Кришна Дхарма дас - Махабхарата, том 2 - Страница 27

Тогда он взялся за огромную булаву с шипами и понесся на Бхишму. Сын Ганги в это время поднимался на новую колесницу, подведенную помощниками. Поняв, однако, что не успеет отразить атаку, он спрыгнул на землю в тот самый момент, когда царевич обрушил на колесницу свою палицу. Сила удара была так велика, что сокрушила саму колесницу с флагами и убила лошадей с возницей.

Бхишма взошел на другую колесницу и продолжил бой со Шветой. Царевич также сел в колесницу. Гангея стал приближаться к нему. Сходясь, противники без остановки метали друг в друга стрелы. Вдруг с небес раздался голос: «О могучерукий Бхишма, время смерти Шветы настало. Сражайся изо всех сил и одержи победу».

Глава войска Куру взглянул на Швету. Тот был защищен многими воинами Пандавов, среди которых были Бхима, Абхиманью и Сатьяки. Однако Бхишма, воодушевленный услышанным, напал на царевича, попутно отражая другие атаки. Приблизившись к сыну Вираты, он вынул золотую стрелу, подобную скипетру смерти. Эту стрелу, украшенную драгоценными камнями, он положил на лук и натянул тетиву до предела. Наделив оружие могуществом Брахмы, он послал ее в Швету.

Стрела, вспыхнув молнией, пробила грудь царевича и вонзилась в землю. Словно змея, уползающая в нору, она унесла с собой жизнь героя. Швета рухнул с колесницы, будто отколовшаяся вершина горы. Пандавы горестно вскричали, а Кауравы громко захохотали. Дурьйодхана с Духшасаной пустились в пляс, наперебой восхваляя Бхишму под ликующие звуки труб и барабанов.

Тем временем солнце клонилось к закату, и Арджуна с Дхриштадьюмной отозвали своих солдат. Обе армии вернулись в лагеря. Пандавы — удрученные, а Кауравы — радостные. С сумерками на поле явились стервятники и шакалы, и их завывания слились с шумом удаляющихся воинов.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Опасения Юдхиштхиры

Санджая закончил рассказ о первом дне битвы. Услышав о несравненной отваге Бхишмы и о том, как были убиты два героя армии Пандавов, Дхритараштра обрадовался. Может быть, удача улыбнется Кауравам. В конце концов, на их стороне сражается неодолимый герой Бхишма. Царь с надеждой воскликнул:

— Твои слова услаждают слух, ибо ты говоришь о нашей победе. Старый военачальник Куру полностью предан мне, и доблесть никогда не покинет его. Я не чувствую стыда, вспоминая обо всем зле, которое мы причинили Пандавам. Хотя это само по себе постыдно.

Дхритараштра на минуту задумался и, вздохнув, продолжил:

— О Санджая, несмотря на успех, я не одобряю Дурьйодхану. Война, которую он развязал, не сулит ничего хорошего. Никто не поддерживает эту междоусобную распрю, кроме моих жестоких сыновей и их коварных советников.

Ум царя метался между надеждой на победу сыновей и нестерпимо горькой мыслью о гибели династии Куру. Порой, размышляя о могуществе и праведности Пандавов, он впадал в отчаяние. Кроме того, с ними был Кришна. Конечно, события первого дня доставили радость повелителю Хастинапура, но Арджуна, Бхима и другие герои их армии еще явят свою безграничную отвагу. Много крови прольется, прежде чем окончательный исход войны станет ясен. Это очевидно. Как тогда выживут его сыновья?

Отослав слуг, обмахивавших его, Дхритараштра покачал головой и промолвил:

— Победу, несомненно, одержат праведники, о Санджая. Но так ли мы неправы? Разве трон не должен быть моим? Разве у Дурьйодханы меньше оснований, чем у Юдхиштхиры, встать во главе царства?

Санджая молчал. Уже давно установили, что Панду — полноправный владыка. Дхритараштра был слеп от рождения и потому не мог управлять государством. И сыновья Панду имели законное право если не на все царство, то уж точно на его половину. Санджая знал, что Дхритараштра проклинал свою слепоту, считая ее злой насмешкой судьбы, которая лишила его всех прав. Секретарь царя, однако, видел в том божественное Провидение. В добродетели Пандавам не было равных. Они бы стали идеальными правителями. И Дурьйодхана с братьями ни в чем не могли бы сравниться с ними.

Раздираемый душевными муками, Дхритараштра произнес:

— Нет прощения моим сыновьям за те беды, которые они принесли Пандавам и их верной жене. Скоро огонь их гнева вспыхнет на поле битвы. О Санджая, мысли об этом не дают мне покоя ни днем ни ночью.

Сидя у стоп господина, Санджая, преисполненный сострадания, честно сказал:

— Ты виновен в несчастьях Кауравов. Почему ты коришь одних только своих сыновей? Твое раскаяние подобно желанию построить плотину, когда вода уже затопила все вокруг. Услышь теперь о том, что происходит на Курукшетре. Тебя охватит уныние, когда ты узнаешь о необратимом ходе войны.

Дхритараштра смолк, и Санджая продолжил рассказ.

♦ ♦ ♦

По прибытии в лагерь Юдхиштхира созвал военный совет. Он обратился с вопросами к Кришне, который сидел подле него. Господь был облачен в золотые доспехи, и на Его голове сиял шлем с драгоценными камнями.

— О Говинда, Ты видел, как могучий Бхишма уничтожает мое войско, подобно огню, пожирающему сухую траву. Нам трудно даже смотреть на него, когда он берется за свое небесное оружие. Просто завидев его на поле боя, мои солдаты тут же разбегаются. Возможно, мы могли бы одолеть Варуну, или Ваю, или даже самого Ямараджу, но мне не верится, что мы когданибудь победим Бхишму.

Голос Юдхиштхиры дрогнул:

— О Кешава, если Бхишма стал моим врагом, то, думаю, лучше мне