объятиями подошел к Вячеславу. Он улыбнулся в ответ и раскрыл руки. Мы крепко обнялись и долго стояли, сжимая друг друга в крепком объятии.
Потом мы повернулись лицом к собравшимся, держась за руки. "Я до сих пор храню гирлянду, которую Вы подарили мне 3 года назад", сказал он.
"Да, я знаю. Ваши люди сказали мне".
"Она излучает тепло Вашего прошлого приезда", - сказал он.
Боковым зрением я заметил удивленные взгляды на лицах вновь пришедших старейшин.
"Проходите, - сказал он, - присаживайтесь".
"Нет, - сказал я, - сначала Вы", и, взяв его под руку, почтительно усадил в кресло рядом с собой.
"Люди не всегда оказывают нам такое почтение", - сказал один из старейшин.
"А все потому, что вы - воры", - сказал Вячеслав с громким смехом.
Все разразились хохотом.
"Кришна тоже был вором", - сказал я.
У старейшин от удивления поднялись брови.
"Только ваше воровство приносит другим несчастье, а когда Кришна ворует масло, это доставляет удовольствие Его преданным, и они наслаждаются Его детскими шалостями".
Все опять рассмеялись.
"Что касается меня, то я предпочитаю видеть в вас хорошие качества, чем концентрироваться на плохих".
Теперь лед растаял окончательно.
"Вы видите в нас хорошие качества?" - спросил кто-то.
"Да, несомненно, - сказал я. - Например, вы снова пригласили меня к себе и тепло приняли. И как все люди в мире, в глубине своего сердца, вы преданные Бога. Вы просто немного сбились с пути, вот и все".
Никто не возразил.
"Тогда мы покажем вам нашу цыганскую культуру", - сказал один.
"Да, - сказал я, - я хочу посмотреть".
Несколько человек стали выкрикивать чьё-то имя. Мне показалось, что мальчик выскочил из ниоткуда в центр комнаты и начал исполнять цыганский танец. Он был талантлив и сразу привлек всеобщее внимание, и мое тоже.
Когда он закончил, мужчины сказали, чтобы он спел, и он начал. Мне казалось, что более сладкого и прекрасного голоса я не слышал за всю свою жизнь. Когда он закончил, я попросил его спеть еще. Старшие были довольны моей просьбой, и один из них показал большой палец.
После второй песни, мальчик сел рядом со старшими и они одобрительно похлопали его по спине.
Неожиданно, другой мальчик, помладше, повернулся к первому и сказал: "Ты красиво поешь, но если бы ты пел Харе Кришна, твое пение стало бы совершенным".
Можно было бы услышать, как упала иголка. Все сидели, пораженные услышанным.
Тогда второй мальчик закрыл глаза и начал петь Харе Кришна. Его голос тоже был прекрасен. Его пение заполнило комнату, и все были тронуты, даже старшие.
Закончив, он открыл глаза и посмотрел на первого мальчика.
"Видишь? Теперь ты пой".
Мальчик замешкался.
"Пой! - сказал младший. - Давай за мной".
Он запел Харе Кришна, и вскоре мальчик с золотым голосом запел вместе с ним.
Старшие улыбались, глядя на этот дуэт. Затем первый мальчик обратился ко мне: "Пожалуйста, дайте мне духовное имя". Я посмотрел на старших.
Они одобрительно кивнули. Я на мгновение задумался.
"Хорошо, - сказал я, - тебя будут звать Гандхарва дас, ангел с голосом, сладким как мед".
Все зааплодировали.
Затем я взял гармонь и начал петь Харе Кришна. Несколько преданных достали инструменты и стали подыгрывать, и через несколько минут старейшины начали хлопать в ладоши. Некоторые подпевали.
Вячеслав сидел с широкой улыбкой на лице.
Завершив киртан, я пригласил всех принять прасадам.
"Как нам сесть?", - спросил я хозяина дома.
"Мы сядем все вместе в кругу, - сказал Александр, - это наш обычай".
"И наш тоже", - сказал я.
Пока раздавали прасадам, я попросил преданных не начинать вкушать, пока Вячеслав не начнет первый. Старшие посмотрели на меня и одобрительно закивали друг другу.
Ох, как же они ели! Мне показалось, я только начал есть, как они уже закончили.
После часовой беседы о философии Сознания Кришны я поднялся, чтобы идти. Все почтительно встали. Я зашел в ванную и, умывшись, вернулся в комнату. Вячеслав, стоявший в окружении других старейшин, крепко обнял меня. "Мы братья", - сказал он.
"Кровные братья", - добавил я.
Он улыбнулся: "Да, кровные братья". Затем залез в карман, вытащил большую пачку денег и шлепнул её мне в ладонь.
"Спасибо за то, что Вы сделали для нас", сказал он.
Затем он обратился к Александру, белой вороне, и взял обе руки Александра в свои - цыганский обычай выражения доверия. "Спасибо, что пригласил их", - сказал он.
Затем Вячеслав и другие старейшины проводили меня до машины. Когда я уже я собирался сесть внутрь, Вячеслав попросил преданных сделать наше общее фото. "На память", - сказал он.
Я сел в машину, и мы поехали.
Обернувшись, чтобы в последний раз посмотреть на моих друзей-цыган, я увидел Вячеслава и старейшин, почтительно стоявших со сложенными ладонями. Я закрыл свои глаза и молча помолился: " Мой дорогой Господь Чайтанья, пожалуйста, будь добр и даруй этим падшим душам Свою милость".
дживе пурнодайа йатах карунайа ха ха равайр прартханам хе хе