Курма дас - Великое духовное приключение - Страница 116

широко открыл глаза и одобрительно кивнул.

— Отец хорош, потому и дочь хороша. Это естественно. Дочь перенимает качества отца, а сын перенимает качества матери.

Мать Сатьявати сказала Шриле Прабхупаде , что у нее есть еще и сын.

— Значит, он перенимает ваши качества.

Посидев немного, пара собралась уходить, и мать выразила свое удовлетворение:

— Для нас было большой честью говорить с Вами.

— Поскольку ваша дочь стала сознающей Кришну, — вдохновил их Прабхупада, — вы тоже можете осознать Его. Пожалуйста, приходите в этот храм и примите все преимущества такого образа жизни.

Мать: О да! Мне очень нравится здесь!

Прабхупада: Он уже проповедует — ваш муж. Это прекрасно!

Мать: Большое спасибо.

Прабхупада: Дайте им прасада.

Мать: Да благословит Вас Бог!

Прабхупада: Харе Кришна!

Мать: Харе Кришна.

Множество людей хотели встретиться со Шрилой Прабхупадой прежде, чем он отбудет в Сидней. Два индийских господина, постоянные жертвователи мельбурнского храма, попросили аудиенции и теперь ждали у дверей комнаты Прабхупады.

Мадхудвиша пригласил их войти.

— Это господин Тхакурадж. Это наш добрый друг, стойкий приверженец, большой любитель ваших книг. А этот господин, Шрила Прабхупада, это доктор Судхакаран. Он приходил в храм, чтобы принять ребенка Чекитаны — жены президента храма. Девочка родилась во время мангала-арати. Ее назвали Бхакти-моти.

Д-р Судхакаран рассказал немного о своей врачебной деятельности, а затем углубился в философию, заявив, что он является поклонником Матери Дурги.

— Я считаю, что Кришна и Мать — одно и то же. Я преданный Матери. Может быть, я заблуждаюсь, но этому я обучен.

Прабхупада ответил по существу.

— Вы преданный Матери. Мы преданные Отца. Вот в чем разница. Отец — обладающий, Мать — обладаемая.

Г-н Тхакурадж сменил тему.

— Ваша Божественная Милость, как вы думаете, что плохо в гандизме? В чем, по-вашему, наш Ганди допустил ошибку?

— Нам дела нет до гандизма, — сказал Прабхупада. Любой «изм», если он не связан с Кришной — ошибочен.

— Понятно, — смиренно согласился г-н Тхакурадж. — Когда я говорю о гандизме, я имею в виду не политическую сторону дела, а именно духовный, религиозный подход…

— Он понятия не имел о духовной жизни, — откровенно ответил Прабхупада. — Он был политик. Если бы он хоть что-то понимал в духовной жизни, он комментировал бы Бхагавадгиту иначе, чем он это делал.

— А как он комментировал?

— А так, что Курукшетра — это тело, Пандавы — это пять чувств — по своему разумению. У него нет знания духовной жизни.

Прабхупада повернулся к д-ру Судхакарану.

— Вы медик. Если бы я взял медицинскую книгу и стал комментировать ее по собственному разумению, это было бы авторитетно?

Доктор согласился, что это была бы не самая лучшая идея.

Прабхупада еще некоторое время объяснял вечную и практичную философию. Потом джентльмены ушли, и комната Прабхупады снова погрузилась в тишину.

Понедельник, 12 февраля 1973 года

Шрила Прабхупада улетал в середине утра. Он сидел, расслабившись, в зале ожидания аэропорта и тихонько повторял джапу, а двое его учеников, только что получивших посвящение, Шукла и Ганеша, натирали сандаловой пастой его ноги и лоб. Двухлетний сын Джона, Йенака, голый по пояс, с бритой головой и в маленьком дхоти, поднес Шриле Прабхупаде цветок. Прабхупада принял подношение и с любовью улыбнулся малышу. Через несколько минут Йенака вернулся и жестом показал, что хочет забрать цветок обратно, и Прабхупада великодушно согласился.

Мальчик еще несколько раз повторил эту процедуру, предлагая цветок и требуя его обратно. В очередной раз, когда он попросил свой цветок назад, Шрила Прабхупада удержал цветок, не согласился отдавать его. Мальчик попытался отнять цветок, но Прабхупада не отдавал.

Йенака решил сменить тактику. Прекратив тяжбу, он сорвал другой цветок и бросил им в Прабхупаду. Прабхупада бросил его обратно. Йенака сорвал другой цветок и снова бросил в Прабхупаду, а тот метнул его обратно. Наконец, лишившись боеприпаса, Йенака попытался вырвать цветок прямо из гирлянды Прабхупады. Прабхупада поймал руку ребенка в воздухе и крепко сжал ее, не выпуская. С притворно-угрожающим видом он сам вырвал цветок из своей гирлянды и прямой наводкой метнул в мальчика.

К вящему восторгу преданных игра перешла в стадию развернутого боя цветами. Иногда мальчик подкрадывался к Прабхупаде сзади, запасаясь по дороге боеприпасами, которыми его снабжал Мадхудвиша, а потом в порыве безудержного восторга метал их в Прабхупаду. Прабхупада отвечал ему, смеясь и явно наслаждаясь игрой.

* * *

Шрила Прабхупада должен был пообедать в аэропорту Мельбурна, перед отлетом в Сидней. Но прасад из храма принесли поздно, прямо перед отлетом самолета. Поэтому всю сумку с прасадом, включая серебряный поднос Прабхупады, чашки и миски, взяли с собой в самолет.

Группа Прабхупады летела первым классом, и Шрила Прабхупада, Шрутакирти и Мадхудвиша быстро расселись по местам. Прабхупада, как всегда верный своему распорядку, решил пообедать немедленно. Шрутакирти поставил серебряный прибор на откидной столик. Прабхупада, нисколько не смущаясь, с большим почтением и сосредоточенностью, начал есть.

Стюардесса сделала последнее объявление перед началом полета. Всем пассажирам надлежало пристегнуть ремни и проверить, чтобы откидные столики были приведены в безопасное положение. Шрила Прабхупада продолжал принимать прасад, пока