Рама-лила - Страница 29

колесница, не сказала ничего, она только растерянно смотрела лотосными глазами, полными слез. Чуть отъехав, я оглянулся и увидел, что все трое стоят и плачут от разлуки со своей семьей и жителями Айодхьи. Ты спрашиваешь, что Рама ест? Ничего не ест, пьет одну воду. Всю еду, которую приготовил для них Махарадж Гуха, Рама отдал, чтобы накормить твоих коней, о царь! А спят они на ложе из сухих листьев».

Услышав это, Каушалья и Сумитра не могли сдержать чувств. Они разразились рыданиями и закричали Дашаратхе: «О жестокосердный правитель! Какой же ты царь?! Ты попрал законы дхармы Какой морали ты следуешь, если смог обречь ни в чем не повинных детей на такие страдания в лесу?! Вместе с этой падшей женщиной вы задумали погубить наших детей, нас и всех жителей Айодхьи! Глупец! Когда в твоем царстве не останется ни одной живой души, кем ты будешь править?!»

Тогда Дашаратха пал к стопам своих жен и сказал: «О супруги! Зачем своими злыми словами вы усиливаете мое горе! В отчаянии разлуки я надеюсь только на вашу поддержку! У меня нет иного прибежища, кроме вас!».

Услышав это, Каушалья и Сумитра преисполнились сострадания: «Прости нас, пожалуйста! Горе затмило нам разум, и мы сами не знаем, что говорим. Ты наш муж и царь Айодхьи, и мы не сомневаемся в твоей честности, но судьба теперь посылает нам очень трудное испытание. Нужно набраться сил и пройти его!»

После рассказа Сумантры Дашаратха и его царицы всю ночь плакали. Дашаратха не переставал винить себя.

Немного успокоившись, он поведал царицам свою историю: «Я не рассказывал вам об этом прежде. Слушайте! Был я тогда еще очень молод! Наследный принц Айодхьи, я гордился своими познаниями в ратной науке! Я весьма искусно выучился стрелять из лука, и мог, не глядя, а только слыша и чувствуя, определить цель и безошибочно попасть в нее.

Однажды в лесу я услышал, как дикий слон пришел на озеро напиться воды. Я натянул тетиву и выстрелил. Но, к своему величайшему горю и удивлению, я услышал человеческий крик. Я поспешил к озеру и увидел, что там лежит мальчик-садху в лубяной гамчхе, со спутанными волосами и стонет, пронзенный в грудь моей стрелой и весь в крови: «О Господи! За какой грех и кто убил меня?!» я упал к его стопам и стал молить о прощении...

Ребенок, угасая, сказал мне: «Я не держу на тебя зла. Значит, пришла мне пора уйти. У меня нет привязанностей. Я сожалею только о моих старых родителях. Они великие брахманы-садху и сейчас уже совсем слепы и беспомощны. Я пришел сюда, чтобы набрать для них воды. У них никого нет, кроме меня, пожалуйста, найди их и позаботься о них. А теперь, дорогой принц, пожалуйста, вырви из моей груди эту стрелу, она причиняет мне невыносимую боль!» я знал, что стоит вырвать стрелу, как он умрет, но я не мог смотреть, как это бедное дитя страдает. И я вытащил стрелу.

Мальчик блаженно улыбнулся, с любовью прошептал: «О, Кришна! О, Говинда!» и оставил тело. Я наполнил его горшок водой и отправился писать ашрам родителей.

Когда я нашел его, старые слепые отец и мать погибшего ребенка выбежали, заслышав мои шаги. Счастливые, они воскликнули: «О, сыночек, наконец-то ты вернулся!» мне пришлось объяснить им, что я не их сын: «Ваш ребенок умер, и виновник этому — я. По трагической случайности я убил его».

Они, разразившись слезами невыносимой скорби, стали умолять меня: «Пожалуйста, отведи нас к телу нашего ребенка, чтобы мы могли хотя бы провести должные обряды и проводить его, как предписано Ведами!»

Когда мы пришли к тому месту на озере, от страдания ноги изменили им, и родители рухнули к стопам своего умершего сына.

Нет таких слов в земном языке, которыми я мог бы передать вам их боль! Они понимали, что без него и им не выжить. Тут же соорудили они погребальный костер. Я помог старикам собрать хворост, чтобы они могли проводить душу своего ребенка

И тогда старый брахман-отец сказал мне: «Аскезами мы накопили большую силу, и если бы ты не пришел к нам и честно не признался в содеянном, ты бы очень скоро сам оставил тело. Но мы с женой прощаем тебя и не станем просить Господа наказать тебя смертью за убийство невинного ребенка Но знай: как мы страдаем сейчас в разлуке с нашим сыном и умираем без него, так и ты когда- нибудь будешь страдать и умрешь в разлуке со своим сыном До поры до времени ты позабудешь обо всем, что случилось сегодня. Но придет урочный час — и ты вспомнишь. Вспомнишь!»

С этими словами безутешные родители вошли в погребальный костер сына и все трое вернулись назад к Богу. И теперь это предначертано судьбой мне — умереть в разлуке с Рамой».

Всю ночь царь плакал, воспевая имена Шри Шри Ситы-Рамы, которые были его жизнью и душой. К утру Махарадж Дашаратха лишился сознания и больше уже не очнулся.

Как положено по ведической традиции в царских дворцах, музыканты пришли разбудить царя, воспевая ведические гимны