Кришна Дхарма дас - Махабхарата, том 2 - Страница 81

Ведь Его род, Вришни, — низкие люди, обреченные вечно совершать непристойные поступки. Как мог ты выбрать их в друзья, Арджуна? Посмотри, чем все закончилось.

Подойдя ближе к Бхуришраве, Арджуна молвил:

— Телесные раны, несомненно, мутят рассудок, иначе, о герой, ты не стал бы говорить нам столько неприятных слов. Тебе известно, что я в совершенстве знаю законы войны и моральные устои. Разве стал бы я пятнать себя грехом? Кшатрии бьются с врагом в окружении своих солдат. Почему мне нельзя защитить Сатьяки, который сражается под моим началом и не заботится о своей жизни? Мой первейший долг — защитить его. Если бы я стоял и смотрел, как ты убиваешь Сатьяки, то был бы повинен в грехе.

Бхуришрава упал на колени и зажал рану. В молчании он слушал Арджуну.

— Ты собирался убить Сатьяки, когда тот, безоружный и обессилевший, лежал на земле. Увидев это, я поспешил к нему на помощь. Сатьяки был не готов к твоему нападению, а ты — к моему. Ты не в праве осуждать меня. Вини себя сам, что не отразил атаку, стоя на поле брани. Скажи, о могучерукий герой, как бы ты поступил на моем месте?

Бхуришрава стремительно терял кровь. Он не отвечал. Решив уйти из жизни в медитации, он левой рукой сделал себе ложе из стрел. Из последних сил он сгреб их и соорудил из них сиденье. Когда он сел, устремив взгляд к солнцу, все воины из уважения к нему прекратили сражаться, а Кауравы принялись поносить Кришну и Арджуну.

Не в силах терпеть их оскорбления, Арджуна прокричал:

— Я поклялся, что, пока я в состоянии защитить своих солдат, ни один из них не умрет. Ни вам, ни Бхуришраве не пристало осуждать меня за содеянное. Скажите, о великие герои, разве не заслуживают проклятия те вооруженные до зубов ратники на колесницах, которые убили безоружного и потерявшего колесницу Абхиманью?

Бхуришрава оставался безмолвным. Его гнев прошел. Он и Арджуна были старыми друзьями, и, вняв словам Пандава, в которых не было ни тени злобы, он понял свою ошибку. Осознав, что предначертанный конец близок, он закрыл глаза и сосредоточил ум на Вишну, готовясь к священному обету прая, медитации до последнего вздоха.

Арджуна вновь обратился к умирающему воину Куру:

— О прославленный герой, любовь, которую я питаю к тебе, равна моей любви к братьям. С моего дозволения, а также с дозволения Кришны отправляйся на небеса.

Кришна добавил:

— Ты совершал жертвоприношения и поклонялся Верховному Господу. Поэтому ступай в Мое исполненное сияния царство, о котором мечтает даже Брахма. Ты примешь такой же облик, как и Я, и взойдешь на спину Гаруды. Он отнесет тебя туда, где ты будешь жить вечно.

Тем временем Сатьяки пришел в себя и вскочил на ноги. Увидев своего врага, он схватил отброшенный меч и помчался на него. Не слушая воинов, пытающихся его остановить, он снес Бхуришраве голову.

Повисла гробовая тишина. Никто не думал прославлять Сатьяки за убийство Бхуришравы, который и так уже был повержен Арджуной. Некоторые из Кауравов говорили между собой:

— Сатьяки был всего лишь орудием судьбы, поскольку смерть этого героя была уже предрешена. Сам Создатель направил Сатьяки, чтобы тот расправился с Бхуришравой, и нам не следует давать волю гневу, который повлечет за собой скорбь.

Другие Кауравы, и среди них Дурьйодхана с Карной, принялись бранить Сатьяки. Все еще сжимая меч в руке, Сатьяки прокричал им:

— Вы, грешники, далеки от праведности и можете только болтать о ней. Где была ваша праведность, когда убивали Абхиманью? Давным-давно я поклялся уничтожить любого, кто собьет меня с ног и станет пинать. Мне было предначертано убить Бхуришраву. Такова судьба, повелевающая всеми. В чем моя вина? В незапамятные времена мудрец Валмики сказал: «Сражаясь, следует делать все, чтобы причинить противнику вред».

Никто не проронил ни слова. Ни один воин не считал поступок Сатьяки благородным. Мысленно они славили Бхуришраву, поскольку он ушел в высшие пределы. Воины смотрели на его отрубленную голову с вьющимися темными локонами и красноватыми, как у голубя, глазами, — даже сейчас она оставалась прекрасной.

Подождав в почтительном молчании, воины обеих сторон затрубили в раковины, и вновь начался жестокий бой. Подняв Гандиву, Арджуна сказал Кришне:

— Припусти коней, о Мадхава. Солнце уже почти закатилось. Правитель Синдху защищен лучшими воинами Куру, и мне предстоит выполнить непростую задачу. О могучерукий друг, поведи коней так, чтобы меня невозможно было остановить.

Колесница Арджуны понеслась к Джаядратхе, чье знамя уже виднелось позади тесных рядов войска Кауравов. В тот же миг Дурьйодхана, Карна, Шалья, Ашваттхама, Крипа и Вришасена бросились в атаку. Их поддерживали десятки тысяч воинов на колесницах, конях и слонах. Все они навалились на Арджуну, подобно штормовой волне, разбивающейся о берег. Своими стрелами-бритвами Арджуна рубил руки и ноги воинам, теснившим его. Когда солнце зарделось, он все еще безжалостно крушил войско Кауравов. Несмотря на потери, Кауравы радостно взирали на уходящее солнце. «Пандав не сможет сдержать свой обет», — думали они.

Твердо решив преградить Арджуне путь, Крипа с Ашваттхамой напали на него с двух сторон. Они осыпали его и Кришну бесчисленными стрелами. В то