Очерки ведической литературы - Страница 33

Обычно они начинаются многообещающими проблесками истины и света и случайными возвышенными идеями, пришедшими из источника всей истины и всего света, но оканчиваются прискорбной развращенностью и достойной сожаления нечистотой" (38). Подобно своим предшественникам, нынешние ученые дискредитируют Пураны, хотя сами ведические ачарии признают Пураны наравне с другими ведическими шастрами. Недавно один ученый отмечал, что попытки Мюллера изменить индуизм, придав ему „новую и более чистую форму" потерпели неудачу, но что «его концепция истории индуизма, которая состоит в противопоставлении ведической формы индуизма так называемой пуранической форме...» существует и до сих пор, хотя и в измененном виде" (39). В добавление к этому, многие современные ученые до сих пор утверждают, что Веды, по существу, мифологичны, и более того, что мифология Пуран не согласуется с мифологией Вед. Иначе говоря, ученые не согласны с тем, что утверждают ачарии, а именно, что ведическая литература образует связное целое, а Пураны являются ее вершиной. Но так как именно Пураны утверждают монотеизм, если мы отбрасываем их, мы упускаем из вида часть ведической картины Абсолютной Истины.

Как и можно было ожидать, многие студенты наших дней пришли к выводу, что ведическая литература лишена ясности и убедительности. Чаще всего человек, приступающий к изучению индологии, слышит, что авторитет Вед очень сомнителен, что вечное бытие есть не что иное, как отражение человеческого желания к самоувековечиванию, а Бог и полубоги - мифы. Как правило, не упоминается даже имя составителя Вед Вйасадевы. Морис Винтерниц пишет, что имена авторов ведической литературы неизвестны нам, и что иногда „автором считают мифического пророка, жившего в первобытные времена" (40). И это несмотря на содержащиеся в Ведах утверждения авторства Вйасадевы: „Затем, семнадцатым воплощением Всевышнего Господа явился Вйасадева, родившийся из чрева Сатйавати, жены Парашары Муни. Он разделил одну Веду на несколько разделов и подразделов" (41). И все же Винтерниц делает следующее замечание: „Ортодоксы верят, что один и тот же Вйаса был составителем Вед, автором Махабхараты, и он же в начале Кали-йуги, текущего века, написал восемнадцать Пурин. Но этот Вйасадева есть форма самого Бога Вишну" (42). И так вот, без долгих слов, Винтерниц отвергает авторство Вйасадевы и продолжает обсуждать прочих возможных авторов: поскольку Пураны говорят о Вйасадеве как об аватаре, он, разумеется, не мог существовать. Таким образом, ведические утверждения и личности, фигурирующие в Ведах, считаются „мифологическими" только потому, что они выходят за рамки обыденности. Изучающему Веды стоит отчетливо понять, что Веды действительно описывают то, что выходит за рамки обыденности, и что отрицать их утверждения только на этом основании - значит заранее обрекать себя на поражение. Нужно подойти к Ведам без предвзятости и дать им возможность говорить самим за себя. В противном случае они так и останутся мешаниной из „прискорбной развращенности и достойной сожаления нечистоты".

И поныне множество ученых продолжает преуменьшать экзистенциальную и трансцендентную значимость Вед, зачастую не снисходя до объяснения, почему эмпирическое знание следует предпочесть шабда, знанию, полученному от авторитета. Таким образом, не подлежит сомнению, что современные ученые-индологи, хоть и в неявном виде, приняли эстафету предрассудков, которые разделяли их предшественники. И хотя предрассудки наших дней скорее „эмпирического" свойства, нежели „проповеднического", тенденции у них одинаковы. При всем нашем уважении к похвальным усилиям эмпириков, мы предлагаем студентам попытаться бросить свежий, непредвзятый взгляд на ведическую литературу, посмотрев на нее глазами самих Вед. На короткий срок, отложив наследство ее британских пионеров, человек, приступающий к изучению индологии, извлечет для себя огромную пользу, вернувшись к первоисточнику - подлинным шастрам и комментариям ачарйев. Так, непредвзято, студент сможет лучше оценить гармоничное и многогранное знание, которое содержится в Ведах.

09) Приложения.

09.1 Словарь терминов.

А

Ачарья — тот, кто учит своим примером; духовный наставник, сведущий в Писаниях; гуру,

Ачинтйа — непостижимое, то есть то, что выходит за пределы познающей и воспринимающей способности материальных чувств; то, что можно понять только в процессе духовного познания.

Агни — полубог огня.

Акарма — действие, совершаемое для Бога, без эгоистических мотивов и поэтому не приводящее к кармические последствиям,

Анумана — в ведической гносеологии способ познания посредством индуктивных умозаключений.

Арджуна — легендарный лучник, которому Кришна поведал совершенную мудрость в классическом духовном тексте, Бхагавад-гите.

Артха — экономическое развитие. На пути к мокше (освобождению) стоит после дхармы (религиозности) и предшествует каме (удовлетворению чувств).

Ашрамы — четыре последовательные стадии в развитии человека, предназначенные для того, чтобы он мог достичь духовного совершенства. Они начинаются брахмачарьей (период ученичества с соблюдением целомудрия), переходят в грихастху (жизнь семейного человека) и ванапрастху (жизнь в удалении от дел); высшей ступенью является санньяса (жизнь в отречении).

Атма — «я», сущность человека. Хотя это слово, в зависимости от контекста, может относиться к телу, уму или разуму, как правило, оно означает дух, или вечную индивидуальную душу.

Аватара — (буквально, «тот, кто нисходит»). Полное или частичное воплощение Бога, являющееся в материальный мир с определенной миссией.

Б

Бхагавад-гита — величайшее из всех священных Писаний Вед. Она содержит наставления Кришны Арджуне, в которых преданность Господу освещена как вершина всех духовных достижений и главное средство духовного развития.

Бхагаван — (бхага - «богатство», вин - «владеть») Господь, Абсолютная Истина, постигаемый как Верховная