Кришна Дхарма дас - Махабхарата, том 2 - Страница 144

обязанностям и так достигли успеха, — закончил историю Арджуна.

Юдхиштхира по-прежнему молчал.

Тогда убедить его попытался Накула. Ссылаясь на ведические наставления, он принялся описывать жертвоприношения, которые должны проводить кшатрии.

— Во время пышных жертвоприношений цари отрекаются от богатств, раздавая их брахманам и простому люду. О господин, ты должен проводить жертвоприношения на благо народа и служить ему защитником. А твое желание бросить всё и уйти в лес противоречит законам Вед для царей. Если ты оставишь свои обязанности ради отречения, то вместе со своими подданными окажешься в беде. Подлинное отречение происходит внутри, а не снаружи. Истинно отрешенным считается тот, кто выполняет свои обязанности в духе бесстрастности, а вовсе не тот, кто пренебрегает своим долгом.

Накуле вторил Сахадева:

— О царь, трудно отрешиться от мирских привязанностей, прекратив работу. Пусть наши враги получат заслуги тех, кто отказывается работать, но по-прежнему желает материальных благ. И пусть наши друзья наслаждаются заслугами тех, кто правит миром, будучи внутренне отрешенным. Слово мама, «мое», — это смерть, тогда как его противоположность нама есть вечный Брахман. Именно смерть и Брахман побуждают людей к действиям. Осознавший себя мудрец, свободный от ложных представлений о своем «я», трудится, не привязываясь к плодам. Его труд духовен, и мудрец в конце концов достигает Брахмана. Однако тот, кто стремится к плодам своих действий, даже удалившись в лес, пребывает в пасти смерти. По правде говоря, о царь, бездействие считается действием, если человек жаждет плодов. Поэтому исполняй свой долг без привязанности и обрети непреходящую праведность.

Сахадева умолк.

Юдхиштхира заранее знал, что скажут братья, и не мог отрицать истинности их слов. Но все же его сердце не лежало к тому, чтобы править миром. Он сидел и смотрел в песок. Он вспомнил о Бхишме, который до сих пор покоился на ложе из стрел, вспомнил о Дроне, которого они безжалостно убили, вспомнил и родного брата — Карну, которого он, Юдхиштхира, погубил, так и не узнав об их родстве. Юдхиштхира вспомнил Абхиманью и сыновей Драупади и их молодых вдов. «Если бы я отказался от своей половины царства, никто бы из них не погиб! Дурьйодхана, несмотря на множество недостатков, был достойным правителем. Зачем нужно было губить столько жизней?!!»

Драупади, видя печаль мужа, нежно промолвила:

— О царь, братья желают тебе блага и уговаривают изо всех сил, но ты не внемлешь. О господин, когда мы скитались по лесу, страдая от холода, ветра и солнца, ты сказал: «Скоро мы сразим Дурьйодхану и вернем наше царство». О лучший из праведников, этот день настал, но ты печалишь наши сердца отказом. Твои братья подобны небожителям. Любой из вас способен править вселенной со всеми ее обитателями. Даже если бы я вышла замуж хотя бы за одного из вас, я была бы полностью счастлива. Несомненно, тебя одолело безумие, иначе ты бы не пожелал отречься от предписанных обязанностей. Не поступай безрассудно. О царь, возьми наконец скипетр вместе с карающим жезлом и справедливо правь Землей. Поклоняйся богам, проводя жертвоприношения. Раздавай пожертвования нуждающимся и усмиряй негодяев. Живя так, мой господин, ты познаешь счастье и одаришь радостью своих братьев.

Юдхиштхира не отвечал. Было непонятно, слышал ли он слова Драупади или нет. Все молчали, а из соседнего леса доносился стрекот сверчков. На священной арене брахманы вполголоса читали ведические мантры и пели имена Бога. Кришна с состраданием посмотрел на Юдхиштхиру, но ничего не сказал. А Бхима все больше сердился на старшего брата.

— Прости меня, о царь, но я не могу молча терпеть твою слабость. Твое сумасбродство грозит уничтожить все, для чего мы так упорно трудились. Ты разбираешься в том, что правильно, а что нет, так почему же ты не решаешься приступить к своим обязанностям?! Никогда раньше ты не являл подобной слабости сердца. Разве ты забыл грехи Кауравов? Разве забыл то зло, которое они причинили нам с Драупади? Вспомни тяготы нашего изгнания! Тогда мы мечтали о сегодняшнем дне. Пусть ты выиграл одну войну — с Кауравами, но теперь тебе предстоит еще более страшная война — с собственным умом. Если ты ослабнешь и не выиграешь, то родишься вновь и возобновишь битву, пока не победишь.

Юдхиштхира сжался. Предположение Бхимы о том, что он, Юдхиштхира, не способен владеть своим умом, было мучительно. Глубоко вздохнув, Юдхиштхира ответил:

— О Бхима, я думаю, это ты не можешь сладить со своим умом. Ты сбит с толку недовольством, мирскими привязанностями, жадностью, тщеславием и невежеством. Ты убеждаешь меня принять землю и оставить мысли об отречении, но как это удовлетворит мою душу или даже мои чувства? Бесчисленные желания никогда не найдут удовлетворения. Они — препятствие на духовном пути. Лишь тот, кто способен отказаться от таких желаний, может достичь совершенства жизни. Человеку, свободному от желаний, позволено войти в вечный мир блаженства, но те, кто пленяется думами о мирских усладах, остается в мире страданий.

Пристыженный, Бхима ничего не ответил. Тогда вновь заговорил Арджуна.

— О царь, позволь мне рассказать тебе историю из Вед о прославленном царе Джанаке. Он тоже однажды решил оставить царство и поселиться в лесу как аскет.