VedaTextВойти Добавить текст
это мне не понравилось».
«Ну, а здесь тебе нравится? Ты бы мог подписать их и убираться из этого ада и делать все, что угодно на свободе. Ты что, ненормальный?»
«Нет, сэр. Телевидение, радио и газеты собирались использовать эти бумаги для не очень хороших целей, поэтому я и не хотел этого делать».
«Кришна что, не простит тебя за это?»
«Кришна может быть и простит, но я не смогу простить себя».
«И никто не подписал бумаги?»
«Нет, сэр, никто. Я думаю, что они даже и не спрашивали остальных, когда поняли, что никто не согласится подписать их».
«Сколько тебе лет?»
«Только двадцать три, сэр».
«А где остальные два парня, что были с тобой?»
«Я не знаю. Они не хотели, чтобы мы были вместе. Это все, что я знаю».
Завершив просмотр бумаг, он сказал: «Здесь говорится, что у тебя недавно был день рождения. Это правда?»
«Да, сэр, я был в это время в том адском поезде».
«Ну, ты сам выбрал это. Что я могу сказать? Ты, в общем-то, хороший парень; я еще не подписал ни одной бумаги! Чем ты занимался на свободе? Кто ты по профессии?»
«Я не учился, сэр; не было времени для этого. Как только я пришел из армии, я присоединился к движению и не мог учиться. Да я даже и не хотел учиться».
«Это то, что хотел от тебя Кришна?»
«Нет, это я решил так поступить. У нас в движении много образованных людей: ученых, художников и музыкантов. Моя мать и брат портные и у них свой бизнес в нашей стране. Иногда я помогал им, чтобы заработать немного денег».
Я говорил все это как будто Кришна Сам вдохновлял меня. Я не мог поверить, что говорю все это, и не был готов к этому! На самом деле, моя мать знала толк в шитье, и мой брат был на самом деле портным. Но я почти ничему у них не научился. И у них не было никакого бизнеса. Он посмотрел на меня и начал что-то писать на моих бумагах.
«Значит, ты умеешь шить?»
«Да, сэр, конечно».
«Ну, тогда ты можешь отправляться в десятую группу. Ты слишком тощий, чтобы работать на улице в сварочной группе, я думаю».
«Спасибо большое, сэр. Я очень ценю это».
Я не мог поверить своим ушам. Я молился Кришне, чтобы Он позаботился о том, чтобы меня определили в десятую группу, и Он очень милостиво сделал это для меня. Я был так счастлив, что мой Господь позаботился о такой падшей душе, как я. Я был очень благодарен начальнику, и сказал, что обязан ему за предоставленную возможность. Я пообещал, что как только я освобожусь, я вышлю ему «Бхагавад-гиту», и он был очень рад. Он также сказал мне об охраннике армянине и о том, что я имею право попросить встречи с ним, чтобы поговорить на родном языке. Это был первый и последний раз, когда я видел этого начальника в лагере. Обычно он находился у себя в кабинете, и кто-нибудь другой занимался распределением мест.
Потом охранники отправили меня в душ. Меня обрили налысо и выдали новую черную робу. Ту одежду, которую я снял, положили в мешок с моим именем. Я был очень несчастен. Я чувствовал себя как рыба без воды. Я хотел посмотреть, как я выгляжу в новой униформе с обритой головой, но нигде не было зеркала, и мне пришлось ждать до тех пор, пока они не отвели меня в лагерь.
Другой охранник отвел меня в мою камеру и я, наконец, снова увидел небо. Я мог свободно передвигаться по территории лагеря, и хотя территория была небольшая, я был очень счастлив, потому что она была гораздо больше, чем тюремная камера. Лагерь был похож на большую деревню с 1800 заключенными с 1800 разными причинами пребывания там. Там было длинное, трехэтажное здание, прерываемое алюминиевыми дверями с автоматическими замками. После каждой секции, охранник просил другого охранника, который находился на вышке, нажать кнопку, чтобы открыть дверь. Таким образом, он отвел меня на третий этаж и сказал ответственному заключенному проводить меня следующим утром на рабочее место. Мне показали мою кровать. В длинной комнате было около семидесяти пяти человек. Вонь стояла невыносимая. Огромные, зеленые комары летели ночью с ближайшей реки. Они были такие агрессивные, что даже когда их отгоняли, они возвращались снова и снова. С самого первого дня я готовился переносить все трудности. У меня все еще оставалась серая записная книжка, которую дал мне Кхатшик, и я начал регулярно записывать в нее свои мысли. Дневник был некоторой отдушиной для меня.
После того, как я устроился, некоторые сокамерники, как обычно, начали задавать мне вопросы о моей статье и составе преступления. Вскоре почти все сидели около моей кровати, слушая мою историю. Я смиренно отвечал им. Все были удовлетворены тем, что узнали кто я, почему я оказался там.
Я пошел ванную, чтобы посмотреть в зеркало как я выгляжу в новой черной униформе с новой прической! Я умылся и вернулся в камеру.
Через некоторое время начал громко звонить колокол и все побежали вниз. Я спросил одного парня что все это значит
