Кришна Дхарма дас - Махабхарата, том 2 - Страница 4

Молви и Мои слова Дурьйодхане: «О грешник, ты считаешь, что, отказавшись от сражения, Я не повлияю на ход войны? Не тешь себя надеждами. Я стану колесничим Арджуны, и ты увидишь его повсюду уничтожающим ряды твоих воинов, как огонь, поглощающий сухую траву. Даже если проникнешь за пределы трех миров или спрячешься в аду, на следующий день ты столкнешься там с колесницей Арджуны. Ты наверняка полагаешь, что Бхима напрасно бросается угрозами? Можешь считать, что он уже испил крови Духшасаны. Ни Юдхиштхира, ни его братья нисколько не боятся тебя. Ты силен лишь на словах».

Как только Кришна смолк, Арджуна стремительно встал. Он не был доволен кратким ответом, что дал Дурйодхане, и заговорил снова:

— Передай своему хозяину: «О низший из людей! Назначив Бхишму главнокомандующим, ты рассчитывал, что Арджуна и его братья не нападут на него. Но он станет моей первой мишенью».

С трудом сдерживая гнев, Арджуна продолжал:

«Несмотря на то что наш почтенный дед обуздал свои чувства и обладает великой мудростью, он встал на твою сторону и потому выбрал смерть. Я без колебаний направлю на него стрелы. Дурьйодхана! Твоим планам не суждено сбыться. Ты горд, зол, бесчеловечен, порочен, пристрастен и ненавидишь добродетель. Скоро твой дурной характер сам накажет тебя. Как можешь ты рассчитывать на успех, когда я полон ярости и рядом со мной Кришна? Твои родичи скоро будут оплакивать тебя на похоронах. Потерпев поражение от Бхимы, ты вспомнишь о своем неразумии».

Когда Арджуна сел на место, Улука поклонился Юдхиштхире, желая быстрее покинуть собрание. Юдхиштхира мягко остановил его и сказал:

— Передай Дурьйодхане еще вот что: «Ты зря обвиняешь меня. Я не желаю вредить даже червяку или муравью — что уж говорить о родственниках. Ради мира я был согласен только на пять деревень. Лишь ты виноват в предстоящем несчастье. О скудоумный царь! Охваченный вожделением, ты не способен оценить совет Кришны, и потому ведешь напыщенные речи безумца. Твои слова ничего не стоят. Выходи и сражайся вместе с друзьями. Смерть ждет тебя».

Бхима сжимал кулаки и тяжело дышал. Конечно, он согласился бы уладить дело миром, но в то же время не мог скрыть радости от предвкушения решающей схватки со злокозненными Кауравами. Послание Улуки раздуло в его сердце всепожирающее пламя праведного гнева, чуть тлевшее доселе. Но надо было дождаться утра. Какая мучительно долгая ночь впереди! Пытаясь себя побороть, Бхима вновь обратился к Улуке еще более страшным голосом:

— Вот мои последние слова Дурьйодхане: «Негодяй! Оставайся в Хастинапуре или отправляйся в желудок к стервятникам. У тебя нет иного выбора. Клянусь истиной, мои слова, произнесенные в зале собраний, исполнятся. Я выпью крови Духшасаны и размозжу твои бедра. Знай, для сыновей Дхритараштры я — воплощенная смерть».

Улука повернулся и поклонился всем царям. Вдруг из собрания раздался голос Дхриштадьюмны:

— О Улука, передай Дурйодхане, что я рожден только для того, чтобы убить Дрону. И он, и его приспешники погибнут от моей руки. В этом нет сомнений. Это всё.

Улука, пятясь и кланяясь со сложенными ладонями, вышел из шатра. Он поспешил к колеснице и помчался обратно к лагерю Кауравов, подгоняя лошадей что есть мочи.

Тем временем Юдхиштхира начал выводить армию на боевые позиции. Дхриштадьюмна передал особые поручения главным воинам. Каждый ратник на колеснице должен был защищать дивизию пеших солдат от колесниц врага. Вступать в бой следует лишь с равными, и в грядущем сражении для каждого полководца был выбран полководец на стороне противника. Бхиме предстояло биться с Дурьйодханой, Сахадеве с Шакуни, Накуле с Ашваттхамой, Шикханди с Бхишмой, Уттамаудже с Крипой, а Дхриштадьюмне с Дроной. Абхиманью, которого Дхриштадьюмна считал по силе равным Арджуне, должен был сражаться со всеми царями, поддерживающими Дурьйодхану, а Арджуне выпала роль защитника всей армии.

И вот силы Пандавов были выстроены. С вечера все заняли исходные позиции, готовые наутро вступить в бой.

♦ ♦ ♦

Улука застал Дурьйодхану в окружении всех его генералов. Выслушав ответ Пандавов, Дурьйодхана презрительно усмехнулся и обратился к Бхишме:

— Война начнется завтра, о дед. Что мы должны сделать?

Смирившийся с неизбежностью сражения и потерявший надежду вразумить Дурьйодхану, Бхишма отвечал:

— Я поклонюсь Кумару, повелителю войны, и затем приступлю к обязанностям твоего военачальника. Я способен выстроить армию не хуже Брихаспати. Я сведущ во всех секретах атаки и защиты, которые применяют в битве люди, небожители и демоны, и я покончу с Пандавами. Я поведу сражение по правилам священных писаний, которые знаю досконально. Пусть твои страхи рассеются.

Дурьйодхане пришлось не по душе, что ему вменили страх:

— Пусть боги и асуры соберутся вместе — я не боюсь их. О длиннорукий, я говорю правду. Так чего же мне бояться, когда ты — мой главнокомандующий, и Дрона поддерживает меня! О лучший из людей, я полагаю, с твоей помощью мы без труда смогли бы завоевать трон небожителей.

Дурьйодхана погрузился в размышления. Да, его армия сильна, особенно под руководством Бхишмы и Дроны, но Пандавов нелегко победить, даже если те вообще без армии. А сейчас они собрали семь акшаухини яростных воинов, да и сами братья под защитой коварного Кришны будут драться до