных коней. На колеснице, чьи кони были убиты, стоя, метнул повелитель мадров железный дротик, несущий Уттаре смерть, змее подобный. Он пробил его латы, и, в глубокий мрак погрузившись, пал тот со спины слона, выронив стрекало и копье. Шалья же, обнажив меч и спрыгнув с превосходной своей колесницы, подбежал и отсек тогда огромный хобот вожака слонов. Тучею стрел пораженный в уязвимые места, с отсеченным хоботом, тот слон, издав, страдая, ужасный вопль, упал и испустил дух. Совершив таковое, царь мадров, великий воитель, взошел немедля на блистающую колесницу Критавармана. Видя прекрасного Уттару, брата своего, сраженным и видя, что соединились вместе Шалья с Критаварманом, воспылал гневом сын Вираты Шанкха, словно жертвенный огонь от жертвенного масла. Натянув великий лук, златом отделанный, он устремился, могучий, на Шалью, повелителя мадров, поистине смерти его жаждущий. Прикрываемый со всех сторон великим множеством колесниц, он приблизился к колеснице Шальи, дождем из стрел ее поливая. Видя, как наступает он со рвением ярого слона, семь воителей твоих окружили со всех сторон царя мадров, чтобы охранить его, смерти в пасть пришедшего. Затем Бхишма могучерукий, издав громоподобный клич и лук длиною в талу взяв, устремился в битве на Шанкху. И, узрев, что наступает [на них] тот великий лучник великомощный, затрепетало пандавское войско, как корабль под порывами бурного ветра. Там Арджуна поспешно встал впереди Шанкхи: «Нужно защитить его от Бхишмы!» — и битва затем продолжалась. Великий шум стоял от криков бойцов, бьющихся в бою. Со рвением рвение мешалось, всех приводя в изумление. Шалья меж тем, сойдя с палицей в руке с великой колесницы, сразил четырех коней Шанкхи, о бык среди бхаратов! С колесницы, без коней оставшейся, тот соскочил с мечом поспешно и, добежав до боевой повозки Бибхатсу, [там] спокойствие обрел наконец. Тогда с колесницы Бхишмы стремительно полетели стрелы, заполонившие воздух и землю повсюду. На панчалов тогда, и на матсьев, и на Кекаев прекрасных обрушил оружие Бхишма, лучший из наносящих удары. Оставив сына Панду Савьясачина, он устремился тотчас на Друпаду Панчалийского, окруженного войском, многими стрелами дорогого свойственника осыпая, и словно огнем опаленные леса на исходе зимы выглядели войска Друпады, стрелами палимые, и как очистительный огонь — без дыма только — предстал в бою Бхишма. Как на опаляющее зноем солнце в полдень, не могли поднять на Бхишму взора воины сына Панду. И озирались вокруг Пандавы, терзаемые страхом, но не видели, кто бы мог спасти их, подобные коровам, оцепеневшим от холода. Меж тем как, истребляемое, бежало врассыпную павшее духом, разгромленное воинство, великий крик отчаяния поднялся среди ратей панду, о Бхарата. Тогда Бкишма, сын Шантану, с лука, согнутого дугою, непрестанно пускал стрелы со сверкающими остриями, ядовитым змеям подобные. И, стрелами во все стороны нанизав воедино пространство, он, целеустремленный, поражал воителей стана Пандавов, вновь и вновь направляя [на них удары], о Бхарата! Затем, когда зашло солнце, уже ничего нельзя было различить среди разбитых повсюду и смятенных войск. И, видя, как продвигается Бхишма в сражении великом, сыны Притхи призвали войска к перемирию, о бык среди бхаратов.