Курма дас - Великое духовное приключение - Страница 217

глядя на Них.

Господь Чайтанья и Господь Нитьянанда явились в золотых телах крепкого сложения, широкогрудые, с могучими руками, широкими бедрами и узкими талиями. У Них были глаза, похожие на лепестки лотоса, и черные, прекрасной формы брови. Воздев руки, Они вдохновляли всех петь «Харе-Кришна» и милостиво улыбались.

Затрубили раковины, и двери алтаря раскрылись. Собравшиеся, впервые увидев Божества, сначала застыли в изумлении, а затем взорвались безудержной, радостной киртаной. Преданные, назначенные петь «Пуруша-сукту», расселись по периметру комнаты Божеств и принялись со всем старанием декламировать древние гимны, а Прабхупада начал церемонию, изящным движением пролив на голову Господа Нитьянанды первую из благоприятных жидкостей. Через несколько секунд он знаком показал Мадхудвише Свами, что тот должен начать омывать Господа Чайтанью.

Киртана нарастала. Жидкости потоками стекали по золотым телам Двух Господов к лотосам Их стоп. Прабхупада и Мадхудвиша начали поливать Их теплой водой, чтобы ополоснуть. Пылали кинопрожектора, Уильям Керр снимал для потомков священную церемонию. Закончив омовение, Прабхупада попросил Мадхудвишу вытереть насухо полы. Выпрямившись Прабхупада слегка качнул головой, показывая, что теперь надо закрыть двери, чтобы одеть Божества. Чтецы продолжали декламировать «Пуруша-сукту».

Хари-шаури: Я видел, как декламируют «Пуруша-сукту» пандиты на церемонии установления Кришны и Баларамы во Вриндаване. Я заметил, что они взмахивают руками вверх и вниз, а иногда накрест, в соответствии с метром стиха. Я толком не понимал, что делаю, но исправно махал руками. Позже Шрутакирти сказал мне, что Прабхупада был очень доволен пением и особенно «тем юношей, который жестикулировал, как брахманы в Индии».

Пока в храме била через край киртана, Божества быстро осушили. Прабхупада попросил для Них чистое белье, но такового не нашлось. Пуджари схватил кусок плотного атласа и вместе с Парамахамсой Свами они оторвали от него полосы нужного размера.

Прабхупада положил свой чаддар на пол и сел на него, спиной к стене рядом с Господом Нитьянандой. Двое пуджари, Двайпаяна и Курма, одели Божества в роскошные шелковые дхоти, нижние одежды, расшитые серебряными бляшками, и усыпанные драгоценными камнями кафтаны, а Прабхупада молча наблюдал за ними. Грудь и запястья обоих Господов украсили золотыми украшениями «джари». Когда Двайпаяна начал предлагать лотосоподобным стопам Божеств цветы и листья туласи, Прабхупада наклонился вперед и сказал:

— Клади цветы между стоп.

Баларама: Двайпаяна никак не мог укрепить золотой нимб над головой Господа Нитьянанды, и я поспешил к нему на помощь. Однако, поскольку под алтарем сидел Шрила Прабхупада, я не мог подобраться к Божеству. Тогда я попытался подойти спереди, но тоже не смог. В тревоге я посмотрел вниз. Шрила Прабхупада взглянул на меня и сделал изящный жест рукой, как бы говоря: «Иди, иди» — и немного отодвинулся к стене. Я понял, что Шрила Прабхупада готов занять самое смиренное положение и вытерпеть любые неудобства ради служения Божеству.

Повара провели за приготовлением пира не один день. Теперь от каждого блюда откладывали понемногу на новые мраморные тарелки и относили в алтарную комнату. Очень скоро маленькие мраморные столики перед каждым алтарем были уставлены разнообразнейшими блюдами — горячими, кислыми, пряными и сладкими. Когда подношение было готово, Прабхупада склонился перед Господом Чайтаньей и Господом Нитьянандой и начал читать молитвы предложения. Баларама и Двайпаяна последовали его примеру, склонившись перед двумя другими алтарями.

После предложения пищи затрубили раковины, и двери снова открылись. К вящей радости преданных, Шрила Прабхупада лично провел первую церемонию арати. Левой рукой он звонил в серебряный богато украшенный чеканкой колокольчик, а правой предлагал Двум Господам благовония, горящий камфорный светильник, воду и раковину. Два других пуджари в это время предлагали то же самое Радхе с Кришной и Господу Джаганнатхе с Баларамой и Субхадрой. При этом они искоса поглядывали на Шрилу Прахупаду, чтобы делать все одновременно с ним.

Преданные с наслаждением созерцали плавные изящные движения Прабхупады, когда он в глубокой сосредоточенности предлагал Божествам каждый предмет. Парамахамса Свами брызгал водой из раковины на головы восторженной толпы, а Мадхудвиша Свами подавал Шриле Прабхупаде шелковый платок. Когда Прабхупада предложил Божествам белую розу на посеребренной тарелочке, а затем бросил цветок в толпу, преданные разом взлетели в воздух, стараясь поймать драгоценный приз. Медленно взмахивая веером из павлиньих перьев, Прабхупада вздымал его так высоко, словно хотел достать до потолка.

Наконец преданные запели «Джая Шачинандана! Джая Шачинандана!» («Слава Сыну Матери Шачи!»), Прабхупада затрубил в раковину, и церемония арати завершилась.

Шрила Прабхупада медленно спустился по мраморным ступенькам в храм, и преданные расступились, пропуская его в конец зала, где было устроено небольшое место для костра. Прабхупада сел на подушку перед белой, обложенной кирпичами кундой, украшенной гроздьями бананов, горками апельсинов, ананасами, цветами, пальмовыми листьями и декоративными индийскими флагами. Рядом стояла миска теплого гхи, на большом подносе возвышалась горка пропитанного топленым маслом ячменя и кунжута, кучей лежали дрова для растопки. Мадхудвиша Свами зажег пучок благовоний и поставил их внутрь кунды. Когда сладкий, густой дым наполнил комнату, Шрила Прабхупада подложил в огонь несколько щепок. Он подбрасывал и подбрасывал топливо, и огонь разгорался все выше и выше. Прабхупада запел мангалачарану, благоприятные молитвы, прославляющие предшествующих духовных учителей, Всевышнего Господа и Его спутников. Блюдо с зерном