Кришна Дхарма дас - Махабхарата, том 2 - Страница 8

кшатриев, я еще не появился на свет и не было никого, подобного мне. Поверженные тобой мне не ровня. Тот, кто положит конец твоему бахвальству и остудит твой воинский пыл, уже родился. Без сомнений, я низвергну тебя с пьедестала гордости.

Мудрец улыбнулся:

— Как приятно, Бхишма, что ты рвешься в бой. Сегодня я обуздаю столь присущее тебе тщеславие. Да, мы сразимся на Курукшетре. Там твоя мать, Ганга, узрит, как ты рухнешь на землю и станешь пищей стервятникам. О правитель земли, конечно, ей не пристало видеть сию горестную картину, но всё так и случится из-за твоей глупости и безмерной гордыни.

Я склонился перед мудрецом и сказал:

— Да будет так.

Совершив благоприятные обряды, я получил благословения брахманов, затем взошел на колесницу и покинул город. Все виды оружия были со мной, мою колесницу покрывал белый зонт, и пара быстролетных белых лошадей несла ее. На прощание мне пели хвалу лучшие музыканты и певцы. Прибыв на Курукшетру, я увидел, что Рама уже ждет меня и сжимает свой огромный лук. Там собрались тысячи его последователей и множество рииш. В облаках я заметил небожителей во главе с Индрой. Играла райская музыка, и с небес сыпались цветы.

Приняв образ божественной женщины, появилась моя мать. Она подошла ко мне и спросила:

— Дорогой сын, что ты собираешься делать?

Я честно ответил, и она заволновалась:

— Нельзя тебе вступать в бой с брахманом. Не сражайся с сыном Джамадагни. По силе он равен Шиве. В свое время он уничтожил всех кшатриев. Ты прекрасно знаешь об этом, так почему же пришел сюда биться с ним?

Я объяснил матери, как все произошло, и твердо заявил, что не отступлю. Тогда она стала умолять Парашураму не сражаться со мной. Ведь я, в конце концов, был его учеником, а ученик — все равно, что родной сын.

Мудрец сказал, что желает преподать мне урок. Видя, что надежды нет, моя мать покинула поле боя в крайнем беспокойстве за мою судьбу.

Я взглянул на Парашураму и удивился: у него не было ни колесницы, ни доспехов. Я крикнул:

— Эй, Рама, как я буду сражаться с тобой, когда ты стоишь на земле? Взойди на колесницу и надень латы — сейчас я подниму оружие.

Рама рассмеялся мне в ответ:

— Знай, моя колесница — земля, кони — Веды, а возничий — ветер. Матери всех Вед: Гаятри, Савитри и Сарасвати — мои доспехи. Все они отлично защищают меня, и я вступаю с тобой в бой, о лучший из Куру.

Не успел я опомниться, как мудрец окружил меня градом стрел. Отражая атаку, я увидел, что он восходит на сияющую колесницу, напоминающую город. В нее были впряжены небесные кони, и ее защищала и украшала золотая броня с орнаментами. Эта колесница, сотворенная силой мысли Парашурамы, приводила в восторг. Облаченный в сверкающую кольчугу, Рама возвышался в ней, подобно Ямарадже, окруженному олицетворенными астрами. Его ученик, Акритавана, который попросил его вступить в схватку, стал возничим и ловко управлял колесницей, а Рама кричал: «Давай! Давай!»

Мне пришлось отразить еще два потока стрел, после чего я сошел с колесницы, сложил оружие и распростерся на земле перед мудрецом:

— Не важно, равен ты мне в бою или превосходишь меня, я все равно желаю биться с тобой, мой господин, несмотря на то что ты мой наставник. Пожалуйста, благослови меня на победу.

Рама улыбнулся:

— О лучший из Куру, я доволен твоим благонравием. Если бы ты не явился ко мне в таком умонастроении, я бы проклял тебя. Однако я не могу даровать благословений, поскольку сам желаю победы. Иди и сражайся честно и терпеливо, о герой.

Я вновь поднялся на колесницу и затрубил в раковину, возвещая начало битвы. Мы применяли друг против друга всевозможные виды оружия. Желая вырвать победу, мы сражались изо всех сил. Я со смехом выпускал стрелы с широкими наконечниками, которые на кусочки крошили лук наставника. Другие пронзали его тело и, брызжа кровью, входили в землю, словно шипящие змеи. Однако благодаря духовному могуществу мудрец оставался жив и с ужасающей силой наносил ответные удары.

Весь в крови, Рама возвышался на колеснице подобно вулкану, извергающему лаву. Он выпустил остро отточенные стрелы, которые вонзились в меня, подобно молниям. Все мои внутренности были задеты, и я, дрожа, схватился за древко знамени, чтобы устоять. Из последних сил, собравшись с духом, я обдал Раму сотней смертоносных стрел. Пронзенный, Рама упал.

Горькое сожаление переполнило меня: «Что я натворил! Я убил своего учителя, благочестивого брахмана!» Я выронил оружие и в отчаянии схватился за голову, но вскоре Рама поднялся: его колесничий искусно вынул стрелы и залечил раны. Зашло солнце, и мы решили отдохнуть, расставшись как друзья.

На следующий день на рассвете мы вновь сошлись на поле битвы. Рама использовал пылающие стрелы с наконечниками в виде змеиных пастей. Я отбил их еще в воздухе. Тогда мудрец перешел к небесному оружию, на которое я ответил своим. Мы ожесточенно стреляли друг в друга, как вдруг одна стрела впилась мне в грудь, и я потерял сознание. Мой колесничий тут же вывез меня с поля боя, а