VedaTextВойти Добавить текст
эти шестнадцать месяцев пролетели как шестнадцать дней, и вы снова были вместе на свободе. В этом аду, никто еще не заставлял охранника плакать, ты первый! Я никогда не забуду вашу дружбу. Пожалуйста, оставайся всегда таким. Я желаю тебе больше никогда не возвращаться в этот ад снова! Удачи тебе!»
Такими воспоминаниями об этом дне я заканчиваю эту часть, дорогой читатель. Мой сын остановил диктофон и перестал печатать, а я мог только плакать.
ШАЧИСУТА ПРАБХУ КИ ДЖАЙ!
Глава 14. Трудовой лагерь
Гуна благости является источником истинного знания,
гуна страсти разжигает алчность,
а гуна невежества порождает глупость, безумие и иллюзию.
-Бхагавад-гита, 14.17
Мы добирались до места назначения двадцать восемь дней, начиная с моего дня рождения, и это был самый отвратительный опыт, который я когда-либо получал. Иногда мы останавливались в тюрьмах на двадцать часов и затем снова отправлялись в путь уже на другом поезде. Но иногда мы останавливались в транзитных тюрьмах на три или четыре дня. Даже мгновение, проведенное в старых русских тюрьмах, построенных Императрицей Екатериной II (1762-1796), было ужасным. В истории России она известна своей жестокостью в пытках узников. В ее тюрьмах почти не было естественного освещения в камерах, а потолки были сделаны полукругом, что создавало впечатление, что они давят на тебя. Когда мы ходили там, мы всегда пригибали головы, чтобы не задеть потолок, хотя потолки были достаточно высокими. Это было ужасное чувство. Мы очень хорошо знали, что мы никогда не сможем дотронуться до потолка даже если подпрыгнем, но все же мы всегда нагибались как будто против нашей воли.
Трехъярусные кровати стояли прямо посредине комнаты, а не рядом со стеной, как в других тюрьмах. Расстояния между ярусами было таким маленьким, что когда ты ложился на кровать, места было не достаточно даже для того, чтобы повернуться на бок. Туалет был в углу. Он был полностью открытым, и находился на расстоянии трех ступней от пола, так что напоминал сцену. В других тюрьмах была стена или, по крайней мере, тряпка, закрывавшая туалет. Поскольку, по меньшей мере, тридцать пять человек находились в одном помещении, почти каждые десять минут кто-нибудь пользовался туалетом. Это было отвратительное место. Пол был сделан из бетона и толстых железных решеток дабы предотвратить подкоп.
Мы находились в одной из таких тюрем три с половиной дня, и там мне посчастливилось встретить христианина, Варена, который также был осужден за нелегальное производство религиозных книг. Он принадлежал к группе «Свидетелей Иеговы» и был замечательным человеком. Он был немного старше меня. Мы обменивались нашими знаниями и опытом. Мы вели долгие нектарные беседы и потому не чувствовали усталости. Его поездка в Сибирь, где ему предстояло провести два года, только началась. Мы оба очень отличались от других осужденных; не совершив никакого преступления, мы не имели с ними ничего общего. За эти три дня мы стали очень близкими друзьями, и было очень трудно расставаться.
В той тюрьме я впервые увидел женщин-полицейских. У них был ужасный характер. Они были гораздо более жестокими, чем мужчины. Если по какой-либо причине ты им не нравился, они могли запустить в тебя крапаудиной, оружием, которое носили с собой. Оно причиняло сильную боль и страдания.
Но была и позитивная сторона – с тех пор, как я покинул Армению, с каждым днем становилось все проще проповедовать людям, не влезая в неприятности с охранниками. Одной из причин было то, что охрана менялась очень часто, и им было трудно узнать кто я и что я делаю.
Наконец, я добрался до трудового лагеря, где должен был провести остаток срока заключения. Нас было пятнадцать человек в длинной узкой комнате, где мы ждали встречи с начальником лагеря, который должен был распределить нас по трудовым группам. Там было десять разных групп, каждая из которых занималась различными видами деятельности. Нам предстояло работать по восемь часов каждый день. Заключенный, который раздавал еду, сказал нам, что лучшее место для работы – десятая группа, так как там не делали никаких тяжелых и грязных работ. Заключенные там шили на швейных машинках. Они работали в помещении, в самом лучшем месте для холодной зимы.
Некоторое время я пробыл в камере, ожидая встречи с начальником. Начальник сидел за столом и читал мое толстое дело. Он попросил меня сесть, пока он не закончит чтение. Потом он вопросительно посмотрел на меня, снял очки и сказал: «Я никогда не видел такого дела, как это. Армяне не нормальные, или что?»
«Я тоже так думаю, сэр».
«Чем ты там занимался?»
«Печатал и распространял книги».
«Какие книги?»
«Индийскую философию и религию. Очень замечательные книги, сэр. Но им это не понравилось; они посчитали, что все, что мы делаем является антисоветской пропагандой и дали мне два года».
«Тогда зачем они отправили тебя сюда? Почему они не оставили тебя в твоей стране? Для вас, парни, камеры не нашлось?»
«Я не знаю, сэр. В КГБ дали мне несколько бумаг на подпись. Но я отказался сделать это, поэтому они отправили меня сюда».
«Почему ты не подписал их?»
«Они были направлены против наших лидеров и философии, и все в них было ложью. И
