Кришна Дхарма дас - Махабхарата, том 2 - Страница 66

Сделав глубокий вдох, Арджуна попытался прийти в себя, но не смог и разрыдался. Через некоторое время он промолвил прерывающимся голосом:

— Что за безумцы осмелились поднять руку на моего сына? Моего сына, который доблестью, щедростью и знанием Вед напоминал Самого Кришну! Сейчас со мной нет моей кровинки, любимца Кешавы и души Субхадры, и я готов отправиться в обитель Ямараджи. Я не вижу его — моего доброго, скромного мальчика, с темными кудрями, с глазами, как у оленя, с поступью боевого слона и плечами могучего льва. Я не вижу его и потому хочу уйти в бескрайнюю долину смерти.

Кришна положил руку на плечо Арджуны. Собравшиеся хранили скорбное молчание, а Пандав вспоминал о бесчисленных добродетелях сына:

— Несмотря на возраст, юноша превосходил меня во всем. Он был благочестив, признателен, послушен старшим и всегда желал нам добра. Невозмутимый и безгрешный, он следовал лишь путем истины и благочестия. Он был исполнен веры и посвящал себя служению Богу. В сражении он никогда не стрелял первым и не нападал на беззащитного противника. Он внушал ужас врагам и предоставлял защиту друзьям. Как такой юноша мог погибнуть?

Выкрикивая имя сына, Арджуна упал на пол. С трудом успокоившись, он сказал:

— Сегодня мой сын лежит на голой земле, покинутый всеми, хотя при жизни его окружало множество прекрасных женщин. Около него всегда находились бесчисленные слуги и певцы, прославлявшие его, а теперь подле Абхиманью теснятся шакалы и стервятники. Его чудесное лицо должно было находиться в тени роскошных зонтов, но сейчас оно перепачкано пылью и грязью. Горе мне! Какое несчастье — потерять тебя, сынок, и как удачливы боги, что теперь ты рядом с ними. Вероятно, в эту минуту Ямараджа, Индра, Кувера и Варуна уже радостно тебя приняли в своем царстве и готовятся провести тебе обряд поклонения.

Великий лучник посмотрел на Юдхиштхиру. Тот с глубоким состраданием глядел на Арджуну. Глаза Арджуны покраснели, и по щекам потекли слезы. Он спросил:

— О лучший из людей, пожалуйста, расскажи мне, ушел ли мой сын на небеса? Быть может, на него напало множество героев, и, прежде чем погибнуть, он уничтожил их тысячами? Наверное, он вспоминал обо мне? Под стрелами коварного Дурьйодханы, Дроны, Карны, Крипы и других он думал: «Отец скоро меня спасет». Я вижу, как эти жестокие воины сбивали его с ног, а он взывал ко мне. Но что я говорю? Он был зачат в лоне царевны династии Вришни, а потому не мог так думать.

Арджуна казнил себя: «Как я позволил, чтобы меня отвлекли от основного сражения?! Конечно, это был замысел Дурьйодханы! Почему я сразу не догадался? Тогда Абхиманью остался бы жив. В погоне за славой я бросил родственников на произвол судьбы. И вот результат — мой сын мертв».

Арджуна воскликнул:

— Видно, мое сердце сделано из камня, раз еще не разорвалось на куски! И оно будет разбито, когда я услышу безутешный плач Субхадры и Драупади. Что я отвечу этим добрым женщинам? Как поведаю им о том, что Абхиманью обнимает холодную землю, омытый собственной кровью? А что я скажу его прекрасной и верной жене Уттаре? Кауравы будут веселиться лишь до тех пор, пока я не вернусь на поле битвы. За гибель моего сына они изведают те же муки, что терзают сейчас меня.

Арджуна обратился к Кришне:

— Почему Ты мне ничего не сказал, о Мадхава? Я бы сразу истребил всех Кауравов. Как они посмели направить смертоносные стрелы на беззащитного мальчика! И никто не помог ему. Как Ты допустил такое, о Кришна?

Кришна успокоил друга мудрыми речами:

— Не поддавайся скорби. Подобная смерть — удел отважнейших из героев. Знатоки Вед говорят, что такая смерть — самая лучшая для кшатрия, верного долгу. Герои всегда стремятся к ней. Для воина нет более славного исхода, чем пасть в бою. Несомненно, Абхиманью ушел в миры, уготованные для самых благочестивых людей. Не плачь, ибо твои слезы погружают близких в печаль. Ты знаешь все, и тебе следует утешить родных. Воспрянь духом и прекрати сокрушаться.

Арджуна медленно повернулся к Юдхиштхире:

— О правитель земли, расскажи мне без утайки, как был убит мой лотосоокий сын.

Голос Арджуны стал холодным. Его горе превращалось в пылающий огонь ярости.

— Как он сражался с нашими злокозненными врагами? Клянусь, я проглочу их всех, вместе со слонами, колесницами и лошадьми! Почему мой сын погиб, когда на поле боя стояли ты, Бхима, близнецы и другие бесчисленные герои? Вы поступили как слабохарактерные женщины! На ваших глазах убили моего сына!..

Арджуна еще раз бросил взгляд на пустое кресло сына и подумал: «Зачем обвинять других в смерти Абхиманью? Такова воля судьбы. Она забирает жизни всех существ. Но как вынести ее превратности!? Почему меня не оказалось рядом с Абхиманью, когда тот нуждался во мне больше всего?» Арджуна покачал головой и промолвил:

— На самом деле я должен корить только себя. Я знал, что вы трусы, но, тем не менее, оставил вас. Неужели вы носите оружие и доспехи для украшения?! Неужели ваши смелые речи звучали здесь только для того, чтобы впечатлить собравшихся?! Даже все вместе