Слуга слуги - Страница 4

и сказал: «Я уже долго наблюдаю за тобой, и ты мне нравишься. Чем? Своей решимостью. Я вижу, у тебя есть это качество. Поэтому я дам тебе милость. Я подарю тебе одежду садху». С этими словами он вручил Махараджу хлопчатобумажный ча- дар и лунги и показал, как их одевать. После того как он дал ему это, по сути дела, посвящение, он отозвал

его в сторону и, словно отвечая на немой вопрос: «Как я достигну цели?», шепнул: «Ганга даст тебе все! Сейчас я вручаю тебя Ганге, и Ганга станет твоей матерью. Она даст тебе все, что нужно. Учись у нее!».

Махарадж принял это наставление близко к сердцу и решил дать обет. Он решил на месяц дать обет молчания, потому что Бог—это голос в тишине нашего сердца, голос, который откликается на наш зов. Так он целый месяц молчал. Какой-то продавец моркови давал ему каждый день одну маленькую морковку, и это была его трапеза. В течение месяца, после захода солнца, он съедал эту морковку, а с восхода до заката медитировал на валуне посреди Ганги. Ганга в этом месте еще мелкая, и он добирался до своего места вброд, по камням, разбросанным в потоке. Каждый день он проходил по этому мосту до валуна и предавался размышлениям, оставаясь наедине с Богом. С этого места была видна одна из вершин Гималаев, по форме напоминавшая сердце, и, садясь на валун, он начинал думать об этом сердце, которое было там, наверху. И ему это сердце представлялось сердцем Бога. Он видел: вот путь, но этот путь трудный, нужно сначала вскарабкаться по нему, преодолеть множество препятствий, но сердце Бога, бесконечная любовь Бога зовет всех, помогает всем дойти. И он думал о том, что человек, если по-настоящему хочет вскарабкаться, обязательно доползет до вершины, к сердцу Бога.

Так он сидел на этом валуне от рассвета до заката, и день шел за днем. Прошло две недели. Он медитировал на Гангу, на то, как она несет свои волны к океану и ничто не может остановить ее течение. И вдруг!.. Дивной красоты мелодии зазвучали у него в сознании. В свое время в Афинах, во время своих странствий, он зарабатывал на улицах игрой на губной гармошке. Он так

играл, что люди сразу же начинали бросать монетки, пока не приходила полиция и не хватала его. Губная гармошка была его постоянным спутником. И тут, посреди Ганги, когда он услышал эти звуки, у него возникло непреодолимое желание взять гармошку и сыграть эти мелодии прямо сейчас, после двухнедельного молчания. В уме своем он уже подобрал эти мелодии, и хотелось выразить все, что было в сердце, с помощью привычной спутницы. Он понял, что это желание буквально разрывает его и мешает ему медитировать. Он встал, пошел в свою пещеру, где жил, достал гармошку, и, когда он взял ее в руки, дрожь пробежала по его тел)`. Он подумал: «Надо же, как можно привязаться к куску металла и дерева». И желание сыграть на ней в этот момент было самым сильным желанием, которое он когда-либо испытывал. Он взял эту гармошку, вернулся на свой валун, посмотрел на гармошку долгим прощальным взглядом и... бросил ее в Гангу. Слезы потоком потекли у него из глаз. Он вдруг понял, что эта вещь—очередное препятствие, с которым нужно распроститься, и если он не расстанется с ней, то не сможет дойти до конца. (Когда я читал это, то слезы выступили и у меня. Я подумал: «Ну, зачем же было выбрасывать? Надо было сыграть!». Но Махараджу было виднее...)

Так он продолжал медитировать, продолжал приходить на этот камень посреди Ганги и слушать рокот волн священной реки. И в какой-то день—ему об этом говорили в ашраме Шивананды—он за шумом реки услышал некий хор. Он отчетливо услышал, что это не просто плеск волн, не просто материальный звук. За всем этим он услышал звук ом. Этот звук пели тысячи голосов. Священную мантру пели все: и горы, и леса, и звук этот окружил его. Он вспоминает: «Когда я услышал этот хор, то понял, что нет ничего прекраснее

этого. Это была награда, это была милость, которую дал Кришна». Если человек идет по какому-то пути, если у него есть непоколебимая решимость, то рано или поздно Кришна даст то, что ему нужно. Если Он видит, что я искренне хочу дойти до цели и ради этого готов пожертвовать своими привязанностями, Он дарует милость. Махарадж говорит, что, как только он услышал этот хор, сразу же появилось необычайное чувство легкости и красоты. Несколько дней хор пел ему звук ом. Но в какой-то миг, когда он в очередной день пришел на камень, чтобы медитировать, он вдруг вспомнил слова садху: «Ганга станет твоей матерью и даст тебе все, что нужно». Он стал думать: «Дала она мне все, что нужно, или нет?». Время его обета подходило к концу. Один месяц он обещал находиться в этом состоянии, и, когда оставалось один или два дня и этот вопрос всплыл у него в сознании, в