Очерки ведической литературы - Страница 32

в Индию в качестве миссионера, потому что это поставило бы его в зависимость от правительства. Он отдавал предпочтение „... спокойной жизни в течение десяти лет и изучению языка. Я постараюсь завести друзей, а там: видим, оказался ли я пригоден для того, чтобы сделать работу, которая преодолеет застарелое зло засилия жрецов в Индии и расчистит путь для простого учения Христа" (30). Мюллер видел в ведической философии не более, чем „легенды ариев" и „мифы" и верил, что арийская цивилизация была лишь ступенью на пути к христианству. „История позволяет считать, что всей человеческой расе необходимо было постепенное образование, чтобы по прошествии определенного времени оно смогло подойти к истинам христианства" (31). Мюллер добавлял: „Единственное, для чего нужны были древние религии мира, так это для того, чтобы самими своими ошибками расчистить путь Христу" (32).

Г.Г. Вильсона на месте профессора санскрита в Оксфорде сменил сэр Моньер-Вильямс (1819-1899). Родившийся в Бомбее Моньер-Вильямс закончил колледж Ост-Индской компании и впоследствии преподавал там. В 1870 году, вступая на должность профессора санскрита в Оксфорде, он прочел лекцию, озаглавленную „Изучение санскрита в связи с миссионерской деятельностью в Индии". Перу Моньера-Вильямса принадлежит книга Индуизм (1894), которая была опубликована и распространялась „Обществом по насаждению христианского знания". Студентам-индологам XX века он известен как автор Санскритско-английского словаря. Двадцать пять лет своей жизни он потратил на основание в Оксфорде института для изучения и популяризации индийской литературы и культуры. Его усилия увенчались успехом, ив 1896 году был официально открыт Институт Индии. Моньер-Вильямс возражал против взглядов на шастры, как ступень эволюции к христианству, которые развивал Мюллер:

„Вряд ли можно допустить большую ошибку, чем насильственно приводить все эти нехристианские библии в соответствие с некими научными теориями развития, а затем рассматривать святую христианскую Библию как венец эволюции религий. Эти нехристианские библии - продукт развития в неверном направлении. Начинаясь с редких проблесков истины, они уводят в беспросветную тьму" (33).

Далее Моньер-Вильямс писал: „Мне представляется, что наши миссионеры уже достаточно убеждены в необходимости изучать все эти труды, чтобы знать ложную веру, с которой они сражаются. Может ли армия добиться успеха на территории противника, если она не знает, какие позиции он занимает и какова сила его укреплений, если она не сумеет обратить захваченные в бою батареи против своего врага?".34

Другим выдающимся индологом того времени был Теодор Гольдштукер (1821-1872). Он родился в Кенигсберге, а образование получил в Бонне, где изучал санскрит, философию и восточные языки. После того как в 1850 году он приехал в Англию, он был назначен профессором санскрита в Лондонском университетском колледже и проработал на этой должности вплоть до своей смерти. Гольдштукер написал несколько книг о литературе на санскрите и основал „Общество для публикации санскритских текстов". Он также участвовал во многих коллективных трудах и исследованиях, касавшихся Индии. Словарь индийских биографий говорит о нем, как о „знатоке древней литературы индуизма" (35). Гольдштукер считал, что ведическая религия тяжким бременем легла на народ Индии, сделав его объектом „насмешек и презрения" во всем мире. Поэтому он предлагал переучивать людей Индии, прививая им ценности европейской цивилизации. Гольдштукер писал: „Средства нашей борьбы с врагом столь же просты, как и неотразимы: должное представление их древней литературы подрастающему поколению" (36). В своей книге Вдохновенные Писания индуизма Гольдштукер оспаривает ценность ведической литературы. Он хотел продемонстрировать новому поколению последователей Вед, что он полностью дискредитировал их священные Писания с научной точки зрения, за что они должны выказать свою признательность, приняв европейские ценности и улучшив свой характер.

Как ни прискорбно, но все эти сектантские мотивы омрачили ранний период изучения ведической литературы. Во всяком случае, изучающий Веды поступит правильно, если, знакомясь с теориями или выводами этих первых индологов, будет помнить о предубеждениях, которые скрывались за их блестящей ученостью.

08.3 Их влияние на современную науку.

Конечно, факультеты санскрита и индологии в колледжах больше не присуждают премий „за лучшее опровержение индуизма". Более того, взяв наугад несколько книг современных ученых, написанных о ведической литературе, читатель обнаружит авторов, говорящих о себе как о „симпатизирующих посторонних", „друзьях Индии" и „поклонниках традиции терпимости в индийской религии".

И, тем не менее, некоторые из главных тезисов миссионерствующих индологов до сих пор то и дело фигурируют в их работах, но уже как бы освященные веками. Вильсон, Моньер-Вильсон, Мюллер и другие, просто потому, что были первыми, оставили после себя очень соблазнительный рецепт подхода к изучению шастр. „Фундамент исследований, воссоздающих прошлое Индии, был заложен несколькими выдающимися учеными-классиками такими, как сэр Вильям Джонс, Джеймс Принсеп, Г.Т. Кольбрук и Г.Г. Вильсон..., тут мы в великом долгу перед ними" (37).

Современных исследователей едва ли можно назвать миссионерами; и все же, в основном, в силу академической косности они молчаливо соглашаются со многими выводами первых индологов. Например, у первых исследователей было принято изображать ведическую литературу как окрошку, состоящую из негармонирующих между собой, ничем не связанных текстов. Сэр Моньер-Вильямс писал: „Да, после того, как я в течение всей жизни изучал религиозные книги индуизма, я чувствую необходимость публично выразить свое мнение о них.