Кришна Дхарма дас - Махабхарата, том 2 - Страница 83

с колесницы и со слезами на глазах заключил Арджуну в объятия. Кришна, покинув колесницу, почтительно дотронулся до стоп Юдхиштхиры. Царь Пандавов обнял Его, промолвив:

— О Говинда, лишь по Твоей милости мы вышли сегодня победителями. Наши враги утопают в океане скорби. Нет преград для того, к кому Ты благоволишь. Счастливый жребий достается тем, кто ищет у Тебя прибежища. Те, кто желают доставить Тебе удовольствие, никогда не столкнутся с грехом или неудачей.

Тело Юдхиштхиры трепетало от духовного счастья, а он всё прославлял Кришну. Когда Юдхиштхира закончил, Кришна ответил:

— Нечестивый Джаядратха был испепелен огнем твоего гнева. Многочисленная и гордая рать Дурьйодханы постепенно редеет, о Бхарата. Оскорбив и рассердив тебя, недалекий царевич и его приспешники встречают собственную гибель. Тот, кто решает стать твоим недругом, обрекает себя, несмотря на то что ты не питаешь неприязни ни к одному живому существу.

Бхима и Сатьяки, оба израненные, предстали перед Арджуной. Обняв их, Арджуна молвил, задыхаясь от слез:

— Какая удача, что я вижу вас, выплывших из океана Кауравов, в котором Дрона — непобедимый крокодил, а Критаварма — смертоносная акула! Наше счастье, что вы обратили в бегство Карну, Крипу и Шалью. Вы оба так же дороги мне, как сама жизнь. Вы — моя опора и защита, и с вами я не ведаю страха.

Пандавы радостно возвращались в лагерь и победоносно трубили в раковины, а певцы и музыканты прославляли их от всей души.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Кауравы наносят ответный удар

После смерти Джаядратхи Кауравы горевали. Видя множество павших друзей, солдаты проклинали Дхритараштру и его сына. Порицая порочную политику династии Куру, воины прославляли Юдхиштхиру и его братьев. Погруженный в отчаяние, Дурьйодхана возвращался в лагерь. Он сидел в колеснице, опустив голову, и думал о событиях минувшего дня: «Нет воина, равного Арджуне. Ни Дрона, ни Крипа, ни даже Карна не могли ему противостоять. Более того, целая армия не смогла уберечь от него Джаядратху». На глаза Дурьйодхане навернулись горькие слезы. Он вошел в шатер и сел. За ним последовали Дрона и другие военачальники. В лагере повисла мертвая тишина.

Стараясь держать себя в руках, царевич Каурав обратился к Дроне:

— О наставник, посмотри на побоище, в котором погибли столько наших союзников. Даже могучий Бхишма лежит на поле боя. Сегодня твой ученик сдержал свое слово и убил Джаядратху, несмотря на то что ты возвел на его пути непроходимую стену воинов. Множество правителей земли, желая нам помочь, отправились в обитель Ямараджи. Как я смогу им отплатить? Я, ничтожный трус, погубил своих друзей и родственников. Пусть земля поглотит меня, жадного и безнравственного злодея. Мой родной дед покоится на ложе стрел из-за моих низких желаний. Что он мне скажет, когда мы встретимся в мире ином?

Дурьйодхана разрыдался. Он обхватил руками голову и стал выкрикивать имена погибших братьев. Карна принялся его утешать. Мало-помалу царь овладел собой. Некоторое время он глядел вдаль, сжимая руки и тяжело дыша. Его ум метался между безысходностью и жаждой мести: «Еще не все потеряно. У нас есть Дрона, Карна, Ашваттхама и другие сильные герои. Возможно, мы победим Пандавов. Возьмем в плен или убьем Юдхиштхиру. Мы ни за что не сдадимся. Пусть лучше Пандавы перебьют нас, но мы не вернем им царство! Так мы почтим память павших соратников!»

Обливаясь слезами, Дурьйодхана продолжал:

— О лучшие из воинов, клянусь, я обрету мир, лишь когда убью Пандавов или буду убит ими. Я последую за моими друзьями и родственниками. Наши сторонники видят, как враги одерживают над нами верх, и теряют веру в могущество армии Куру. Они открыто прославляют Пандавов. Мы потеряли Бхишму, а ты, о наставник, сражаешься недостаточно жестко, поэтому наше войско полагает, что у него нет больше защитника. Похоже, один Карна печется о нашем успехе. Как глупец, я доверился тому, кто друг только на словах. Жадный до богатств, греховный, опьяненный страстями, я поместил свою надежду туда, где она заведомо останется несбыточной. Теперь Джаядратха и множество других прославленных царей лежат бездыханные на поле боя. О Дрона, разреши же и мне сложить свою голову в битве, как сложили ее эти люди.

Дрона снял шлем и длинные перчатки. Его крепкие руки были исполосованы ранами от стрел, и опытные лекари прикладывали к ним травяные примочки, но обидные слова Дурьйодханы мучили его больше, чем раны. Он обернулся к царевичу:

— Почему, о царь, ты пронзаешь меня словами, острыми, как дротики? Я столько раз говорил тебе, что никто не одолеет Арджуну в битве. Когда Бхишма оказался повержен, я понял, что нам конец. Игральные кости, которые Шакуни кинул в Пандавов, вернулись к нам пылающими стрелами. Видура предупреждал тебя, но ты не внял его словам. Тот, кто не прислушивается к своим доброжелателям и поступает как вздумается, на самом деле глуп и очень скоро попадет в незавидное положение. Ты накликал на нас беду, втащив Драупади в собрание Куру и оскорбив ее. Это никогда не проходит безнаказанно.

Дрона не мог больше слушать Дурьйодхану. Он припомнил ему каждое злодейство, которое тот совершил против Пандавов. Наставник ясно дал понять, что Кауравам некого винить,