Смирение - Страница 44

Где ты отдыхаешь?

— Я всегда отдыхаю на берегу Ямуны под прекрасными деревьями.

— Сейчас слишком холодно и сегодня ночью ты останешься здесь, — возразил Гханашьям. Я стал спорить.

— Я всегда сплю на берегу Ямуны, — пытался убедить его я, —там так прекрасно!—Но он не слушал меня.

— Я не вижу твою теплую одежду. — Он знал, что у меня ее просто нет, и поэтому настаивал. — Сегодня ты останешься у меня! Гопиджанаваллабха и Радхарани говорят мне, что ты должен сегодня остаться здесь.

Я согласился с ним. У него было одно одеяло, очень тонкое и очень старое. Мы спали там же, где только что пели, и где Гханашьям каждое утро проводил пуд-жу — в том коридоре, где стоял шкафчик с Божествами. Я лег на пол — там было чуть-чуть теплее, чем на улице (в этот вечер, действительно, было морозно). Гханашьям лег рядом со мной и накрыл меня этим одеялом. На нем был только тонкий чадар и дхоти, и он дрожал от холода.

— Где твое одеяло? — спросил я.

— Мне не нужно, я никогда не пользуюсь одеялом, — ответил Гханашьям.

Тогда я понял, что он отдал мне свое единственное одеяло. Я попытался накрыть его одеялом, но он закричал:

— Не надо! Ты должен пользоваться одеялом! Ты друг Гопиджанаваллабхи, а я всего лишь Его слуга. Если я не удовлетворю тебя, тогда мне незачем жить! Единственный способ, которым я могу удовлетворить Гопиджанаваллабху, — если я буду служить Его друзьям. Ты должен укрыться одеялом!

Я стал спорить с ним, что привык спать каждый день на берегу Ямуны и мне не нужно его одеяло, но он не слушал меня. Тогда я стал собираться, чтобы уйти.

— Хорошо, хорошо, — согласился Гханашьям, — я укроюсь одеялом.

Он лег и действительно укрылся своим одеялом. Я тоже лег и вскоре заснул. Чуть позже я проснулся и почувствовал, что мне очень тепло. Я удивился, потому что сегодня была холодная ночь. Я поднял голову, и увидел, что Гханашьям Баба лежит на полу, его одеяло на мне, а сам он дрожит, как лист на ветру. Я очень тихо поднялся и попытался укрыть его. Но как только я коснулся его тела, он запротестовал:

— Не надо! Не надо! Возьми это одеяло себе! Ты друг Гопиджанаваллабхи, а я всего лишь Его послушный слуга.

— Я не буду укрываться этим одеялом, потому что тебе на самом деле холодно из-за меня, и я вижу, как ты дрожишь.

— Мне совсем не холодно, — стал опять убеждать меня Гханашьям, — и я вовсе не дрожу.

Я снова собрался уходить — Гханашьям согласился:

— Хорошо, хорошо, иди, ложись, я буду спать под одеялом. — Он лег, укрылся одеялом, и я лег рядом. Мы снова уснули.

Мы спали на холодном полу в коридоре. Через какое-то время я вновь проснулся оттого, что мне опять стало тепло —рядом лежал дрожащий Гханашьям... Я стал молиться Шри Шри Радхе-Гопиджанаваллабхе: «Пожалуйста, сделайте так, чтобы Гханашьям Баба не проснулся, когда я буду укрывать его одеялом!» Но Они не услышали моих молитв. Как только я коснулся его, он закричал:

— Не надо! Не надо! Я старый человек, я должен страдать для Гопиджанаваллабхи, но ты должен наслаждаться. Если ты не примешь мое служение, то моя жизнь потеряет смысл. Пожалуйста, прими мое служение!

Я сказал, что ухожу на берег Ямуны, но он опять стал уговаривать меня остаться... Это продолжалось всю ночь (по крайней мере, раз пять или шесть): он тихонько клал на меня одеяло, а я потом пытался уйти. Это было его естественное и искреннее настроение смирения и служения.

Однажды, когда я гостил у него, кто-то принес ему новое дхоти. Гханашьям отверг подарок, сказав, что никогда не примет бхогу, и что он принимает только маха-маха-прасад. Этот человек стал настаивать, и Гханашьям взял, но потом отдал это дхоти кому-то другому. Он носил только поношенную одежду, только маха-пра-сад садху. Это была одежда, которую садху уже не носят, потому что там уже нечего было носить. Точно так же, как мы не едим бхоги, так и он не носил бхоги.

Настроение, в котором он служил Гопиджанаваллабхе, было спонтанным и сладким. Но если мы будем имитировать его, мы падем.

Однажды кто-то принес ему кхир (сладкий рис). И он был очень счастлив тем, что может предложить Гопиджанаваллабхе сладкий рис. Я пришел как раз в этот момент. Взяв ложечку, он подносил сладкий рис ко рту Гопиджанаваллабхи, затем — Шримати Радхарани, и потом из той же ложки, не касаясь, кормил меня. Затем он брал следующую порцию, предлагал Гопиджанаваллабхе, Шримати Радхарани и потом — мне. Так он скормил мне весь сладкий рис. Так он удовлетворял Гопиджанаваллабху, удовлетворяя вайшнавов.

Однажды я сказал Гханашьяму Бабе, что собираюсь на Варшану и вернусь только через несколько недель. Он стал плакать, говоря, что никогда не сможет оставить Радха-Гопиджанаваллабху, он слуга Их слуг. Он сказал, что живет во Вриндаване уже 50 лет, но никогда не был на Варшане, потому что никогда не покидает своих Божеств, поскольку больше никого нет, кто