Кришна Дхарма дас - Махабхарата, том 2 - Страница 140

Гандхари.

Однако прежде перед Гандхари появился Вьясадева. Риши знал помыслы всех живущих, и ему было известно, что царица намеревается проклясть Юдхиштхиру.

— О Гандхари, не причиняй вреда Пандавам, — молвил Вьясадева. — Лучше прости их. Вспомни, о царица, что именно ты благословила Дурьйодхану со словами: «Победа всегда следует за праведностью». Твои слова оказались истинны: Пандавы наделены всеми качествами праведников. Поэтому откажись от злых намерений.

Тут появились сами Пандавы. Они с почтением поклонились царице и дотронулись до ее стоп.

Роняя слезы, Гандхари обратилась к Вьясадеве:

— Я не питаю недобрых чувств к Пандавам, о мудрец, но мое сердце объято горем. Конечно, Кауравы, исполненные гордости и тщеславия, потерпели поражение из-за своеволия Дурьйодханы и глупости его советников. Я не виню Пандавов. Но все же с одним не могу смириться: Бхима нанес моему сыну запрещенный удар. Такой поступок не имеет ничего общего с праведностью.

Тем временем Бхима уже узнал от Кришны, как царица Кауравов одарила своего сына несокрушимой мощью. И Бхима ответил Гандхари:

— Нанес ли я запрещенный удар или нет, то была единственная возможностью убить твоего сына. Ты наверняка знаешь это, о царица. Дурьйодхана строил нам козни и часто пренебрегал праведностью. Поэтому для него подходила любая смерть. Не убив его, Юдхиштхира не смог бы начать праведное правление. Вот почему я сделал все, чтобы сразить его в битве, как и обещал прежде. Если бы Юдхиштхира не сдержал меня, я бы убил Дурьйодхану еще тогда, когда он оскорбил дочь Друпады.

Однако, говоря это, Бхима думал иное: «Сразить Дурьйодхану именно таким ударом приказал мне Кришна, и потому в том нет греха. Сама праведность берет начало в Кришне, и она предназначена лишь для Его удовлетворения. Но Гандхари не верит в Кришну так, как верю в Него я, поэтому не стоит смущать ее разум этими доводами. Такие слова лишь поколеблют ее уважение к Кришне».

Как бы то ни было, сама царица Кауравов негодовала.

— Ты поступил бесчеловечно, Бхима! — голос Гандхари дрожал. — Как мог ты пить кровь Духшасаны?! Ведь кровь пьют только ракшасы!

Бхима ничуть не смутился.

— О целомудренная женщина, знай, что его кровь не прошла дальше моих зубов. Когда Духшасана оскорблял Драупади, я под влиянием гнева дал ужасный обет. Если бы я не исполнил его, мое доброе имя было бы осмеяно, а моему слову никто бы уже не поверил. Не пытайся уличить меня в преступлении, о царица. Ты не смогла остановить своих сыновей, и потому не пристало тебе осуждать нас без вины.

Гандхари тихо заплакала, вспоминая своих сыновей. Ее хрупкое тело затряслось, и служанки подбежали, чтобы ее поддержать. Через некоторое время она совладала с собой и вопросила:

— Почему же, о Бхима, ты не пощадил хотя бы одного моего сына? Как мы выживем без помощи в этом мире?

И тут новый приступ ярости охватил Гандхари.

— Где Юдхиштхира?! Я хочу поговорить со старшим сыном Панду!

Дрожа, со сложенными ладонями, Юдхиштхира приблизился к Гандхари:

— О госпожа, жестокий убийца твоих сыновей здесь. Я заслужил твое проклятие, поскольку являюсь корнем этого чудовищного кровопролития. Прокляни меня сразу же, о царица. Мне не нужна ни земля, ни богатство, ни сама жизнь. Я вел себя как глупец, ненавидящий свою семью, и принес гибель родственникам и друзьям.

Гандхари с трудом подавляла в себе гнев. Зная о слабости мужа, о грехах своих сыновей и помня слова Вьясадевы, она удержалась от проклятия. «Муки Юдхиштхиры безмерны, и его раскаяние искренно, но, тем не менее, он не должен был позволить Бхиме совершить столь гнусные злодеяния против моих старших сыновей», — решила Гандхари. Она почувствовала, как в ее глазах разгорается огонь неодолимого яростного гнева. Большую часть своей аскетической силы она использовала, когда благословляла Дурьйодхану, однако у нее осталось еще некоторое могущество. Гандхари слегка приподняла повязку и взглянула на стопы Юдхиштхиры — и тут же его пальцы, с великолепно ухоженными ногтями, опалились и потемнели.

Увидев это, Арджуна шагнул за спину Кришны, но Юдхиштхира продолжал смиренно стоять перед Гандхари. Наконец она сумела обуздать свой гнев и теперь уже ласково позволила Пандавам идти к Кунти, которая с нетерпением ждала встречи с ними.

Братья предстали перед матерью, а она, увидев их в первый раз со времени их ссылки, закрыла лицо одеждами и разрыдалась. Поплакав вволю, она принялась обнимать сыновей и с тревогой разглядывать раны и рубцы на их телах.

Драупади же склонилась перед Кунти, омыв слезами ее стопы.

— О почтенная женщина, куда ушли твои внуки? Почему они не придут к тебе?.. О мать, как мне жить дальше и зачем мне царство?! О горе! Моих детей больше нет!

Кунти подняла Драупади и стала ее успокаивать. Пока они говорили, к ним пришли Дхритараштра с Гандхари.

— Не печалься, дорогая дочь, — промолвила Гандхари. — Это жуткое побоище принесла непреодолимая река времени.

Все события были предсказаны Видурой и Кришной, которые тщетно добивались мира.

Вспомнив о Кришне, Гандхари почувствовала, как ее спокойствие, обретенное с таким трудом, снова уступает место гневу. «Да, Кришна пытался добиться мира, но Он мог бы и силой решить исход дела, если бы захотел!