Судариков Андрей - Отвори дверь темницы моей - Страница 10

жмурки, прямых улик на меня не было и он старался поймать большую рыбину в мутной воде. Естественно, ничего у него из этого не получалось, и он, видно, решил сменить тактику или наживку. Дверь, после как того как он нажал кнопку звонка, отворилась, и вошла она. Бросившись ко мне на шею, стала неистово осыпать горячими поцелуями мое лицо. Она захлебывалась слезами, пытаясь что-то сказать, но получилось нечто несвязное и неопределенное. Я гладил непослушные завитки ярких как медь волос и пытался успокоить любимого человека. В конце концов мне это удалось, и, улыбаясь своей ослепительной улыбкой солнечного зайчика, она своим надушенным платком стирала следы губной помады на моем лице.

Спустя миг, когда это чудное видение растаяло, оставив как воспоминание о себе запах тонких духов, следователь мягко намекнул, что, мол, пора и показания по делу давать, как бы плату за оказанную услугу. Две молнии, метнувшиеся из моих глаз, были самым лаконичным ответом.

Вернувшись в камеру, я лишь поставил к столу две огромных сумки со всякой снедью, а сам залез на свое излюбленное место, и куря одну сигарету за другой, предавался сладостным воспоминаниям. Для меня было очень важно ощущать себя любимым человеком. Друзья тоже не бросили в беде и примчались в такую даль. Только что мне это дает? Все равно на сей раз меня не вытащить из этой ямы, разве что поддерживать нормальное существование на какое-то время. Все уже давно спали, а я все по-прежнему сидел погруженным в размышления, лишь подбадривая себя чашкой крепчайшего кофе с шоколадом, да очередной сигаретой.

Волшебница-осень вовсю сыпала золотом листьев, щедро покрывая холодную землю теплым нетканым ковром. И в этих разноцветных красках было что-то особое и неповторимое, присущее лишь одной природе. Ни один, пусть даже самый искусный, художник не смог бы наложить на холст эту яркую, естественную палитру, где каждый лишний и неосторожный мазок мог бы испортить великолепную картину, сделать ее неестественной, мертвой. Так же я, как будто опасаясь испортить девственную белизну листов протокола допроса, оставлял их чистыми и незапятнанными. От моего упорного молчания следствие зашло в тупик. Прямых свидетелей у меня не было, соответственно, самое большее, что мне смогли предъявить, это наличие оружия. Против этого я не возражал, но не более. Подружка с друзьями приезжали по два раза в месяц, и с лихвой привозили все необходимое, потому я упорно тянул время, вполне удовлетворенный таким положением. Однажды она вдруг привезла мне Библию, хотя ни о чем подобном я ее и не просил. «Вот, решила, что тебе просто необходимо почитать ее, – сказала она, – я же чувствую как ты переживаешь, хотя и делаешь вид, что все нормально, а так может полегче станет на душе». Она, не целясь, попала в самую цель. Действительно, последнее время я вдруг внезапно стал ощущать в себе острую потребность соприкоснуться с чем-то возвышенным, чего мне не могла дать ни одна мирская книга. Почти осязаемо я чувствовал внутри образовавшийся духовный вакуум, который необходимо было заполнить, и я решил не откладывая заняться этим, благо времени у меня было предостаточно. Я всегда верил в существование Бога, но Он мне казался всегда почему-то таким далеким и недоступным. Когда кончалась тяжкая суета и все вокруг приходило в запустение, я любил утренними и вечерними часами в глубоком одиночестве бродить по песчаной отмели, придаваясь размышлениям о запредельном и вечном. Я знал, что рано или поздно мне придется умереть, но что меня ждало после смерти? Правда ли, что душа вечна, и после смерти переходит в другое тело? А может со смертью тела все кончается? По своей натуре я не был скептиком, но все же хотелось в полной мере ощутить реальность этих явлений. Правда я не знал каким именно образом это возможно будет сделать. Я тогда даже не предполагал, что есть многочисленные доказательства существования и бессмертия души, и что этот очевидный и неоспоримый факт прямо указывал человеку на его истинную природу, говоря, что он есть не материя, а дух.

Когда я учился в третьем классе, на уроке пения, после небольшой спевки, учительница постоянно читала нам разную приключенческую и историческую литературу. В те времена это были довольно редкие книги, и потому, мы каждый раз с нетерпением ждали эти уроков. Однажды она нам читала захватывающий роман о сокровищах, спрятанных в разрушенной церкви, и мы, находясь под впечатлением этого повествования, почему-то решили, что и в нашем пустующем храме Георгия Победоносца, спрятаны несметные богатства. Группа желающих отправиться на поиски клада набралась достаточно быстро, оставалось лишь дождаться выходного дня. И вот в воскресенье, когда все еще наслаждались теплом мягкой постели, мы, немного дрожа от легкой прохлады и от возбуждения, вооружившись карманными фонариками и куском толстой прочной веревки с узлами, встретившись в условном месте, отправились в путь. Чтобы добраться до храма потребовалось чуть больше часа идти по еще спящему городу до небольшой лесопосадки. Храм был виден издалека, не смотря на отсутствие куполов с крестами, казался величественным богатырем