Смирение - Страница 35

это, мы должны это просто говорить, потому что мы

хотим постепенно развить в себе такое сознание. Один из признаков смирения — полное отсутствие зависти. Мы должны стараться сражаться со своей завистливой природой, чтобы стать по-настоящему смиренным. Если человек смиренен, он счастлив, ценя хорошие качества других. Зависть рождается из ложной гордости, из желания быть наслаждающимся. Для нас невыносимо, если кто-то занимает более высокое положение...

Шрила Прабхупала приводит пример Уддхавы: он был очень смиренным вайшнавом. Кришна послал его во Вриндаван —Он хотел, чтобы Уддхава своими глазами увидел, что такое настоящее бхакти. И когда Уддхава приехал во Вриндаван и увидел экстатическую любовь гопи, он осознал, что у него нет даже капли любви. В Двараке он был самым близким слугой Господа, и всем было известно об этом. Но когда он увидел любовь гопи, он понял: «У меня нет никакой любви... Но какова любовь гопи! Как они страдают в разлуке с Кришной!» Вриндаван был буквально затоплен их слезами: они не могли есть, не могли говорить, не могли двигаться — они просто плакали 24 часа в сутки. Такова была их любовь.

Послушайте внимательно. Уддхава, увидев любовь пастушек Враджа, не позавидовал им, он не подумал: «Они лучше, чем я. Мне не нравится мое положение — я хочу стать гопи!» Разве он так подумал? Он не хотел стать гопи. Он был по-настоящему смиренен. Он молил стать пучком травы где-нибудь во Враджа-бхуми в надежде, что когда-нибудь гопи наступят ему на голову, и он получит пыль с их стоп.

Это было его самым большим желанием, и это его прославило. Он не хотел получить положение гопион хотел занять низкое положение слуги гопи. Это смирение.

Все наши ачарьи с тех пор, как Уддхава произнес эту прекрасную молитву, цитировали ее, объясняя, что это и есть бхакти — отдавать всю славу и всю заслугу великим душам, считая себя незначительным, не желая занять их положение, и пытаясь служить им. Если вы действительно считаете кого-то великим, вы должны желать занять низкое положение слуги этого человека. Таков вайшнав. Уддхава был готов отказаться от богатств Двараки, чтобы стать пучком травы в пыли Вриндавана и служить гопи в надежде получить пыль с их стоп.

Приняв санньясу, Господь Чайтанья Махапрабху пришел в Шантипур, чтобы встретиться со Своими преданными, и там увидел Свою мать Шачи. Это была очень грустная сцена. Возлюбленный сын Шачи-маты изменился: у Него больше не было прекрасных блестящих черных волос. Они были Его украшением, ниспадая с Его широких плеч. А сейчас у Него — просто бритая голова аскета. Раньше Его тело украшали драгоценные камни —а сейчас их сменили простые шафрановые одежды санньяси. Сердце Шачи-маты разрывалось, беспрестанные потоки слез катились по ее щекам. И Господь Чайтанья в смирении Своем снова и снова падал в дандавате перед ней. Со сложенными ладонями Он начал молиться:

— Я сумасшедший! Что я наделал! Это совершенно безнравственно! Меня нужно побить палками!

У меня не было права принимать санньясу. Ты дала мне это тело, ты вскормила меня своей любовью, своей заботой, своей привязанностью. Мое тело принадлежит тебе. Я не имел право делать это. Теперь, моя дорогая мать, Я —твой. Все, о чем ты ни попросишь, Я выполню!

Такое смирение...

Когда Чайтанья Махапрабху пришел в Варанаси, он встретился с Пракашанандой Сарасвати и его последователями. Он знал, что эти санньяси-майава-ди оскорбительно отзывались о Нем. «Кто такой этот Чайтанья? — говорили они. — Мы слышали, что Он просто сентиментальный человек, Он не знает писаний. Он не настоящий санньяси, Он просто притворщик, не заслуживающий нашего внимания». Но по просьбе преданных Господь Чайтанья согласился встретиться с ними. Придя на встречу, они уселись на возвышении с дандами в руках (ведь они были санньяси!). Они обращались друг к другу: ом намо нарайанайа — «Я склоняюсь перед тобой, о Господь Нараяна». Такие представления у санньяси-майавади: когда вы получаете санньясу, вы оставляете иллюзии этого мира (брахма сатьям джагат митхья) — вы становитесь Брахманом, Нараяной. Господь Чайтанья Махапрабху был очень смиренен. Он уважал других. Он омыл Свои стопы, и... прямо в том месте, где все омывают стопы, уселся и стал излучать сияние. Эти майавади никогда не видели такого санньяси. Мало того, что он был сияющим, словно сам Брахман, но к тому же этот санньяси занял низкое положение брахмачари (санньяси, как правило, с большим желанием садятся

на возвышение, потому что они, в конце концов, Брахман). На самом деле Чайтанья Махапрабху в смирении даже не принял ни имени, ни титула санньяси —Он оставил Себе имя брахмачари. По идее, после инициации Его должны были звать Бхарати Махарадж, но Он оставил Себе имя Шри Чайтанья, что значит слуга всех Бхарати (гопи бартух пада-камалайор, даса-дасанудаса).

И когда санньяси-майавади увидели Чайтанью Махапрабху, сидящего внизу в этом грязном месте, где все люди моют ноги, они были поражены — они никогда ранее не видели такого смирения. Сердце Пракашананды Сарасвати растаяло.

— Ваше святейшество, — обратился он к Господу Чайтанье, — почему Вы сидите здесь, в этом грязном месте? Вы чем-то опечалены? Пожалуйста, проходите,